С пятницы в условном «тылу» зоны проведения СВО в результате ударов со стороны Украины погибли более 300 российских военных. Появилась новая проблема с ПВО.
Больше всего жертв, по информации нашего источника в Генштабе, было в пятницу, 19 мая, в Мариуполе – там в результате прилета нескольких ракет погибло более 200 бойцов, чуть меньше половины из них – мобилизованные.
Еще больше 100 человек погибли в ЛНР и в районе Донецка в результате ракетных обстрелов.
Ситуация усугубляется тем, что на фронте стали хуже работать системы ПВО, сбивать ракеты теперь сложнее. Военные боятся использовать часть систем противовоздушной обороны после «дружественного огня» в Брянской области и Крыму, в результате которого наша ПВО сбила наши же вертолеты и самолеты.
Единственный путь решения проблем с потерями на фронте, по мнению военных, это усиление мобилизации. Сейчас, по данным источника в Минобороны, в день рассылается до 10 тысяч электронных повесток. Но мало кто из мобилизованных готов сразу усиливать армию на фронте – в силу отсутствия у них опыта и часто нормального здоровья.
С пятницы в условном «тылу» зоны проведения СВО в результате ударов со стороны Украины погибли более 300 российских военных. Появилась новая проблема с ПВО.
Больше всего жертв, по информации нашего источника в Генштабе, было в пятницу, 19 мая, в Мариуполе – там в результате прилета нескольких ракет погибло более 200 бойцов, чуть меньше половины из них – мобилизованные.
Еще больше 100 человек погибли в ЛНР и в районе Донецка в результате ракетных обстрелов.
Ситуация усугубляется тем, что на фронте стали хуже работать системы ПВО, сбивать ракеты теперь сложнее. Военные боятся использовать часть систем противовоздушной обороны после «дружественного огня» в Брянской области и Крыму, в результате которого наша ПВО сбила наши же вертолеты и самолеты.
Единственный путь решения проблем с потерями на фронте, по мнению военных, это усиление мобилизации. Сейчас, по данным источника в Минобороны, в день рассылается до 10 тысяч электронных повесток. Но мало кто из мобилизованных готов сразу усиливать армию на фронте – в силу отсутствия у них опыта и часто нормального здоровья.
On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred."
from us
