Так уж вышло, что в СССР умели делать много разных очень крутых вещей, особенно хорош был ВПК, который создавал как потрясающие по своим параметрам образцы (взять хотя бы АПЛ «Лира» с подводной скоростью до 41 узла), так и массовые, но очень хорошие образцы техники (тех же МиГ-21 построили более 10 тысяч). И в целом СССР мог очень многое.
Но вот со станкостроением было так себе. Нет, в СССР, конечно, производили много хороших станков, и токарных, и фрезерных, и каких только не было. Но вот с высокоточными массовыми станками были проблемы. Поэтому после Второй мировой СССР вывозил из Германии всевозможные станки — их очень не хватало. И так уж вышло, что немецкое машиностроение всегда было лучше развито, чем советское, ну и уж станкостроение так тем более. А потом началась Холодная война, и потребовалось много станков высоких классов точности — а в СССР их делали слишком мало, и они не были очень уж хорошими, поэтому что делал СССР? Возил их контрабандой. Была история, когда для производства винтов для атомных подводных лодок советские спецслужбы провели целую спецоперацию с участием десятков подставных компаний, которые эти станки купили в Японии, а потом черт знает как привезли в СССР.
В общем, хороших станков в СССР было мало, они были дефицитными, и их всячески берегли и доставали любыми способами.
СССР развалился, Россия потихоньку восстанавливала машиностроение, а проблема никуда не делась — станков было мало. Только если раньше их в СССР не продавали, то теперь их продавали, но стоили они как черт знает что. Маленький токарный станок Schaublin высшего класса точности в 2019 стоил от 8 до 10 млн рублей. Это самый маленький, на таком точат небольшие детали, а на производстве требуются и средние, и большие станки, и стоят они чудовищно дорого.
Что делать? Можно купить китайское, но оно некачественное, его потом надо допиливать до нормального состояния, и стоит это немало; а можно взять старый итальянский станок, откапиталить его (восстановить геометрию направляющих, отшлифовать и отшабрить все до идеального состояния), и вот вам готовый к работе станок. Да, он старый, он 1950-х годов, но он же работает! И работать будет долго, главное обслуживать нормально.
А когда возникла потребность в ЧПУ станках, то умельцы и вовсе на основе в том числе таких заслуженных старичков начали делать ЧПУ токарные и фрезерные станки. Меняли двигатель, ставили сервоприводы, устанавливали линейные энкодеры высоких классов точности, и дальше либо приспосабливали обычный компьютер, либо, если бюджет позволял, покупали ЧПУ-стойку (которая по сути тот же компьютер, просто изначально созданный для станков). И вот так на основе старичка из допотопных времен, не самой дорогой электроники, прямых рук и смекалочки люди получали ЧПУ-станок высокого класса точности за очень небольшие деньги.
Конечно, лучше было бы купить какой-нибудь немецкий, швейцарский или японский станок, но сейчас с этим трудно. Но смекалистых людей в России всегда было много, так что не все так плохо.
Так уж вышло, что в СССР умели делать много разных очень крутых вещей, особенно хорош был ВПК, который создавал как потрясающие по своим параметрам образцы (взять хотя бы АПЛ «Лира» с подводной скоростью до 41 узла), так и массовые, но очень хорошие образцы техники (тех же МиГ-21 построили более 10 тысяч). И в целом СССР мог очень многое.
Но вот со станкостроением было так себе. Нет, в СССР, конечно, производили много хороших станков, и токарных, и фрезерных, и каких только не было. Но вот с высокоточными массовыми станками были проблемы. Поэтому после Второй мировой СССР вывозил из Германии всевозможные станки — их очень не хватало. И так уж вышло, что немецкое машиностроение всегда было лучше развито, чем советское, ну и уж станкостроение так тем более. А потом началась Холодная война, и потребовалось много станков высоких классов точности — а в СССР их делали слишком мало, и они не были очень уж хорошими, поэтому что делал СССР? Возил их контрабандой. Была история, когда для производства винтов для атомных подводных лодок советские спецслужбы провели целую спецоперацию с участием десятков подставных компаний, которые эти станки купили в Японии, а потом черт знает как привезли в СССР.
В общем, хороших станков в СССР было мало, они были дефицитными, и их всячески берегли и доставали любыми способами.
СССР развалился, Россия потихоньку восстанавливала машиностроение, а проблема никуда не делась — станков было мало. Только если раньше их в СССР не продавали, то теперь их продавали, но стоили они как черт знает что. Маленький токарный станок Schaublin высшего класса точности в 2019 стоил от 8 до 10 млн рублей. Это самый маленький, на таком точат небольшие детали, а на производстве требуются и средние, и большие станки, и стоят они чудовищно дорого.
Что делать? Можно купить китайское, но оно некачественное, его потом надо допиливать до нормального состояния, и стоит это немало; а можно взять старый итальянский станок, откапиталить его (восстановить геометрию направляющих, отшлифовать и отшабрить все до идеального состояния), и вот вам готовый к работе станок. Да, он старый, он 1950-х годов, но он же работает! И работать будет долго, главное обслуживать нормально.
А когда возникла потребность в ЧПУ станках, то умельцы и вовсе на основе в том числе таких заслуженных старичков начали делать ЧПУ токарные и фрезерные станки. Меняли двигатель, ставили сервоприводы, устанавливали линейные энкодеры высоких классов точности, и дальше либо приспосабливали обычный компьютер, либо, если бюджет позволял, покупали ЧПУ-стойку (которая по сути тот же компьютер, просто изначально созданный для станков). И вот так на основе старичка из допотопных времен, не самой дорогой электроники, прямых рук и смекалочки люди получали ЧПУ-станок высокого класса точности за очень небольшие деньги.
Конечно, лучше было бы купить какой-нибудь немецкий, швейцарский или японский станок, но сейчас с этим трудно. Но смекалистых людей в России всегда было много, так что не все так плохо.
The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." "He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free
from kr
