Комментарий Директора Центра военно-экономических исследований ИМВЭС НИУ ВШЭ Прохора Тебина для China Global Television Network (CGTN) в связи с обновлением ядерной доктрины России
Президент РФ Владимир Путин подписал указ "Об утверждении Основ государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания". Предполагается, что основанием для нанесения ядерного удара может стать агрессия против РФ и ее союзников со стороны любого неядерного государства при поддержке ядерного государства, а также массированная воздушная атака неядерными средствами, в том числе беспилотниками.
“Надо подчеркнуть и повторить, что ядерная доктрина – это обращенный вовне документ стратегического планирования декларативного характера. Его задача – донести условно наши общие правила игры до наших и союзников, и противников, и оппонентов. Но вместе с тем это подтверждается и в самой доктрине новой, и в доктрине 20-го года, что конкретное место, время, масштаб и иные факторы применения ядерного оружия остаются неопределёнными, и эта «стратегическая неопределённость» является условием ограничения свободы действий противника. В американской ядерной доктрине сказано примерно то же самое. Поэтому никаких автоматических шагов по алгоритму «они сделают «А», мы сделаем «Б» там нет. Там обозначен перечень условий, он расширен, уточнен, условно это ведет к тому, что ядерный порог понижается, но опять же прямой зависимости и автоматического ответа там нет”.
Комментарий Директора Центра военно-экономических исследований ИМВЭС НИУ ВШЭ Прохора Тебина для China Global Television Network (CGTN) в связи с обновлением ядерной доктрины России
Президент РФ Владимир Путин подписал указ "Об утверждении Основ государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания". Предполагается, что основанием для нанесения ядерного удара может стать агрессия против РФ и ее союзников со стороны любого неядерного государства при поддержке ядерного государства, а также массированная воздушная атака неядерными средствами, в том числе беспилотниками.
“Надо подчеркнуть и повторить, что ядерная доктрина – это обращенный вовне документ стратегического планирования декларативного характера. Его задача – донести условно наши общие правила игры до наших и союзников, и противников, и оппонентов. Но вместе с тем это подтверждается и в самой доктрине новой, и в доктрине 20-го года, что конкретное место, время, масштаб и иные факторы применения ядерного оружия остаются неопределёнными, и эта «стратегическая неопределённость» является условием ограничения свободы действий противника. В американской ядерной доктрине сказано примерно то же самое. Поэтому никаких автоматических шагов по алгоритму «они сделают «А», мы сделаем «Б» там нет. Там обозначен перечень условий, он расширен, уточнен, условно это ведет к тому, что ядерный порог понижается, но опять же прямой зависимости и автоматического ответа там нет”.
"And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from us
