Приговор в 5,5 лет колонии 69-летней педиатру Буяновой за якобы сказанные «противоправные слова» один на один с пациенткой вносит новую веху в правосудие в России. Теперь не следствие доказывает твою виновность, а ты доказываешь свою невиновность (т.е. вводится презумпция виновности).
В случае Буяновой никаких доказательств кроме слов пациентки нет. Ни других свидетелей, ни видео- и аудиозаписи. Нет даже самооговора Буяновой, т.е. сталинского принципа «признания – царицы доказательств».
Презумпция виновности предполагает, что ты теперь сам должен готовиться к беседам с людьми с помощью технических средств – например, в случае Буяновой она должна была включить диктофон или видеозапись. Но насколько понимаю, на это нужно согласие пациента, и если его нет, то остаётся только ведение протокола (стенограммы) с подписями двух сторон. Либо приём пациента с участием понятых свидетелей – чтобы пара человек всегда сидели с врачом, даже у таких деликатных специалистов, как гинекологи.
В целом же очень жалко Буянову. И это всё о том же, о чём я уже писал сегодня: доброта сегодня воспринимается почти как чудо.
Приговор в 5,5 лет колонии 69-летней педиатру Буяновой за якобы сказанные «противоправные слова» один на один с пациенткой вносит новую веху в правосудие в России. Теперь не следствие доказывает твою виновность, а ты доказываешь свою невиновность (т.е. вводится презумпция виновности).
В случае Буяновой никаких доказательств кроме слов пациентки нет. Ни других свидетелей, ни видео- и аудиозаписи. Нет даже самооговора Буяновой, т.е. сталинского принципа «признания – царицы доказательств».
Презумпция виновности предполагает, что ты теперь сам должен готовиться к беседам с людьми с помощью технических средств – например, в случае Буяновой она должна была включить диктофон или видеозапись. Но насколько понимаю, на это нужно согласие пациента, и если его нет, то остаётся только ведение протокола (стенограммы) с подписями двух сторон. Либо приём пациента с участием понятых свидетелей – чтобы пара человек всегда сидели с врачом, даже у таких деликатных специалистов, как гинекологи.
В целом же очень жалко Буянову. И это всё о том же, о чём я уже писал сегодня: доброта сегодня воспринимается почти как чудо.
BY Держать Курс
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK.
from us
