«Неформальные институты власти паразитируют на формальных»
В любом государстве существуют фильтры, исключающие или включающие индивидов в политические процессы.
Самым распространенным из них является гражданство. Граждане допускаются до участия в принятии решений по распределению ресурсов, а мигранты нет.
Как правило, государство нуждается в большом количестве включающих фильтров, для обеспечения лояльности политической нации как сообществу граждан, а не только его элите.
Напротив, многочисленные исключающие фильтры идут вразрез с легитимационной идеей народного суверенитета, подразумевающей не просто власть народа, а власть всего народа.
Чем больше ограничений, тем меньше степень участия рядовых граждан в политике, вплоть до абсолютной невозможности легального конвенционального (договорного) политического участия.
Низкий уровень вовлеченности граждан России в функционирование политических институтов обусловлен кликократией, присущей российской политической системе, и рассогласованием должного и сущего в политической культуре населения.
Институциональная сфера общества характеризуется глубоким и устойчивым разрывом между формальными правилами и реальными практиками их функционирования.
Неформальные отношения во властных институтах делают невозможным развитие стратегий гражданского действия, направленного на трансформацию институциональной среды.
Большинство граждан не обладают достаточными ресурсами для оказания влияния на общественные и политические институты. Происходит «усиление исключенности», индивиды лишаются статуса участников политического процесса и не приобретают статуса акторов.
Политические институты становятся не включающими, открытыми, а исключающими и закрытыми для доступа рядовых граждан и социальных групп, имеющих отличные от власти представления о демократии.
Политики, действующие от имени государства, публично не признают фактического исключения граждан России из сферы политики.
Однако кумулятивный негативный эффект от многообразия мер затрудняющих политическое участие в любых его формах, особенно активных, просто огромен.
Он свидетельствует о том, что реальное исключение большинства граждан из политики осуществляется целенаправленно и последовательно.
Формальные критерии исключения можно выявить при анализе содержания официального дискурса, представленного в СМИ, подконтрольных власти.
Набор официального дискурса включает: государство, порядок, государственный суверенитет, национальная (читай, правящей группы) безопасность, стабильность, «управляемая демократия», патриотизм, опора на традиции и православие.
В ряд отклонений от дискурса попадают: внесистемная оппозиция, политическая конкуренция, критическое отношение к власти, любые политические амбиции и стремление к политическому участию, атеизм, всякий не государственно и не православно ориентированный патриотизм (маркируется как антипатриотизм), либерализм (не имитационный), почти любая не православная религиозность.
Политическая оппозиция и ее лидеры рассматриваются в качестве источника массовых беспорядков, экстремизма, радикализма, терроризма.
Уровень политического участия связан с интересом к политике, возможностью общественного контроля за действиями властей, влиянием на принятие государственных решений, на исход выборов, с готовностью к активному политическому действию, со степенью причастности гражданина государству, с правовой, моральной и политической ответственностью гражданина за деятельность государства.
Но у большинства населения наблюдается пассивный интерес к политической жизни; неверие в возможность влиять на политику, преобладание пессимизма и фатализма в отношении политического участия и возможности отстаивания гражданских и политических прав.
«Неформальные институты власти паразитируют на формальных»
В любом государстве существуют фильтры, исключающие или включающие индивидов в политические процессы.
Самым распространенным из них является гражданство. Граждане допускаются до участия в принятии решений по распределению ресурсов, а мигранты нет.
Как правило, государство нуждается в большом количестве включающих фильтров, для обеспечения лояльности политической нации как сообществу граждан, а не только его элите.
Напротив, многочисленные исключающие фильтры идут вразрез с легитимационной идеей народного суверенитета, подразумевающей не просто власть народа, а власть всего народа.
Чем больше ограничений, тем меньше степень участия рядовых граждан в политике, вплоть до абсолютной невозможности легального конвенционального (договорного) политического участия.
Низкий уровень вовлеченности граждан России в функционирование политических институтов обусловлен кликократией, присущей российской политической системе, и рассогласованием должного и сущего в политической культуре населения.
Институциональная сфера общества характеризуется глубоким и устойчивым разрывом между формальными правилами и реальными практиками их функционирования.
Неформальные отношения во властных институтах делают невозможным развитие стратегий гражданского действия, направленного на трансформацию институциональной среды.
Большинство граждан не обладают достаточными ресурсами для оказания влияния на общественные и политические институты. Происходит «усиление исключенности», индивиды лишаются статуса участников политического процесса и не приобретают статуса акторов.
Политические институты становятся не включающими, открытыми, а исключающими и закрытыми для доступа рядовых граждан и социальных групп, имеющих отличные от власти представления о демократии.
Политики, действующие от имени государства, публично не признают фактического исключения граждан России из сферы политики.
Однако кумулятивный негативный эффект от многообразия мер затрудняющих политическое участие в любых его формах, особенно активных, просто огромен.
Он свидетельствует о том, что реальное исключение большинства граждан из политики осуществляется целенаправленно и последовательно.
Формальные критерии исключения можно выявить при анализе содержания официального дискурса, представленного в СМИ, подконтрольных власти.
Набор официального дискурса включает: государство, порядок, государственный суверенитет, национальная (читай, правящей группы) безопасность, стабильность, «управляемая демократия», патриотизм, опора на традиции и православие.
В ряд отклонений от дискурса попадают: внесистемная оппозиция, политическая конкуренция, критическое отношение к власти, любые политические амбиции и стремление к политическому участию, атеизм, всякий не государственно и не православно ориентированный патриотизм (маркируется как антипатриотизм), либерализм (не имитационный), почти любая не православная религиозность.
Политическая оппозиция и ее лидеры рассматриваются в качестве источника массовых беспорядков, экстремизма, радикализма, терроризма.
Уровень политического участия связан с интересом к политике, возможностью общественного контроля за действиями властей, влиянием на принятие государственных решений, на исход выборов, с готовностью к активному политическому действию, со степенью причастности гражданина государству, с правовой, моральной и политической ответственностью гражданина за деятельность государства.
Но у большинства населения наблюдается пассивный интерес к политической жизни; неверие в возможность влиять на политику, преобладание пессимизма и фатализма в отношении политического участия и возможности отстаивания гражданских и политических прав.
#Россия #Государство #Общество
BY Атлас амбиций
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries.
from jp
