На фоне надвигающейся катастрофы Алехандро остаётся один с чужими ему детьми.
На Землю мчит астероид. Через 3 дня он войдёт в атмосферу, коснётся Бурдж-Халифа и не оставит после себя ничего, кроме кратеров и пепла.
Сложно понять, как бы вы поступили на месте тех, кому осталось меньше 72 часов. В обстоятельствах природной катастрофы люди бегут, спасая жизни, оставляя жизнь позади. В этом же таймлайне заключённые выходят из тюрем: один из них — маньяк-детоубийца, желающий напоследок свести счёты с посадившей его семьёй.
Испанский триллер о «последнем желании», снятый за несколько лет до созвучной «Меланхолии» фон Триера и австралийского «Последние часы». Этот фильм понравился мне больше последнего — потому что не романтизирует тему любви и спасения. А говорит прямо, что «господь с тобой ещё не закончил».
Жестокое, красивое, в меру динамичное кино, честно раскрывающее человеческую натуру. Неважно, что привело вас к той точке, где вы сейчас. Важно, как вы себя при этом поведёте.
На фоне надвигающейся катастрофы Алехандро остаётся один с чужими ему детьми.
На Землю мчит астероид. Через 3 дня он войдёт в атмосферу, коснётся Бурдж-Халифа и не оставит после себя ничего, кроме кратеров и пепла.
Сложно понять, как бы вы поступили на месте тех, кому осталось меньше 72 часов. В обстоятельствах природной катастрофы люди бегут, спасая жизни, оставляя жизнь позади. В этом же таймлайне заключённые выходят из тюрем: один из них — маньяк-детоубийца, желающий напоследок свести счёты с посадившей его семьёй.
Испанский триллер о «последнем желании», снятый за несколько лет до созвучной «Меланхолии» фон Триера и австралийского «Последние часы». Этот фильм понравился мне больше последнего — потому что не романтизирует тему любви и спасения. А говорит прямо, что «господь с тобой ещё не закончил».
Жестокое, красивое, в меру динамичное кино, честно раскрывающее человеческую натуру. Неважно, что привело вас к той точке, где вы сейчас. Важно, как вы себя при этом поведёте.
The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from jp
