Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О зигзагах релокации: (не)исчезающе-мерцающий феномен
Острая и актуальная тема релокантов постепенно исчезает из информационного пространства. Структурных предпосылок для новых волн релокации просто нет. Если не случится какой-либо масштабный форс-мажор – ничего в ближайшие годы не поменяется. Хотя такой форс-мажор, конечно же, исключать нельзя.
Сейчас появились более-менее внятные данные и настоящие исследования, оценивающие масштаб релокации 2022 г. И из них следуют цифры, близкие к 1 миллиону уехавших. А примерно с середины 2023 г. наблюдается обратный приток, то есть большинство релокантов возвратились. По некоторым оценкам, 2/3 уехавших в 2022 г. вернулись. Чаще всего - из-за дефицита ресурсов и личных жизненных обстоятельств. А некоторые уезжали временно, отсидеться, но пришлось возвращаться и адаптироваться к суверенным реалиям.
И сейчас релокантов никто уже почти никто не клеймит. Тем не менее, релоканты на российскую социальность оказали влияние, и оно достаточно заметное.
1. Социология показывает, что отношение к уехавшим на ПМЖ в мегаполисах и столицах в основном нейтральное. Но негативно настроенных к уехавшим стало намного больше за последние два года. Власти убедились в том, что общественными настроениями могут управлять и варьировать смыслы и оценки, а общество будет их впитывать и воспроизводить. Хотя и не слишком фанатично. А кое-где - и явно двоемысленно.
2. Сейчас на релокантов не обращают внимание, потому что ситуация стабилизировалась. Кто хотел уехать – либо уехал, либо попытался это сделать. А остальные не хотят. Актуальный уровень эмиграционных настроений – самый низкий за всю постсоветскую историю России.
3. Нынешняя волна релокантов получила хороший опыт и твердое понимание, что с наскока уехать и нормально адаптироваться за рубежом невозможно. Более того, в условиях внешнеполитической конфронтации сама жизнь за границей для многих утратила привлекательность. Из-за различных сложностей с авиаперелетами, банковскими счетами, проблем с признанием дипломов и т.д. Эти различия и многочисленные барьеры будут только усиливаться.
4. Между тем, отток молодежи и образованных кадров в стране, начиная с 1980-х и 1990-х гг., сформировал на Западе и по всему миру значительную русскоязычную диаспору. Ее значение никто не склонен недооценивать. По разным оценкам, это, как минимум, 10-13 млн чел. в западных странах. Борьба за умы и влияние на эту категорию соотечественников (не всегда в юридическом смысле) идет, и она продолжится.
5. Показательно, что большинство эмигрировавших на Запад соотечественников предпочитают тихую и спокойную жизнь, без явной политизации. И тезис о том, что большинство из них находится под влиянием диссидентских нарративов, кажется все более и более спорным. Эти люди, в своем большинстве, согласны с точкой зрения о том, что Россия идет по неверному пути. Но большинство предпочитают осмотрительно молчать и воздерживаться от такого рода суждений. И они не верят в прекрасную Россию будущего и предпочитают личное благополучие организованному сопротивлению.
Такая ситуация – очевидная победа действующей власти, которая смогла (разными, в том числе и жесткими средствами) заставить массу несогласных стать либо умеренными, либо замолчать. Это значимый признак того, что доминирование правящего класса в России будет укрепляться в ближайшие годы, а ресурсов сопротивления ему в российской социальности просто нет. Релоканты и эмигранты таковыми не стали. Диссиденты и несистемная оппозиция все больше погружаются в собственную повестку, весьма и весьма оторванную от российских реалий. Перестают чувствовать Россию, ее настроения и ритмы восприятия процессов.
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О зигзагах релокации: (не)исчезающе-мерцающий феномен
Острая и актуальная тема релокантов постепенно исчезает из информационного пространства. Структурных предпосылок для новых волн релокации просто нет. Если не случится какой-либо масштабный форс-мажор – ничего в ближайшие годы не поменяется. Хотя такой форс-мажор, конечно же, исключать нельзя.
Сейчас появились более-менее внятные данные и настоящие исследования, оценивающие масштаб релокации 2022 г. И из них следуют цифры, близкие к 1 миллиону уехавших. А примерно с середины 2023 г. наблюдается обратный приток, то есть большинство релокантов возвратились. По некоторым оценкам, 2/3 уехавших в 2022 г. вернулись. Чаще всего - из-за дефицита ресурсов и личных жизненных обстоятельств. А некоторые уезжали временно, отсидеться, но пришлось возвращаться и адаптироваться к суверенным реалиям.
И сейчас релокантов никто уже почти никто не клеймит. Тем не менее, релоканты на российскую социальность оказали влияние, и оно достаточно заметное.
1. Социология показывает, что отношение к уехавшим на ПМЖ в мегаполисах и столицах в основном нейтральное. Но негативно настроенных к уехавшим стало намного больше за последние два года. Власти убедились в том, что общественными настроениями могут управлять и варьировать смыслы и оценки, а общество будет их впитывать и воспроизводить. Хотя и не слишком фанатично. А кое-где - и явно двоемысленно.
2. Сейчас на релокантов не обращают внимание, потому что ситуация стабилизировалась. Кто хотел уехать – либо уехал, либо попытался это сделать. А остальные не хотят. Актуальный уровень эмиграционных настроений – самый низкий за всю постсоветскую историю России.
3. Нынешняя волна релокантов получила хороший опыт и твердое понимание, что с наскока уехать и нормально адаптироваться за рубежом невозможно. Более того, в условиях внешнеполитической конфронтации сама жизнь за границей для многих утратила привлекательность. Из-за различных сложностей с авиаперелетами, банковскими счетами, проблем с признанием дипломов и т.д. Эти различия и многочисленные барьеры будут только усиливаться.
4. Между тем, отток молодежи и образованных кадров в стране, начиная с 1980-х и 1990-х гг., сформировал на Западе и по всему миру значительную русскоязычную диаспору. Ее значение никто не склонен недооценивать. По разным оценкам, это, как минимум, 10-13 млн чел. в западных странах. Борьба за умы и влияние на эту категорию соотечественников (не всегда в юридическом смысле) идет, и она продолжится.
5. Показательно, что большинство эмигрировавших на Запад соотечественников предпочитают тихую и спокойную жизнь, без явной политизации. И тезис о том, что большинство из них находится под влиянием диссидентских нарративов, кажется все более и более спорным. Эти люди, в своем большинстве, согласны с точкой зрения о том, что Россия идет по неверному пути. Но большинство предпочитают осмотрительно молчать и воздерживаться от такого рода суждений. И они не верят в прекрасную Россию будущего и предпочитают личное благополучие организованному сопротивлению.
Такая ситуация – очевидная победа действующей власти, которая смогла (разными, в том числе и жесткими средствами) заставить массу несогласных стать либо умеренными, либо замолчать. Это значимый признак того, что доминирование правящего класса в России будет укрепляться в ближайшие годы, а ресурсов сопротивления ему в российской социальности просто нет. Релоканты и эмигранты таковыми не стали. Диссиденты и несистемная оппозиция все больше погружаются в собственную повестку, весьма и весьма оторванную от российских реалий. Перестают чувствовать Россию, ее настроения и ритмы восприятия процессов.
BY Кремлёвский безБашенник
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. "He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said.
from us
