Вчера «Левада-Центр» (внесен в реестр иноагентов) опубликовал результаты социологического опроса по теме: «Участие в опросах и доверие данным». Опрос был проведен с 21 по 27 апреля 2022 года. Для начала напомним, что некоторые социологи говорили о том, что не стоит во время спецоперации, то есть стрессового времени, принимать за чистую монету результаты социологических опросов. Понятно, что доля скепсиса и погрешности всегда присутствуют по отношению к результатам, но в нашей стране несколько исследовательских центров, которые проводят социологические опросы, получают +/- одинаковые результаты опросов. Да, известно, что доля отказов респондентов существенно выросла, потенциальные респонденты боятся принимать участие. Ну, жизненные условия сейчас такие.
По сравнению с 2020 годом, готовность участвовать в опросах в настоящий момент не изменилась. Респонденты все так же скорее готовы принимать участие в формате личного интервью (чем по телефону). Уровень доверия результатам опросов остался на прежнем уровне: данным доверяют около половины опрошенных (54%). На наше удивление респонденты скорее готовы принимать участие в формате личного интервью (44% поквартирный / уличный опрос), чем по телефону (20%). Казалось, что в нынешнее время наоборот телефонный контакт превалирует над личным, но видимо потребность живого общения всегда имеет место быть.
Интересным результатом оказалось то, что большинство респондентов, принявших участие в исследовании (77%), согласны с тем, что опросы дают возможность обычным людям высказать свое мнение по различным темам, и эта доля практически не изменилась, по сравнению с прошлыми данными (в 2012 году — 81%). Выходит, что население считает, что путем опросов формируется результат некой общественной позиции. При этом «лояльность» к участию в опросах не связана с полом, образованием, политическими взглядами респондентов и с поддержкой действий российских вооруженных сил на Украине. Правда, при этом 70% не понимают, с какой целью проводятся опросы общественного мнения. Проще говоря, опросы дают возможность высказаться условно по теме доверия к президенту, но для какой цели проводится этот опрос – непонятно, ведь, вне зависимости от результата ничего не изменится. Но ещё более удивительным является скепсис представителей старших групп населения, которые считают, что результатам опросов не стоит доверять, так как они проводятся в интересах тех, кто их финансирует (с 31% до 42%). Молодежь менее лояльна к этой позиции и это объяснимо. Зумеры или молодежь не живут прошлым, и нет такого жизненного опыта (что все можно купить), живут настоящим и стремятся к будущему.
Еще заметнее различие между респондентами с разными политическими взглядами по вопросу о страхе высказывать свое мнение. Подавляющее большинство респондентов, критикующих проводимую политику, с недоверием относятся к публикуемым данным и склонны объяснять результаты опросов тем, что большинство россиян сейчас боятся высказывать свое мнение. Собственно, это объяснимо. Как мы и писали в начале, жизненные условия диктуют страх, однако не стоит думать, что боятся все. К тому же, в результатах опроса, по тому же самому злободневному вопросу об отношении к спецоперации, все таки есть доля тех, кто её не поддерживает, и это даже не 5% от опрошенных. Так что можно опросам верить (читать утвердительно/вопросительно)
Вчера «Левада-Центр» (внесен в реестр иноагентов) опубликовал результаты социологического опроса по теме: «Участие в опросах и доверие данным». Опрос был проведен с 21 по 27 апреля 2022 года. Для начала напомним, что некоторые социологи говорили о том, что не стоит во время спецоперации, то есть стрессового времени, принимать за чистую монету результаты социологических опросов. Понятно, что доля скепсиса и погрешности всегда присутствуют по отношению к результатам, но в нашей стране несколько исследовательских центров, которые проводят социологические опросы, получают +/- одинаковые результаты опросов. Да, известно, что доля отказов респондентов существенно выросла, потенциальные респонденты боятся принимать участие. Ну, жизненные условия сейчас такие.
По сравнению с 2020 годом, готовность участвовать в опросах в настоящий момент не изменилась. Респонденты все так же скорее готовы принимать участие в формате личного интервью (чем по телефону). Уровень доверия результатам опросов остался на прежнем уровне: данным доверяют около половины опрошенных (54%). На наше удивление респонденты скорее готовы принимать участие в формате личного интервью (44% поквартирный / уличный опрос), чем по телефону (20%). Казалось, что в нынешнее время наоборот телефонный контакт превалирует над личным, но видимо потребность живого общения всегда имеет место быть.
Интересным результатом оказалось то, что большинство респондентов, принявших участие в исследовании (77%), согласны с тем, что опросы дают возможность обычным людям высказать свое мнение по различным темам, и эта доля практически не изменилась, по сравнению с прошлыми данными (в 2012 году — 81%). Выходит, что население считает, что путем опросов формируется результат некой общественной позиции. При этом «лояльность» к участию в опросах не связана с полом, образованием, политическими взглядами респондентов и с поддержкой действий российских вооруженных сил на Украине. Правда, при этом 70% не понимают, с какой целью проводятся опросы общественного мнения. Проще говоря, опросы дают возможность высказаться условно по теме доверия к президенту, но для какой цели проводится этот опрос – непонятно, ведь, вне зависимости от результата ничего не изменится. Но ещё более удивительным является скепсис представителей старших групп населения, которые считают, что результатам опросов не стоит доверять, так как они проводятся в интересах тех, кто их финансирует (с 31% до 42%). Молодежь менее лояльна к этой позиции и это объяснимо. Зумеры или молодежь не живут прошлым, и нет такого жизненного опыта (что все можно купить), живут настоящим и стремятся к будущему.
Еще заметнее различие между респондентами с разными политическими взглядами по вопросу о страхе высказывать свое мнение. Подавляющее большинство респондентов, критикующих проводимую политику, с недоверием относятся к публикуемым данным и склонны объяснять результаты опросов тем, что большинство россиян сейчас боятся высказывать свое мнение. Собственно, это объяснимо. Как мы и писали в начале, жизненные условия диктуют страх, однако не стоит думать, что боятся все. К тому же, в результатах опроса, по тому же самому злободневному вопросу об отношении к спецоперации, все таки есть доля тех, кто её не поддерживает, и это даже не 5% от опрошенных. Так что можно опросам верить (читать утвердительно/вопросительно)
BY Муниципальная песочница
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from jp
