Безусловно, самый выдающийся из немецких философов того времени, Хайдеггер, вероятно, был более заинтересован в произведениях Юнгера, чем наоборот. Это могло быть просто потому, что Хайдеггер прекрасно понимал прозу Юнгера, тогда как Юнгер явно был не в состоянии до конца осознать метафизические размышления Хайдеггера. Например, в письме 1956 года Хайдеггер сообщил Юнгеру о «переходе от еще-не к больше-не» и заметил, что «эти два небытия не являются ничем»(diese beiden «Nicht-seienden sind nicht nichts). Легко представить, как взгляд Юнгера становился отсутствующим, особенно при чтении греческих выражений, которые Хайдеггер аккуратно вписал от руки в печатный текст своего письма. Очевидно, он не знал о недостаточном классическом образовании Юнгера, которое оставило того без знания греческого языка.
Безусловно, самый выдающийся из немецких философов того времени, Хайдеггер, вероятно, был более заинтересован в произведениях Юнгера, чем наоборот. Это могло быть просто потому, что Хайдеггер прекрасно понимал прозу Юнгера, тогда как Юнгер явно был не в состоянии до конца осознать метафизические размышления Хайдеггера. Например, в письме 1956 года Хайдеггер сообщил Юнгеру о «переходе от еще-не к больше-не» и заметил, что «эти два небытия не являются ничем»(diese beiden «Nicht-seienden sind nicht nichts). Легко представить, как взгляд Юнгера становился отсутствующим, особенно при чтении греческих выражений, которые Хайдеггер аккуратно вписал от руки в печатный текст своего письма. Очевидно, он не знал о недостаточном классическом образовании Юнгера, которое оставило того без знания греческого языка.
And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from us
