Друзья, привет! Я включил реакции-звездочки. Это способ поддержать автора канала делать больше контента, который, надеюсь, вам нравится.

Кстати, у канала есть еще и патреон.

📖 В сборнике стихов литовской поэтессы Саломеи Нерис «Следы на песке» было стихотворение — перевод ранних стихов Ахматовой про смерть.

Через 20 лет опальная Анна Ахматова перевела с литовского стихотворение Нерис, которое идет в том же сборнике буквально через страницу — и тоже про смерть.

Написал об этом подробнее тут.

🚽 Уборная в коммуналке в Питере, где у семьи Бродского были «полторы комнаты». Та самая, которая «только в уборную и сразу же возвращайся».

Фото я сделал в 2019 году, когда там еще только делали музей и все было старое. На выходе из этой уборной я столкнулся с пожилой дамой — соседкой, которая еще помнила юного Бродского (она на 10 лет его старше) — было немного неловко!

👡 Босоножки. Почему Достоевский призывал их не бояться, а Толстой и вовсе хватал?

К недавнему посту про «дешево и мило» vs. «дешево и сердито» я приложил газетную вырезку из эмигрантской газеты столетней давности, где «известная танцовщица Ольга Десмонд» разгуливает, как следует из подписи, «босиком по улицам Берлина».

(Мужа Ольги Десмонд нацисты отправят как еврея в концлагерь. Она попробует покончить с собой. Он сбежит. Его поймают, снова отправят в лагерь. Он снова сбежит. Уедет в Штаты, вернется и умрет в доме престарелых. Ольга после 1945 года будет жить в Восточном Берлине в нищете, работать уборщицей и продавать карточки себя юной и обнаженной).

Но меня резонно спросили: отчего написано «босиком», если она не босиком. На ногах Ольги на фото отчетливо видны сандалии — мы бы назвали их босоножками. Так я отправился изучать историю слова «босоножки».

Начнем с любопытного — кроме еще беларуского (басаножкі) и украинского (босоніжки) ни в каких других языках отдельного слова для босоножек нет. Если вы попробуете из русской википедии перейти на английскую в слове «босоножки», вас бросит на статью Mule (shoe). Это ошибка: мюлы — это обувь с носком, но без задника (фото, например). Наиболее правильный перевод это sandals. В современном русском сандалии могут быть мужскими и женскими, а босоножки практически всегда женскими.

Но откуда они вообще взялись?

В литературе XIX века слово «босоножка» встречается. Но не как обувь, а как девушка. При этом мне показалось, что можно выделить два подзначения:

• Бедная девушка, замарашка. Например, у Д. Н. Мамина-Сибиряка в романе «Хлеб» (1895): «Я-то женился сам на босоножке, только что на себе было, а ты вон капиталов требуешь.»

• Девушка с голыми ногами, но причина этой наготы менее приличная, чем бедность (или одно не исключает другое. Например, у Достоевского в «Карамазовых»: «Я тебе там одну девчоночку укажу, я ее там давно насмотрел. Пока она еще босоножка. Не пугайся босоножек, не презирай — перлы!.. И он чмокнул себя в ручку». Или у Толстого в дневнике за 1854 год: «Провел день весело. Вечером хватил босоножку и выпил бокала два шампанского».

Значение «бедной девушки» к началу XX века постепенно сходит на нет. Эмансипая, модернизм и городская культура усиливают будоражащий эротический контекст «босоножки» — танцовщицы или просто смелой девушки без чулок.

• «Божественной босоножкой» газеты называют Айседору Дункан
• Можно найти несколько упоминаний, где без чулка приравнивается к босиком. Например, у Чехова «снимая башмак и показывая босую ногу без чулка». Или у Замятина в «Апреле»: «сиди без чулок, позорно … без чулок, босиком».
• Вот характерная выдержка из газеты 1913 года: «В Париже недавно объявлена была новая мода: ходить без чулок... Ботинки надеваются на босую ногу: тесемка от башмаков идет затем крестообразно вокруг ноги до колен и там прикрепляется, как теперь прикрепляются чулки». А в другой газете пишут: «Появились мужчины-босоножки. Некоторые молодые люди из общества позавидовали лаврам Айседоры Дункан и, недолго думая, сняли... панталоны!»

В общем, это что-то смелое, передовое, своего рода пощечина общественному вкусу. Неслучайно в декларации имажинистов пишут: «Знаете ли вы, что такое футуризм? Это босоножка от искусства, это ницшеанство формы, это замаскированная современностью надсоновщина».

На нулевые-десятые годы XX века приходится пик употребления слова «босоножка» в этом значении. Дальше оно встречается до пятидесятых, но все реже. Корпус русского языка фиксирует употребление слово «босоножки» в значении женская обувь с 1940-х, но все они довольно будничные — в дневниках и второразрядной прозе — так что можно предположить, что слово активно стало менять значение на легкие сандалии примерно в 1930-х годах.

Как и почему это произошло в СССР (появилось отдельное слово для этого) пока загадка.

Редко делюсь в этом канале собственно новыми книгами на моей книжной полке, но тут вполне тот случай

🪢 Веревка — вервие простое. Или непростое?

В русской литературе XIX–XX вв. существовало выражение «веревка вервие простое», которое сегодня почти вышло из употребления. Оно берет начало из басни Ивана Ивановича Хемницера «Метафизик». Хемницер (1745–1784) был известным русским поэтом и баснописцем, предшественником Ивана Крылова. Его отец, Иоганн Георг (Иван Егорович) Хемницер, саксонец по происхождению, служил военным врачом в России.

Суть басни «Метафизик» такова: ученый, увлеченный абстрактными размышлениями, падает в яму. Ему бросают веревку, чтобы спасти, но вместо того чтобы схватиться за нее, он начинает рассуждать о ее природе: «веревка вервие простое или не простое». Басня высмеивает склонность к бесплодному теоретизированию в критических ситуациях, требующих немедленных действий.

Хемницер тут смешивает два стиля — старославянское возвышенное слово «вервие» и обычное слово «веревка». Слово «вервие» имеет евангельский контекст. В православной традиции вервием называли веревку, которой связали Иисуса Христа после ареста, а также бичи, которыми он изгонял торговцев из храма. В Евангелии от Иоанна (2:15) сказано: «И, сделав бич из вервий, выгнал всех из храма».

В русской литературе и долго после Хемницера слово «вервие» долгое время было понятным и употребляемым. Например, у Гоголя в «Портрете» (1835): «Белая, как снег, борода... падала до самого вервия, которым опоясывалась его убогая монашеская одежда». Достоевский в «Братьях Карамазовых» (1880) пишет: «Был он в своей грубой рясе, подпоясанной вервием».

Но постепенно слово «вервие» стало выпадать из языка, оставаясь только в меме от Хемницера. Виссарион Белинский в 1844 году отмечал: «“Метафизик” Хемницера действительно бессмертная вещь: говоря об учении и учёных, часто поневоле вспомнишь о ней…».

Многие авторы использовали эту отсылку, подчёркивая нелепость излишних мудрстований. Гарин-Михайловский в «Гимназистах» (1895) писал: «Ты хочешь непременно своим умом до всего дойти, а ума-то не хватает: и выходит — веревка вервие простое...». Куприн использовал эту фразу и в «Поединке» (1905), и в «Яме» (1909–1915): «Понес философ наш обычный вздор; верёвка — вервие простое». Бунин в «Окаянных днях» (1925) замечает: «Всё-то у нас не веревка, а “вервие”, как у того крыловского мудреца, что полетел в яму, но и в яме продолжал свою элоквенцию» (NB. Наш нобелиат тут ошибся и перепутал Крылова и Хемницера).

Любопытно, что и в советское время выражение сохранялось. Коммунист Бухарин в своих работах 1920-х годов упоминал его: «“Верёвка — вервие простое”, но это “вервие” помогает вылезать из ям не только в области экспериментальной физиологии...». Диссидент Даниэль в «Письмах из заключения» (1966–1970) использовал эту фразу: «“Веревка — вервие простое” — это одно, а другое — пресловутый социальный заказ...». Братья Стругацкие в романе «За миллиард лет до конца света» (1974) писали: «Было в ней что-то от утверждения, что верёвка есть вервие простое». Это последнее заметное упоминание этого выражения. Дальше, считайте, пустота: сколько вервию не тянуться, однажды оно кончится.

В то время как в родном краю
Открыто зло торжествовало,
Ему лишь «баюшки-баю»
Литература распевала.

Николай Некрасов

🛌 Комната Пушкина в Лицее

🚗💥 Были ли аварии в России до изобретения машин? (спойлер: были: но в них не попадали)

Как это со мной временами случается, я задал себе вопрос, который нормальные люди в нормальной жизни не задают. А было ли слово «авария» в русском языке в XIX веке? Ну то есть для нас сейчас очевидно, что мире есть машины — и что эти машины время от времени попадают в аварии. Но попадали ли в аварии кареты, дилижансы, омнибусы и телеги?

Короткий ответ — нет. Более подробный ответ — авари́и (ударение на предпоследний слог) терпели корабли (подчеркну: они в них не попадали) с 1880-х годов. То есть одновременно с изобретением первых автомобилей; забавное совпадение.

Если бы современник Пушкина перенесся в наши дни и услышал фразу «он попал в аварию», он бы ее понял однозначно — уехал, мол, на Кавказ воевать. Авария в текстах бóльшей части XIX века встречается только с большой буквы и означает неспокойный горный регион:

• Бестужев-Марлинский. Аммалат-бек (1831): «Влево возникали стремнины хребта, отделяющего Чечню от Аварии, далее сверкали снега Кавказа».
• Толстой. Хаджи-Мурат (1896): «Он представлял себе, как... он опять будет управлять не только Аварией, но и всей Чечней».

По данным корпуса русского языка, «авари́и» стали массово происходить с российскими кораблями с 1885-1886 гг. Они, конечно, случались и раньше, но теперь появилось новое слово — заимствование из арабского عوار ('awâr) через итальянский и французский.

• Чехов. Остров Сахалин (1893–1895): «Судно, которое везло его и старуху в Корсаковск, около Мауки потерпело аварию».

Довольно быстро слово получает и переносное значение — писатели забирают его в актуальную прозу:

• Куприн. Киевские типы (1895–1897): «Случается нередко, что он, претерпев жестокую аварию, становится на мертвый якорь в ближайшем полицейском участке».
• Андреев. Баргамот и Гараська (1898): «Баргамот... уподобляясь могучему буксиру, влекущему за собою легонькую шхуну, потерпевшую аварию у самого входа в гавань».

В начале XX века его начинают распространять на другую технику — самолеты, дирижабли и, наконец, автомобили. Особенно слово любят газетчики:

• 1910: «Княгиня С. А. Долгорукая... потерпела аварию на аэроплане, отделавшись легкими ушибами».
• 1912: «Автомобиль потерпел серьезную аварию. Причина катастрофы — неосторожность сторожа».

Но базовое значение остается прежним. Про гибель «Титаника» русские газеты пишут, например, так: «Потерпев аварию, “Титаник” дал немедленно знать о несчастии по беспроволочному телеграфу».

Распространяется в XX веке и еще один вариант, с генетивом. «Авария» как поломка какого-то механизма, в том числе метафорически:

• Замятин. Мы (1920): «К счастью, это только мелкие аварии деталей: их легко ремонтировать».
• Горький. Жизнь Клима Самгина (1928–1935): «Я разрешаю себе оценить поступок господина Богрова как небольшую аварию механизма департамента полиции».
• Ильф и Петров. Двенадцать стульев (1927): «…на Дровяной лопнула магистральная водопроводная труба, и Виктор Михайлович остаток недели провел на месте аварии, иронически улыбаясь».

Лишь в 1930-х и 1940-х автомобильные аварии обходят по популярности аварии корабельные. Но их по-прежнему претерпевают или терпят. Либо они просто случаются. «Попадать» же в аварии, судя по корпусу, стали сильно позже, примерно в брежневские времена: в смысле до примерно 1970-х такая конструкция не встречается в принципе.

• Довлатов. Ремесло (1984): «Целыми днями разъезжаете по улицам, игнорируя светофоры, и, естественно, попадая в аварии».

✈️ «Ваши прилетели». Как Маршак иронизировал над экономкой-немкой во время войны

В 1959 году юный Владимир Познер (тот самый, да) устроился к Самуилу Маршаку литературным секретарем. Так он познакомился с Розалией Ивановной Вильтцын, служившей у Маршака экономкой и домработницей. А на деле, как писал позже Познер, «поводырем» — без Розалии Ивановны Маршак фактически не мог жить.

Вильтцын, рижская немка, была одной из ключевых фигур в жизни Самуила Маршака. В их отношениях причудливо переплелись привязанность, взаимная зависимость, раздражение и юмор. Тот же Познер так пишет: «Между ними установились отношения, которые по Фрейду назывались бы "любовь/ненависть”».

Розалия Ивановна начала работать в доме Маршака еще до второй мировой, сначала как воспитательница младшего сына, а затем как секретарша и экономка.

После 22 июня ее, как и всех граждан немецкого происхождения, должны были выслать из Москвы, но Маршак с огромным трудом добился исключения. Семья Маршака уехали в эвакуацию, а сам он с Розалией Ивановной остался в Москве. Они оба не любили спускаться в бомбоубежище: во время налетов Маршак стучался к экономке в дверь и кричал: «Ваши прилетели!».

Она краснела и злилась.

Вообще их лав-хэйт отношениям были характерны такие колкости. Она называла поэта «старый дурень», а он ее — «Гитлер в юбке», «мадам Прыг-Прыг» или «недописанная трагедия Шекспира».

После смерти жены Маршака, Софьи Михайловны, и их младшего сына Яши в 1943 году Розалия Ивановна осталась рядом с поэтом и помогала ему пережить это горе. с Когда Самуил Яковлевич умер, она не отходила от его гроба, провела ночь в морге и тяжело переживала потерю. Ее трогательная привязанность проявилась в том, что она сохранила его Псалтырь, называя эту книгу единственной вещью, которую никому не отдаст.

🤦‍♂️ Короче, в Англии какие-то тиктокеры завирусили «Белые ночи» Достоевского

И это теперь одна из самых продаваемых книг на всем острове. Все это дело назвали Fyodor Fever — британские зумеры и альфа побежали сметать Федора Михайловича с книжных полок.