Notice: file_put_contents(): Write of 5159 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 8192 of 13351 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Казанализация | Telegram Webview: kazanalization/1741 -
Однако, вернемся на землю. На землю, где в кофейнях Габидула варится ароматный кофе, Андрэ Ундрухов играет с симпатичной незнакомкой в шашки на набережной озера Кабан, а крохотные трепещущие соловьи опускают тонкие клювы в розовые нежные головки цветов. Но это мы можем видеть такие милашные картины. Наш лирический герой отморозил себе глаза, борясь с водной стихией и человеческой жестокостью, и ему подарили страшные рентгеновские очки в качестве горького протеза-насмешки. Смотрит на порхающих птичек — и видит их нежные, хрупкие скелеты. Это как способность прозреть сквозь время, в тот предел, когда все вокруг умрут. Улыбки гуляющих горожан — не лица, а фотографии на могильных плитах. Сверхспособность настолько страшная, что нет большой необходимости городить мат-рок-конструкции, можно просто замешать пьянящую рок-песню (Sandugach) с красивой мелодией да на тяжелом груве. Что звучит даже освежающе после аттракциона аранжировщицкой щедрости тремя минутами ранее.
Жить под тяжестью таких эмоций — утомительно. Кажется, именно об этом чувстве утомления, тупой боли, перерастающей в привычку, монотонно трубит Qorım. Свыклись. Посмотрим, как будет петься дальше.
Eget начинается со звукописи — лето в постапокалиптической степи, написанное несколькими смелыми мазками. Черная пыль из сгоревших городов носится над красной землей да жужжат диковинные насекомые-мутанты. А посередине выписан образ былинного героя, рассекающего на радиоактивном облаке, как на Пегасе. Хорошо, когда есть такие ребята, которых хочется поместить в былину. Если мы сложим много таких песен-былин, песен-молитв, песен-похоронных-плачей, то лучше поймем их героев. И в нас заговорят, запоют, зарыдают их голоса.
Эффект наступает незамедлительно — уже в следующей песне Kemne söyä с ее пантюркистскими запилами, изломанным хард-роком и искренней, надрывной акустикой. Текст про любовь напополам с насилием переворачивает кишки. А когда дослушаешь до конца, понимаешь, что он был не про ту любовь, про которую ты подумал. И вообще не про любовь. Метафоры закончились. Добавить нечего. И дальше идут более старые песни.
Например, дальше идет Büre başı. Это классическая Gauga — группа «Би-2» из идеальной вселенной, где у нее все намного лучше с текстами, мелодиями, вкусом и вокалом. И тут мы, кстати, узнаем ответ на вопрос из начала статьи — какую сказку Оскар читал в детстве — «Кәҗә белән сарык». И можно написать, что в образах зверей из старой песни есть предчувствие всего, что мы слышали в остальных композициях на альбоме, но Kemne söyä меня эмоционально уничтожила. Поэтому я пишу уже чисто на автомате. Обозначаю контуры. Можно взять карандаш и дорисовать при необходимости.
В принципе, предыдущий абзац можно использовать еще раз, чтобы рассказать про следующую песню. И мы позволим себе эту метамодернистскую шалость. Дальше идет Alisa. Это классическая Gauga — группа «Би-2» из идеальной вселенной, где у нее все намного лучше с текстами, мелодиями, вкусом и вокалом. И тут мы, кстати, узнаем ответ на вопрос из начала статьи — какую сказку Оскар читал в детстве — «Алису в Зазеркалье». И можно написать, что в образах упырей из старой песни есть предчувствие всего, что мы слышали в остальных композициях на альбоме, но Kemne söyä меня эмоционально уничтожила. Поэтому я пишу уже чисто на автомате. Обозначаю контуры. Можно взять карандаш и дорисовать при необходимости.
Pıçaq начинается с чертовски красивого, хотя и простого проигрыша на гитаре. И сама песня — самая мелодичная и, простите за такой эпитет, радиоформатная на альбоме (хотя и не без артроковых приколов). Только где такое радио теперь на свете? Соло тоже призрак Фрущанте пригласили сыграть — четкое — в нем и юмор, и ощущение потустороннего.
Однако, вернемся на землю. На землю, где в кофейнях Габидула варится ароматный кофе, Андрэ Ундрухов играет с симпатичной незнакомкой в шашки на набережной озера Кабан, а крохотные трепещущие соловьи опускают тонкие клювы в розовые нежные головки цветов. Но это мы можем видеть такие милашные картины. Наш лирический герой отморозил себе глаза, борясь с водной стихией и человеческой жестокостью, и ему подарили страшные рентгеновские очки в качестве горького протеза-насмешки. Смотрит на порхающих птичек — и видит их нежные, хрупкие скелеты. Это как способность прозреть сквозь время, в тот предел, когда все вокруг умрут. Улыбки гуляющих горожан — не лица, а фотографии на могильных плитах. Сверхспособность настолько страшная, что нет большой необходимости городить мат-рок-конструкции, можно просто замешать пьянящую рок-песню (Sandugach) с красивой мелодией да на тяжелом груве. Что звучит даже освежающе после аттракциона аранжировщицкой щедрости тремя минутами ранее.
Жить под тяжестью таких эмоций — утомительно. Кажется, именно об этом чувстве утомления, тупой боли, перерастающей в привычку, монотонно трубит Qorım. Свыклись. Посмотрим, как будет петься дальше.
Eget начинается со звукописи — лето в постапокалиптической степи, написанное несколькими смелыми мазками. Черная пыль из сгоревших городов носится над красной землей да жужжат диковинные насекомые-мутанты. А посередине выписан образ былинного героя, рассекающего на радиоактивном облаке, как на Пегасе. Хорошо, когда есть такие ребята, которых хочется поместить в былину. Если мы сложим много таких песен-былин, песен-молитв, песен-похоронных-плачей, то лучше поймем их героев. И в нас заговорят, запоют, зарыдают их голоса.
Эффект наступает незамедлительно — уже в следующей песне Kemne söyä с ее пантюркистскими запилами, изломанным хард-роком и искренней, надрывной акустикой. Текст про любовь напополам с насилием переворачивает кишки. А когда дослушаешь до конца, понимаешь, что он был не про ту любовь, про которую ты подумал. И вообще не про любовь. Метафоры закончились. Добавить нечего. И дальше идут более старые песни.
Например, дальше идет Büre başı. Это классическая Gauga — группа «Би-2» из идеальной вселенной, где у нее все намного лучше с текстами, мелодиями, вкусом и вокалом. И тут мы, кстати, узнаем ответ на вопрос из начала статьи — какую сказку Оскар читал в детстве — «Кәҗә белән сарык». И можно написать, что в образах зверей из старой песни есть предчувствие всего, что мы слышали в остальных композициях на альбоме, но Kemne söyä меня эмоционально уничтожила. Поэтому я пишу уже чисто на автомате. Обозначаю контуры. Можно взять карандаш и дорисовать при необходимости.
В принципе, предыдущий абзац можно использовать еще раз, чтобы рассказать про следующую песню. И мы позволим себе эту метамодернистскую шалость. Дальше идет Alisa. Это классическая Gauga — группа «Би-2» из идеальной вселенной, где у нее все намного лучше с текстами, мелодиями, вкусом и вокалом. И тут мы, кстати, узнаем ответ на вопрос из начала статьи — какую сказку Оскар читал в детстве — «Алису в Зазеркалье». И можно написать, что в образах упырей из старой песни есть предчувствие всего, что мы слышали в остальных композициях на альбоме, но Kemne söyä меня эмоционально уничтожила. Поэтому я пишу уже чисто на автомате. Обозначаю контуры. Можно взять карандаш и дорисовать при необходимости.
Pıçaq начинается с чертовски красивого, хотя и простого проигрыша на гитаре. И сама песня — самая мелодичная и, простите за такой эпитет, радиоформатная на альбоме (хотя и не без артроковых приколов). Только где такое радио теперь на свете? Соло тоже призрак Фрущанте пригласили сыграть — четкое — в нем и юмор, и ощущение потустороннего.
BY Казанализация
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups.
from us
