ПОЧЕМУ У МИНФИНА НЕ СОШЛИСЬ ДЕБЕТ С КРЕДИТОМ Исполнение бюджета за 10 месяцев выглядит шикарно – профицит небольшой, чуть меньше 130 млрд руб., но он есть, а ожидать его было совершенно не с чего: июль, август, сентябрь закрывались с дефицитом. Пик пришёлся на июль – почти 900 млрд в минусах, но дальше темпы падения резко замедлились. Тем не менее, дебет с кредитом сходились не очень. За первые полгода – профицит за счёт удачного баланса в I квартале: 1,4 трлн. Но дальше практически всю эту сумму подъели. Так что выход на профицит по итогам января-октября выглядит маленьким финансовым чудом.
И вдруг на фоне этого чуда выходит на люди начальник Минфина Силуанов и заявляет, что год в целом закроется не просто с дефицитом, который и так был запланирован на уровне 1,3 трлн, а ещё хуже – дефицит вырастет, по сравнению с планом, в два с лишним раза, до 2,9 трлн. Это откуда же вдруг такие расходы под конец года?
На самом деле сезонность исполнения бюджета такова, что за последний месяц уходит обычно 15-20% всех годовых расходов. Они, по скорректированным планам, составляют в этом году 29 трлн. Предстоит потратить за месяц около 5 из них. Однако Минфин лучше всех знает, что никогда в декабре не удавалось исполнить план по расходам полностью.
Следим за руками. У нас по плану должен выйти дефицит 1,3 трлн. Нефтегазовые доходы, как уверяют соответствующие власти, растут со страшной силой за счёт конъюнктуры цен. И ЦБ подтверждает, что профицит платежного баланса страны вырос в два раза, по сравнению с предыдущим годом.
С другой стороны, расходы полностью традиционно исполнены не будут. По итогам мы должны получить дефицит меньше даже запланированного. Но на этом прекрасном фоне вдруг вводятся новые налоги, причём какие-то странные, временные. И это налоги как раз с нефтегазодобытчиков, которые вроде бы и так находятся под кучей угроз, – пол-Азии выжимает из них скидки, вовсю пользуясь сложностями, возникающими на европейском направлении. Однако «Газпром» бюджет фактически рэкетирует на 1,2 трлн. И вот после всего этого оказывается, что дефицит вырастет более чем вдвое.
Сказать точно, что именно случилось, невозможно: более или менее детальная бюджетная статистика, особенно – в части расходов, полностью закрыта от публики, утечек нет. Но и вариантов решения загадки нет других, кроме очевидных. По-видимому, с одной стороны, нефтегазовики просели на шапкозакидательских заявлениях о том, как они весь экспорт моментально переориентируют с Запада на Восток, много больше, чем можно было ожидать. С другой же, расходы, по-видимому, значительно растут и речь пойдёт не о традиционном недоисполнении в декабре, а о перевыполнении.
Связано такое перевыполнение может быть не только с напрашивающейся версией военных расходов. Одна из критических проблем отечественной экономики – дефицит инвесторов, фактически серьёзные инвестиции без участия государства не происходят. Даже когда речь не идёт о прямом вливании денег в промышленность, то всё равно используются так называемые «меры государственной поддержки», которые сводятся к различным льготам, субсидиям, облегчении кредитного бремени и так далее.
В условиях, когда импортозамещение превратилось из болтовни в насущную проблему, требующую немедленного решения, госинвестиции во всех формах могут только расти. По нашим данным, все отрасли в очереди стоят за финансированием. На все проекты, каждый из которых стратегически необходим, денег нет не только в бюджете нынешнего года – в бюджете за несколько лет не наберётся. По некоторым данным, запросы только промышленности на господдержку составляют порядка четверти расходов госбюджета.
Показывать это впрямую никто не готов. Поэтому расходные средства переносятся с будущих периодов – как бы берутся из бюджетов ближайших трёх лет. Однако в реальности-то никаких денег в будущих бюджетах нет – они ещё не получены. Соответственно, деньги надо где-то брать сегодня. И эта сегодняшняя потребность растёт. Ничего удивительного не будет, если, подводя в следующем году итоги нынешнего, Минфин будет вынужден признать ещё больший дефицит
ПОЧЕМУ У МИНФИНА НЕ СОШЛИСЬ ДЕБЕТ С КРЕДИТОМ Исполнение бюджета за 10 месяцев выглядит шикарно – профицит небольшой, чуть меньше 130 млрд руб., но он есть, а ожидать его было совершенно не с чего: июль, август, сентябрь закрывались с дефицитом. Пик пришёлся на июль – почти 900 млрд в минусах, но дальше темпы падения резко замедлились. Тем не менее, дебет с кредитом сходились не очень. За первые полгода – профицит за счёт удачного баланса в I квартале: 1,4 трлн. Но дальше практически всю эту сумму подъели. Так что выход на профицит по итогам января-октября выглядит маленьким финансовым чудом.
И вдруг на фоне этого чуда выходит на люди начальник Минфина Силуанов и заявляет, что год в целом закроется не просто с дефицитом, который и так был запланирован на уровне 1,3 трлн, а ещё хуже – дефицит вырастет, по сравнению с планом, в два с лишним раза, до 2,9 трлн. Это откуда же вдруг такие расходы под конец года?
На самом деле сезонность исполнения бюджета такова, что за последний месяц уходит обычно 15-20% всех годовых расходов. Они, по скорректированным планам, составляют в этом году 29 трлн. Предстоит потратить за месяц около 5 из них. Однако Минфин лучше всех знает, что никогда в декабре не удавалось исполнить план по расходам полностью.
Следим за руками. У нас по плану должен выйти дефицит 1,3 трлн. Нефтегазовые доходы, как уверяют соответствующие власти, растут со страшной силой за счёт конъюнктуры цен. И ЦБ подтверждает, что профицит платежного баланса страны вырос в два раза, по сравнению с предыдущим годом.
С другой стороны, расходы полностью традиционно исполнены не будут. По итогам мы должны получить дефицит меньше даже запланированного. Но на этом прекрасном фоне вдруг вводятся новые налоги, причём какие-то странные, временные. И это налоги как раз с нефтегазодобытчиков, которые вроде бы и так находятся под кучей угроз, – пол-Азии выжимает из них скидки, вовсю пользуясь сложностями, возникающими на европейском направлении. Однако «Газпром» бюджет фактически рэкетирует на 1,2 трлн. И вот после всего этого оказывается, что дефицит вырастет более чем вдвое.
Сказать точно, что именно случилось, невозможно: более или менее детальная бюджетная статистика, особенно – в части расходов, полностью закрыта от публики, утечек нет. Но и вариантов решения загадки нет других, кроме очевидных. По-видимому, с одной стороны, нефтегазовики просели на шапкозакидательских заявлениях о том, как они весь экспорт моментально переориентируют с Запада на Восток, много больше, чем можно было ожидать. С другой же, расходы, по-видимому, значительно растут и речь пойдёт не о традиционном недоисполнении в декабре, а о перевыполнении.
Связано такое перевыполнение может быть не только с напрашивающейся версией военных расходов. Одна из критических проблем отечественной экономики – дефицит инвесторов, фактически серьёзные инвестиции без участия государства не происходят. Даже когда речь не идёт о прямом вливании денег в промышленность, то всё равно используются так называемые «меры государственной поддержки», которые сводятся к различным льготам, субсидиям, облегчении кредитного бремени и так далее.
В условиях, когда импортозамещение превратилось из болтовни в насущную проблему, требующую немедленного решения, госинвестиции во всех формах могут только расти. По нашим данным, все отрасли в очереди стоят за финансированием. На все проекты, каждый из которых стратегически необходим, денег нет не только в бюджете нынешнего года – в бюджете за несколько лет не наберётся. По некоторым данным, запросы только промышленности на господдержку составляют порядка четверти расходов госбюджета.
Показывать это впрямую никто не готов. Поэтому расходные средства переносятся с будущих периодов – как бы берутся из бюджетов ближайших трёх лет. Однако в реальности-то никаких денег в будущих бюджетах нет – они ещё не получены. Соответственно, деньги надо где-то брать сегодня. И эта сегодняшняя потребность растёт. Ничего удивительного не будет, если, подводя в следующем году итоги нынешнего, Минфин будет вынужден признать ещё больший дефицит
BY Новый Век
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons.
from kr
