Катерина в Альпах ۞ Флориендейл

Итак, «Самая длинная ночь года» из сборника «Зима на Полынной улице». Давно уже хочу показать вам эстетику — но с Pinterest, ибо «нет времени объяснять» Midjourney, что я хочу 🙃

🔹Когда ко мне в марте обратились насчёт рассказа в зимний полынный сборник, я сразу согласилась, конечно... и стала думать, а что для меня вообще значат «зимние праздники». У меня даже нет для них конкретезирующего словосочетания, потому что немецкий Адвент размазан по всему декабрю, а Новый год здесь уже никому не интересен. Более того, в немецкой фракции нашей семьи мы и Рождество-то празднуем довольно... э... скудно? У меня сейчас украшена квартира и стоит ёлка, но разве можно по-настоящему предвкушать Новый год, когда ты привык к белоснежной зиме, а за окном зелень и +12? 😟

Короче, зимние праздники — это моя личная боль. Из этой боли родился рассказ, где лейтмотив — одиночество главной героини Анежи. Ей безумно хочется успеть домой, на север, чтобы встретить правильное Зимнее солнцестояние, но на самом деле, конечно, ей хочется вернуться в прошлое.

🔹Эмиграция и интеграция: Анежа добровольно уехала на другой конец страны, а практически — в другую страну, и это тоже маринует её в собственном соку отчаянного эмигрантского одиночества. Она понимает язык, нашла работу (Анежа модистка), никто не нападает и не пытается отправить её обратно, люди вполне дружелюбны, но Анежа не дома, и ей очень плохо. Поэтому в начале рассказа она практически невыносима 🥲

Как мне кажется, в «Самую длинную ночь» вплелась вот такая моя мысль: интеграция проходит лучше не тогда, когда мигранта под завязку накачивают местными традициями, языком и правилами. А когда окружающие дают понять, что видят его таким, какой он есть. Знают, что он никогда не станет их копией, энд итс окей. Принимают, что у него есть свои традиции, язык и правила, и протягивают ему руку. Может, учат его язык или предлагают отмечать его праздник? Потому что иначе неспособность «стать своим» натирает эмигрантскую рану, не давая ей зажить. Из такой боли рождаются страх, протест и прочие тёмные вещи. А понимание, кто есть ты, даёт трещину под грузом всего, что наваливается сверху. *добро пожаловать в депрессивную рефлексию Кати Ромм, как обычно 😁*

🔹Действие рассказа разворачивается во вселенной Флориендейла, и что самое классное — хронологически он встраивается между первой и второй книгой. То есть он сейчас там же, где и мы. Как удобно!

В наличии разные детальки моего мира: и столица Флора, и модный дом Ульвиде, и стихийная магия. Правда, я думаю, что те, кто с основным Флориендейлом не знаком, стихийную магию в рассказе могут не заметить. Ведь дело же не в нитках. В финале в записке указано: «Ещё один подарок воздуха...», а какой был первый-то? Надеюсь, об этом можно догадаться. Флорийцы не обращаются к стихиям напрямую, но Анежа из Ориендейла — и она обращается! А воздух ей отвечает. И не только в записке, но с самых первых строк рассказа стихия играет свою роль 🌬🌨

У Анежи — ориендельское имя, с гордой буквой «ж». Запомните это и обратите внимание на имена, когда будете читать «Флориендейл. По краю земли» 😉 Имя Бариена — со старофлорийским окончанием. Другие примеры: мои любимые Аргелен, Эрильен.

Бариен для меня — это тепло печи, уют и надёжность. А вот Анежа — словно снежинка, колючая и холодная, но на самом деле... очень хрупкая ❄️

Вот, такие дела. Ещё несколько картинок для эстетики — в комментариях ❤️✋

Please open Telegram to view this post

VIEW IN TELEGRAM

www.group-telegram.com/us/katerina_romm.com/1477

165 viewsDec 18 at 16:00

Итак, «Самая длинная ночь года» из сборника «Зима на Полынной улице». Давно уже хочу показать вам эстетику — но с Pinterest, ибо «нет времени объяснять» Midjourney, что я хочу 🙃

🔹Когда ко мне в марте обратились насчёт рассказа в зимний полынный сборник, я сразу согласилась, конечно... и стала думать, а что для меня вообще значат «зимние праздники». У меня даже нет для них конкретезирующего словосочетания, потому что немецкий Адвент размазан по всему декабрю, а Новый год здесь уже никому не интересен. Более того, в немецкой фракции нашей семьи мы и Рождество-то празднуем довольно... э... скудно? У меня сейчас украшена квартира и стоит ёлка, но разве можно по-настоящему предвкушать Новый год, когда ты привык к белоснежной зиме, а за окном зелень и +12? 😟

Короче, зимние праздники — это моя личная боль. Из этой боли родился рассказ, где лейтмотив — одиночество главной героини Анежи. Ей безумно хочется успеть домой, на север, чтобы встретить правильное Зимнее солнцестояние, но на самом деле, конечно, ей хочется вернуться в прошлое.

🔹Эмиграция и интеграция: Анежа добровольно уехала на другой конец страны, а практически — в другую страну, и это тоже маринует её в собственном соку отчаянного эмигрантского одиночества. Она понимает язык, нашла работу (Анежа модистка), никто не нападает и не пытается отправить её обратно, люди вполне дружелюбны, но Анежа не дома, и ей очень плохо. Поэтому в начале рассказа она практически невыносима 🥲

Как мне кажется, в «Самую длинную ночь» вплелась вот такая моя мысль: интеграция проходит лучше не тогда, когда мигранта под завязку накачивают местными традициями, языком и правилами. А когда окружающие дают понять, что видят его таким, какой он есть. Знают, что он никогда не станет их копией, энд итс окей. Принимают, что у него есть свои традиции, язык и правила, и протягивают ему руку. Может, учат его язык или предлагают отмечать его праздник? Потому что иначе неспособность «стать своим» натирает эмигрантскую рану, не давая ей зажить. Из такой боли рождаются страх, протест и прочие тёмные вещи. А понимание, кто есть ты, даёт трещину под грузом всего, что наваливается сверху. *добро пожаловать в депрессивную рефлексию Кати Ромм, как обычно 😁*

🔹Действие рассказа разворачивается во вселенной Флориендейла, и что самое классное — хронологически он встраивается между первой и второй книгой. То есть он сейчас там же, где и мы. Как удобно!

В наличии разные детальки моего мира: и столица Флора, и модный дом Ульвиде, и стихийная магия. Правда, я думаю, что те, кто с основным Флориендейлом не знаком, стихийную магию в рассказе могут не заметить. Ведь дело же не в нитках. В финале в записке указано: «Ещё один подарок воздуха...», а какой был первый-то? Надеюсь, об этом можно догадаться. Флорийцы не обращаются к стихиям напрямую, но Анежа из Ориендейла — и она обращается! А воздух ей отвечает. И не только в записке, но с самых первых строк рассказа стихия играет свою роль 🌬🌨

У Анежи — ориендельское имя, с гордой буквой «ж». Запомните это и обратите внимание на имена, когда будете читать «Флориендейл. По краю земли» 😉 Имя Бариена — со старофлорийским окончанием. Другие примеры: мои любимые Аргелен, Эрильен.

Бариен для меня — это тепло печи, уют и надёжность. А вот Анежа — словно снежинка, колючая и холодная, но на самом деле... очень хрупкая ❄️

Вот, такие дела. Ещё несколько картинок для эстетики — в комментариях ❤️✋