В очереди у Матвея разболелся зуб. Сидел он у самой двери, первым, поэтому смог уткнуться в угол и приложить воспалённую щёку к холодному, окрашенному зелёной маслянной краской простенку. Не хотелось двигаться, не хотелось вообще ничего. Если бы в этот момент зашла медсестра и назвала его фамилию, Матвей испытал бы только раздражение.
Дверь открылась, но вместо медсестры в коридор вышел высокий незнакомый мужчина. Быстро огляделся, потом наклонился к Матвею, дотронулся до его лица и, улыбаясь, произнёс: "Всё будет хорошо".
Это было чудовищно. За подобное панибратсво хотелось встать и дать мужику в его наглую весёлую рожу, но сил на это не было, а через мгновение тот уже скрылся за дальней дверью.
Но реагировать как-то было надо, и Матвей, пересилив боль, усталось и раздражение, приподнял голову и стал отстранённо осматривать окружение.
Коридор был обшарпанный, узкий и длинный, без окон, с обоих концов упирался в сплошные деревянные двери, на потолке тускло светили несколько пыльных лампочек. Вдоль одной стены на откидных стульях сидели человек двенадцать мужчин примерно одного возраста, молчаливых и безучастных. "Как в школе, поход в военкомат", - подумал Матвей.
Небольшой, непонятно откуда взявшийся всплеск энергии нужно было куда-то девать. Матвей, на секунду заставив себя забыть о зубной боли, приподнялся размять ноги. Никто в очереди не обратил на него внимания, даже не повернул головы. "Эге", - подумал Матвей. Половина людей сидели в медицинских масках, остальные просто прятали лица. Самый крайний с противоположной стороны Матвея поразил - на нём была роскошная индейская маска с перьями, похожую отец Матвея в детстве привозил из командировки в Южную Америку. "Совсем у людей крыша поехала с этим короновирусом", - пришло в голову.
Дальше просто стоять смысла не было. Поскольку тот наглый мужик спокойно открыл дверь с обратной стороны, значит она была незаперта. Матвей потянул ручку на себя. "Сейчас медсестра наорёт, ну и хрен с ним". Дверь распахнулась, за ней был точно такой же коридор, заканчивающийся точно такой же дверью. Люди в новой очереди новичком не заинтересовались, остались сидеть в тех же позах.
Матвей чуть резче чем нужно выпрямил спину и не поворачивая головы прошёл по новому коридору из конца в конец. Распахнул следующую дверь. Как он и ожидал, новый отрезок ничем не отличался от предыдущего. Опять стулья, дюжина похожих мужчин, только в масках на этот раз было лишь двое из них.
В третьем и четвёртом коридоре всё повторилось. В сто тринадцатом обнаружился свободный стул. В триста двадцать четвёртом перегорела лампочка. На девятьсот семьдесят втором Матвей считать коридоры перестал. Примерно с четвёртой тысячи Матвей начал ощущать странный гул. Казалось, тихонько гудели сами стены, но это была иллюзия, гул явно раздавался откуда-то издалека.
Сколько ещё прошло времени Матвей сказать себе не мог. Очередная дверь чем-то неуловимо отличалась, Матвей долго не мог заставить себя нажать на дверную ручку. "Да мать его," - подумал он и, помогая себе всем телом, резко распахнул её внутрь.
В очереди у Матвея разболелся зуб. Сидел он у самой двери, первым, поэтому смог уткнуться в угол и приложить воспалённую щёку к холодному, окрашенному зелёной маслянной краской простенку. Не хотелось двигаться, не хотелось вообще ничего. Если бы в этот момент зашла медсестра и назвала его фамилию, Матвей испытал бы только раздражение.
Дверь открылась, но вместо медсестры в коридор вышел высокий незнакомый мужчина. Быстро огляделся, потом наклонился к Матвею, дотронулся до его лица и, улыбаясь, произнёс: "Всё будет хорошо".
Это было чудовищно. За подобное панибратсво хотелось встать и дать мужику в его наглую весёлую рожу, но сил на это не было, а через мгновение тот уже скрылся за дальней дверью.
Но реагировать как-то было надо, и Матвей, пересилив боль, усталось и раздражение, приподнял голову и стал отстранённо осматривать окружение.
Коридор был обшарпанный, узкий и длинный, без окон, с обоих концов упирался в сплошные деревянные двери, на потолке тускло светили несколько пыльных лампочек. Вдоль одной стены на откидных стульях сидели человек двенадцать мужчин примерно одного возраста, молчаливых и безучастных. "Как в школе, поход в военкомат", - подумал Матвей.
Небольшой, непонятно откуда взявшийся всплеск энергии нужно было куда-то девать. Матвей, на секунду заставив себя забыть о зубной боли, приподнялся размять ноги. Никто в очереди не обратил на него внимания, даже не повернул головы. "Эге", - подумал Матвей. Половина людей сидели в медицинских масках, остальные просто прятали лица. Самый крайний с противоположной стороны Матвея поразил - на нём была роскошная индейская маска с перьями, похожую отец Матвея в детстве привозил из командировки в Южную Америку. "Совсем у людей крыша поехала с этим короновирусом", - пришло в голову.
Дальше просто стоять смысла не было. Поскольку тот наглый мужик спокойно открыл дверь с обратной стороны, значит она была незаперта. Матвей потянул ручку на себя. "Сейчас медсестра наорёт, ну и хрен с ним". Дверь распахнулась, за ней был точно такой же коридор, заканчивающийся точно такой же дверью. Люди в новой очереди новичком не заинтересовались, остались сидеть в тех же позах.
Матвей чуть резче чем нужно выпрямил спину и не поворачивая головы прошёл по новому коридору из конца в конец. Распахнул следующую дверь. Как он и ожидал, новый отрезок ничем не отличался от предыдущего. Опять стулья, дюжина похожих мужчин, только в масках на этот раз было лишь двое из них.
В третьем и четвёртом коридоре всё повторилось. В сто тринадцатом обнаружился свободный стул. В триста двадцать четвёртом перегорела лампочка. На девятьсот семьдесят втором Матвей считать коридоры перестал. Примерно с четвёртой тысячи Матвей начал ощущать странный гул. Казалось, тихонько гудели сами стены, но это была иллюзия, гул явно раздавался откуда-то издалека.
Сколько ещё прошло времени Матвей сказать себе не мог. Очередная дверь чем-то неуловимо отличалась, Матвей долго не мог заставить себя нажать на дверную ручку. "Да мать его," - подумал он и, помогая себе всем телом, резко распахнул её внутрь.
BY Кино и немцы
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Friday’s performance was part of a larger shift. For the week, the Dow, S&P 500 and Nasdaq fell 2%, 2.9%, and 3.5%, respectively. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from us
