group-telegram.com/kief_point/24444
Last Update:
Мне ясно, что мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать, является ли Израиль государством апартеида или геноцида. На таких дебатах в конечном итоге обсуждают, должна ли быть ценность у жизней палестинцев; ценность у наших школ, исследовательских центров, книг, искусства и мечтаний; ценность у домов, над созданием которых мы трудились всю свою жизнь и которые хранят память поколений; ценность у нашей человечности и нашей свободы воли; ценность у нашего будущего, ценность наших тел и устремлений.
Потому что, если бы роли поменялись местами, — если бы палестинцы потратили последние восемь десятилетий на то, чтобы захватывать еврейские дома, изгонять, угнетать, сажать в тюрьмы, отравлять, пытать, насиловать и убивать евреев; если бы палестинцы убили примерно 300 000 евреев за один год, нападая на их журналистов, интеллектуалов, медработников, спортсменов; если бы палестинцы разбомбили все израильские больницы, университеты, библиотеки, музеи, культурные центры, синагоги и одновременно обустроили смотровую площадку, куда люди приходили бы смотреть на резню, как на туристическую достопримечательность;
если бы палестинцы загнали сотни тысяч людей в хлипкие палатки, бомбили их в так называемых «безопасных зонах», сжигали заживо, лишали продовольствия, воды и медикаментов;
если бы палестинцы заставляли еврейских детей бродить босиком с пустыми кастрюлями; заставляли их собирать останки своих родителей в пластиковые пакеты; заставляли их хоронить своих братьев и сестёр, друзей и подруг; заставляли их тайком выбираться из палаток посреди ночи, чтобы спать на могилах своих родителей; заставляли их молиться о смерти, молиться о присоединении к своим семьям, чтобы больше не быть одиноки в этом ужасном мире, — и терроризировали их так, чтобы дети теряли волосы, память, рассудок, а те, кому было всего 4 и 5 лет, умирали от сердечных приступов;
если бы мы, палестинцы, безжалостно заставляли их младенцев умирать в отделении интенсивной терапии, чтобы они лежали одни на больничных койках и плакали до тех пор, пока не перестали бы плакать навсегда, умирали и разлагались на одном и том же месте;
если бы палестинцы использовали грузовики с пшеничной мукой, чтобы заманить голодающих евреев, а затем открывали по ним огонь, когда те выстраивались за хлебом; если палестинцы, в конце концов позволив доставить еду в приют с голодающими евреями, поджигали бы весь приют и грузовик с гуманитарной помощью, прежде чем кто-либо успевал попробовать еду;
если бы палестинский снайпер похвастался тем, что прострелил 42 еврейских коленных чашечки за день, как это сделал один израильский солдат в 2019 г.; если бы палестинец признался CNN, что переехал сотни евреев своим танком, а их раздавленная плоть осталась на гусеницах;
если бы палестинцы систематически насиловали еврейских врачей, пациентов и других пленных раскалёнными металлическими прутьями, зазубренными и заряженными током палками и огнетушителями, иногда доводя их до смерти, как это произошло с доктором Аднаном аль-Буршем и другими;
если бы еврейских женщин заставляли рожать в грязи, делать кесарево сечение или ампутировать ноги без анестезии; если бы мы уничтожали их детей, а затем украшали наши танки их игрушками; если бы мы убивали или перегоняли толпой их женщин и позировали бы в их нижнем белье…
если бы мир наблюдал за систематическим уничтожением евреев в прямом эфире в режиме реального времени — не было бы никаких споров о том, является ли это терроризмом или геноцидом.
И всё же два палестинца — я и Мохаммад эль-Курд — появились здесь именно для этого, терпя унижение от дебатов с теми, кто считает, что наш единственный жизненный выбор должен заключаться в том, чтобы покинуть нашу Родину, подчиниться превосходству уберменшей или безропотно и тихо умереть.
Но вы бы ошиблись, если бы подумали, что я пришла вас в чём-то убедить. Резолюция Палаты представителей, хотя и была принята из лучших побуждений, не имеет большого значения в разгар этого холокоста нашего времени.