Зона интереса 1. Глейзер, видимо, что-то слышал о теме нерепрезентируемости Холокоста, судя по первым трем минутам фильма в темноте. Из интервью следует, что свой диспозитив он нащупал сам: в какой-то момент решил, что не будет следовать за Хессом в лагерь, покажет все только с одной стороны забора. Экономно опять же. То есть в соответствии с французской терминологией, нам показывают все время champs (такая тут игра слов), прямую точку, но не показывают contrechamps, точку обратную, ту, которая по другую сторону стены, возведенной и прилежно поддерживаемой семейством Хессов. Точнее, contrechamps есть, и довольно изящный, — когда показывают лагерь уже в состоянии музея, пустой, в котором убираются уборщицы, как все время убираются служанки в домики четы Хесс.
Нет показа лагеря, выдумывать и показывать который, как было признано в ходе многочисленных, и подзабытых уже, дискуссий (по поводу «Списка Шиндлера» и американского сериала «Холокост»), в основном французских, считается непристойно. Непристойно дать увидеть, но можно дать услышать. Но разве точное воспроизведение звуков лагеря не менее непристойно, чем воспроизведение его картинки? Это вопрос. К счастью или к несчастью, в «Зоне интереса» звук не кажется диегитическим, сколько бы ни захлопывали окна и ни лаяла собака в кадре в ответ на лай овчарок за стеной. Это в основном электронный drone, рокот (генератор или трансформатор), в котором прорываются крики, выстрелы и пр. По идее, накапливаясь, к концу сеанса он должен создать у зрителя неуютное чувство. Не потому что такой исторически реконструированный и реалистический, но потому что у работающего генератора сидеть устанешь или шум с улицы рано или поздно достанет. Но звук-то все равно фильму внешний, экстрадиегитический.
Он выдает суть «Зоны интереса»: это совриск. Это вроде бы фильм, но и как бы инсталляция: вот снятая широкоугольником с мощной глубиной резкости, очень красивая картинка жизни четы Хесс, которую хоть сейчас в лайтбокс; вот саундтрек, отдельно, в наушниках можно послушать; вот уборщицы в музее Аушвица, а вот идиотский footage, снятый камерой ночного видения с маленькой полькой, ночью разбрасывающей возле лагеря яблоки. Инсталляция единства диегезиса не предполагает, она предполагает гетерогенность и интермедиальность, из которых что-то должно родиться.
Зона интереса 1. Глейзер, видимо, что-то слышал о теме нерепрезентируемости Холокоста, судя по первым трем минутам фильма в темноте. Из интервью следует, что свой диспозитив он нащупал сам: в какой-то момент решил, что не будет следовать за Хессом в лагерь, покажет все только с одной стороны забора. Экономно опять же. То есть в соответствии с французской терминологией, нам показывают все время champs (такая тут игра слов), прямую точку, но не показывают contrechamps, точку обратную, ту, которая по другую сторону стены, возведенной и прилежно поддерживаемой семейством Хессов. Точнее, contrechamps есть, и довольно изящный, — когда показывают лагерь уже в состоянии музея, пустой, в котором убираются уборщицы, как все время убираются служанки в домики четы Хесс.
Нет показа лагеря, выдумывать и показывать который, как было признано в ходе многочисленных, и подзабытых уже, дискуссий (по поводу «Списка Шиндлера» и американского сериала «Холокост»), в основном французских, считается непристойно. Непристойно дать увидеть, но можно дать услышать. Но разве точное воспроизведение звуков лагеря не менее непристойно, чем воспроизведение его картинки? Это вопрос. К счастью или к несчастью, в «Зоне интереса» звук не кажется диегитическим, сколько бы ни захлопывали окна и ни лаяла собака в кадре в ответ на лай овчарок за стеной. Это в основном электронный drone, рокот (генератор или трансформатор), в котором прорываются крики, выстрелы и пр. По идее, накапливаясь, к концу сеанса он должен создать у зрителя неуютное чувство. Не потому что такой исторически реконструированный и реалистический, но потому что у работающего генератора сидеть устанешь или шум с улицы рано или поздно достанет. Но звук-то все равно фильму внешний, экстрадиегитический.
Он выдает суть «Зоны интереса»: это совриск. Это вроде бы фильм, но и как бы инсталляция: вот снятая широкоугольником с мощной глубиной резкости, очень красивая картинка жизни четы Хесс, которую хоть сейчас в лайтбокс; вот саундтрек, отдельно, в наушниках можно послушать; вот уборщицы в музее Аушвица, а вот идиотский footage, снятый камерой ночного видения с маленькой полькой, ночью разбрасывающей возле лагеря яблоки. Инсталляция единства диегезиса не предполагает, она предполагает гетерогенность и интермедиальность, из которых что-то должно родиться.
BY Ромер и Беннинг
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS. Investors took profits on Friday while they could ahead of the weekend, explained Tom Essaye, founder of Sevens Report Research. Saturday and Sunday could easily bring unfortunate news on the war front—and traders would rather be able to sell any recent winnings at Friday’s earlier prices than wait for a potentially lower price at Monday’s open. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from jp
