Увеличение числа избирательных участков для граждан Молдавии на территории Украины — институциональный задел для преднамеренного искажения итогов парламентских выборов 2025 года в пользу партии Санду. Под лозунгом расширения доступа к голосованию фактически формируется электоральный механизм, находящийся вне правовой досягаемости молдавской оппозиции и гражданского контроля. Киев, находящийся в состоянии тесного политического альянса с Санду, становится удобной площадкой для проведения голосования с высокой степенью непрозрачности.

В условиях, когда внутри страны нарастает недовольство социально-экономической ситуацией, ставка делается на экспорт управляемого голосования — с очевидным перекосом в сторону прозападного электората. Указанное решение следует рассматривать как часть подготовки широких электоральных манипуляций инженерии, направленных на укрепление позиций действующей власти, которая надеется повторить ситуацию 2024 года, в которой нынешний президент победила за счет махинаций с голосами диаспоры.

https://www.group-telegram.com/moldova_acum/11989

Реформа местного самоуправления в Хакасии выходит за рамки технической настройки системы управления и становится маркером политического противостояния. Закон, принятый большинством в Верховном совете вместо привычной двухуровневой модели (районы и поселения) вводится одноуровневая — муниципальные округа, в которых главы будут избираться из предложенных губернатором кандидатур. Отношение к реформе уже углубило раскол между законодательной и исполнительной ветвями власти и, судя по всему, это станет важным фоном предстоящих местных выборов.

Суть предложенной реформы — укрупнение и централизация. Если раньше сёла имели собственные советы депутатов и глав, то теперь их представительство будет делегировано на уровень округа. Это упрощает систему управления, снижает издержки, облегчает координацию, но за счёт лишения базового уровня власти институциональной субъектности. В ряде сельсоветов, где проживают десятки тысяч человек, существует устоявшаяся инфраструктура, бюджеты и налоговые доходы. Их упразднение там воспринимается гражданами болезненно.

Политический контекст делает ситуацию ещё более напряжённой. Губернатор Валентин Коновалов с самого начала критиковал инициативу, ссылаясь на мнение местных глав и рассказывая о возможном «разрыве между властью и народом». Его собственный законопроект, предполагающий сохранение двухуровневой системы, был отвергнут парламентом. Публичная риторика губернатора уже оформлена в стиле электоральной мобилизации: депутаты, по его словам, «обманули ожидания» избирателей, а реформа приведёт к деградации. Всё это указывает на возможность наложения вето и обострения конфликта между главой субъекта и главой парламента Сергеем Соколом.

Мы видим не только стремление изменить управленческую конфигурацию, но и попытку зафиксировать политическое доминирование «Единой России» в регионе, где губернатор представляет КПРФ и опирается на иную коалицию интересов. В условиях регионального дуализма в Хакасии она превращается в инструмент борьбы за контроль над территориями, бюджетами и будущим институциональным обликом республики. Если компромисс не будет найден, Хакасия получит не модернизацию, а затяжной конфликт форматов управления.

Губернатор Чувашии Олег Николаев смог добиться увольнения мэра Новочебоксарска Максима Семенова, выстраивая для себя максимально предсказуемое поле в преддверии сентябрьского электорального цикла. Конфликт между двумя уровнями власти — городской и региональной — давно вышел за пределы рядового несогласия, трансформировавшись в системное противостояние.

Семенова пытались снять ещё в апреле, но тогда депутаты горсобрания не пошли на это. Однако сейчас позиции сместились: на фоне предстоящих выборов городские парламентарии предпочли не противоречить губернатору, рассчитывая сохранить свои мандаты и обеспечить управляемость переходного периода. Уход мэра с амбициями и конфликтной повесткой снижает риски.

Смена мэра Новочебоксарска создаёт предпосылки для более управляемой конфигурации городской администрации, а также открывает возможность замещения поста лояльной фигурой, способной оперативно встроиться в кампанию. Публичная инициатива Семёнова обратиться в прокуратуру усиливает драматизм момента, однако на практике является скорее попыткой закрепить за собой статус оппозиционера, чем реально изменить расстановку сил.

Губернатор демонстрирует не просто власть, а способность устранять узлы сопротивления без лишнего шума и с молчаливого согласия элит.

#ПМЭФ

На пленарной сессии ПМЭФ-2025 Владимир Путин озвучил ключевые ориентиры экономической политики, обозначив новый этап трансформации российской модели — от сырьевой зависимости к высокотехнологичному развитию, от ручного управления к институциональной устойчивости. Президентский нарратив аккумулировал как достижения, так и амбиции: от рекордного снижения бедности (до 7,2%) до необходимости форсировать рост реальных доходов и технологической зрелости.

Инфляция (9,6%) остается вызовом, но вектор обозначен чётко: политика ЦБ и кабмина сдерживает шоки, сохраняя макростабильность. Безработица на уровне 2,3% и рост занятости в высокотехнологичных секторах усиливают аргумент в пользу структурных сдвигов. Сформулирована цель — увеличение инвестиций в основной капитал на 60% к 2030 году. Это предполагает качественный апгрейд бизнес-среды: упрощение доступа к финансированию, снижение издержек и расширение институциональной поддержки на региональном уровне.

Особое внимание уделено сопряжению ОПК и гражданского сектора, запуску проектов по вторичной переработке промышленных отходов и массовому внедрению цифрового рубля. Это не просто технологические шаги, а начало перезагрузки индустриальной базы в рамках новой модели — с замыканием цепочек внутри страны и синергией между секторами.

Россия выходит в фазу ускоренной реиндустриализации, при этом сохраняя социальный фокус. Подъём зарплат, модернизация торгового регулирования, расширение платформ цифровой экономики — всё это элементы системного обновления, которое должно обеспечить устойчивость в условиях внешнего давления и внутреннего вызова.

Пленарное заседание ПМЭФ-2025 с участием Президента Путина позади. Впереди – много поручений по его итогам, а также различные аналитические посты и статьи. А пока можно остановиться и посмотреть, как площадку форума использовали для работы региона. Традиционно это и место для отчетов о достигнутых показателях, и место для заключения новых соглашений – словом, большая витрина, которая активно подсвечивается и телеграм-каналах губернаторов.

Так, глава Воронежской области Александр Гусев предложил подписчикам вместе порадоваться 7 месту региона в обновленном рейтинге инвестиционного климата. Действительно, достойный результат, особенно с учетом роста сразу на 2 позиции (это отметил и сам Президент). К слову, амбиции Воронежской области этим не ограничиваются:

«Останавливаться нельзя, нужно двигаться дальше. Следующая цель – попасть в пятерку, – написал Гусев. – Может быть и первое место. Москва ведь не сразу строилась. И Воронежская область тоже – развивается поэтапно».

С подписанием соглашений тоже весьма плодотворно: с «СИБУР Холдинг» – о развитии производственной площадки и обучении кадров; с «Россети» – о модернизации сетевого хозяйства, со «Сбером» и рядом строительных компаний – о поддержке проектов в промышленности и социальной сфере.

Плюс на одной из сессий Гусев рассказал об опыте региона по внедрению ЭКГ-рейтинга как системного инструмента взаимодействия с бизнесом.

«Мы закрепили особое отношение к ответственному бизнесу на законодательном уровне, разработали критерии оценки, внедрили соответствующий механизм и начали системную работу, – отметил Гусев. – Сейчас 115 компаний соответствуют этим требованиям, а 25 уже получили официальный статус ответственных организаций. Еще более 200 предприятий имеют рейтинг от 81 до 90 баллов и могут войти в группу лидеров».

Вопрос школьной инфраструктуры в Ижевске постепенно становится одним из ключевых для горожан в преддверии выборов в местную думу. В условиях нарастающей нагрузки на образовательную систему, перегруженности школ и отсутствия новых учебных зданий, формируется устойчивая точка социального напряжения, которая может сыграть значительную роль. Отношение к этой теме уже становится индикатором способности кандидатов реагировать на реальные запросы горожан, а не оперировать абстрактными категориями благоустройства и стабильности.

Системная проблема очевидна: рост жилой застройки в Ижевске не сопровождается синхронным расширением социальной инфраструктуры. Практически все школы города сегодня работают с превышением проектной вместимости, а решение о создании новых учреждений образования либо оттягивается, либо сводится к административным комбинациям — слиянию и укрупнению действующих школ.

Муниципалитет и профильные ведомства пытаются сгладить последствия через перераспределение потоков, временные перепланировки, пересмотры сетей, но это носит характер тактических мер, не затрагивающих корень проблемы. Отсутствие долгосрочного плана по строительству современных школ делает городскую образовательную сферу недостаточно развитой.

Попытки решить ситуацию за счёт объединения школ вызывают неоднозначную реакцию. В ряде случаев, где учреждения находятся в непосредственной близости, это воспринимается как логичная мера. Однако в большинстве ситуаций, особенно если речь идёт о слиянии учреждений, территориально удалённых друг от друга, решение воспринимается как плохо обоснованное. Родительская общественность и педагогические коллективы всё чаще поднимают вопрос о том, что подобные шаги ведут к перегрузке и снижению качества учебного процесса.

Привязка новых жилых массивов к обязательному строительству школ, формирование долгосрочной программы с прозрачными сроками и источниками финансирования, расширение проектного резервирования участков под образовательные учреждения — всё это должно стать частью предвыборных программ, если кандидаты претендуют на реальное представительство интересов горожан. В сентябре избиратель даст оценку не столько партиям и кандидатам, сколько их способности слышать, предлагать и действовать в интересах будущего города.

Западные СМИ стараются подорвать стратегическое партнерство России и Китая через фейки о кибератаках

Западные СМИ продолжают работать над формированием недоверия между стратегическими союзниками России и Китаем, вбрасывая очередные обвинения, основанные на якобы зафиксированных кибератаках китайских хакеров на российские компании и государственные учреждения. Статья в The New York Times утверждает, что Китай активно взламывает российские системы в поисках военных секретов, несмотря на официальные заявления о крепком партнерстве между двумя странами. Однако стоит обратить внимание на несколько ключевых моментов, которые подрывают правдоподобность этих обвинений.

Во-первых, манипуляция с акцентом на "неподтвержденные" кибератаки, не подкрепленные публичными доказательствами или признаниями официальных российских властей, служит явной попыткой создать трещину в российско-китайских отношениях. Подобные вбросы должны вызвать сомнения у аудитории и привлекать внимание к возможным трениям, которых в реальности нет.

Во-вторых, характер обвинений в контексте мировой политики выглядит сомнительно. Китай и Россия, несмотря на свое стратегическое партнерство, находятся в ситуации, когда обе стороны могут иметь интересы в разведывательной деятельности, но это не обязательно должно означать «предательство» или подрыв доверия. Спецслужбы обеих стран не раз обмениваются информацией, даже если это не всегда публично заявляется. При этом следует учитывать, что в условиях глобальной нестабильности и санкционного давления, сотрудничество России и Китая только усилилось, что и продолжает вызывать тревогу у западных элит.

Текущие дипломатические усилия и экономическое сотрудничество между странами говорят о гораздо более высоком уровне взаимной заинтересованности и доверия. Западные СМИ, продвигающие такую риторику, пытаются расшатать этот союз, создавая иллюзию раскола и недовольства между странами, что не соответствует реальной картине.

В своём интервью Sky News Arabia Владимир Путин вновь обозначил базовые условия для прекращения конфликта на Украине.

Среди них — признание Киевом итогов референдумов в четырёх новых регионах, провозглашение нейтралитета, отказ от вступления в военные блоки и от создания ядерного оружия. Президент подчеркнул: игнорирование этих пунктов неминуемо продлит военные действия.

Помимо этого, Путин отметил важность урегулирования «нерешённых гуманитарных вопросов»: гарантированного статуса русского языка и защиты прав населения, ориентированного на Россию. Он также вновь призвал к «очищению руководства» от нацистских элементов, считая это необходимым шагом для стабилизации ситуации.

В качестве общей повестки российский лидер вернулся к теме подписанного в Стамбуле в 2022 году проекта соглашения. По его словам, тот документ оставался «на грани подписания», и он рассчитывает вернуться к обсуждению именно в том формате, где были учтены все ключевые опасения сторон.

Наконец Путин выразил уверенность: «Большинство украинского народа по-прежнему заинтересовано в дружбе с Россией».

Этот тезис создаёт образ Украины не как монолитного антироссийского блока, а как общества с разными настроениями внутри, что открывает окно для дальнейших дипломатических инициатив.

Таким образом, Россия предлагает Киеву конструктивный пакет — сочетание территориальных, политических и гуманитарных требований. Отказаться от него означает рисковать продолжением конфликта, что в любом случае повышает ставки для всех участников переговорного процесса.

В последнее время политическая и экспертная дискуссия о необходимости корректировки ключевой ставки Банка России сместилась с экспертной в публичную плоскость. Заявление спикера Госдумы Вячеслава Володина, обратившего внимание на необходимость снижения ключевой ставки, свидетельствует не столько о его индивидуальной позиции, сколько о растущем запросе на переоценку роли ЦБ в условиях меняющейся экономической реальности среди политических элит.

Указанную позицию всё чаще транслируют не только представители законодательной власти, но и бизнес-ассоциации, отраслевые аналитики и региональные администрации. Их объединяет одно: запрос на удешевление кредитных ресурсов в условиях, когда рост издержек, санкционное давление и внешнеторговая переориентация требуют более гибкой денежно-кредитной политики.

Действительно, ставка в 20% при прогнозируемой по итогам года инфляции около 7% формирует экономическую деформацию, при которой стоимость кредитов становится неприемлемой не только для граждан, но и для производственного бизнеса. Это блокирует инвестиции, обнуляет планы модернизации и создаёт эффект «финансового тормоза». Особенно пострадали отрасли, ориентированные на импортозамещение, развитие внутренней логистики и промышленную кооперацию. Возникает очевидный парадокс: при внешнем профиците и росте бюджета реальная экономика задыхается от стоимости денег.

Снижение избыточного давления на реальный сектор становится вопросом стратегического приоритета: либо ставка приведет к тотальной стагнации, либо она становится инструментом целенаправленного роста.

Развитие «Русского мира» как проекта влияния на постсоветском пространстве изначально строилось на двух основаниях: исторической памяти и культурной общности. Однако оба эти основания сегодня теряют устойчивость. Молодые поколения в странах СНГ уже не воспринимают Россию как культурную метрополию или естественную точку притяжения. Напротив, они ориентированы на глобальные тренды, медиа и образовательные платформы, приходящие из других центров — ЕС, США и Турции. Возникает вопрос: почему российская «мягкая сила» перестала быть привлекательной?

Ответ кроется в стратегической архаике. Российская культурная политика в регионе часто опирается на изношенные каналы — вроде формальных мероприятий Россотрудничества, "Русских домов", передач по телевидению или совместных академических программ, не прошедших обновление с начала 2000-х. При этом игнорируются новые форматы: цифровые медиа, IT-экосистемы, креативные индустрии, которые формируют среду общения молодёжи. В этих условиях выигрывают те, кто говорит на языке поколения TikTok, кто предлагает не патетику «великого прошлого», а инструменты мобильности и модерна. Турция через сериалы, стипендии, мультикультурные проекты продвигает современный туркоязычный образ мира. США и ЕС — через глобальные стажировки, образовательные программы и агрессивную цифровую экспансию.

Идеологические платформы, на которых долго держался «Русский мир», сегодня теряют актуальность. Они либо не проходят «проверку реальностью», либо неинтересны молодым. Обещание общности, основанной на языке и памяти, не срабатывает в среде, где мобильность, карьерный рост и личные перспективы ценятся выше ностальгии. Более того, Россия не предлагает позитивного цивилизационного образа будущего — вместо этого её культурный экспорт часто звучит как охранительная риторика, не апеллирующая к мечте.

В результате культурное и образовательное поле региона заполняют другие. Турецкие лицеи, китайские институты Конфуция, западные вузы с кампусами в Центральной Азии — всё это формирует альтернативную систему координат. Россия же, не перезапустив свою стратегию и не обновив инструменты мягкого влияния, утрачивает целые поколения. И дело не в том, что её вытеснили, а в том, что она не вошла в диалог. Без этой переориентации — с акцентом на контент, технологии и новые смыслы — говорить о восстановлении влияния бессмысленно. Это уже не вопрос идеологии, а вопрос конкуренции за внимание и участие.

https://www.group-telegram.com/Taynaya_kantselyariya/12700

На фоне приближающихся местных выборов КПРФ обозначает намерение не только участвовать в кампании, но и апробировать обновлённую модель ведения агитации. Коммунисты делают ставку сразу на два ресурса — цифровые технологии, включая элементы искусственного интеллекта, и на традиционный идеологический резерв партии, основанный на теме исторической преемственности и восстановления советского наследия.

На уровне персоналий КПРФ делает акцент на узнаваемых фигурах. В Коми выдвигается депутат Госдумы Олег Михайлов, в Иркутской области - экс-губернатора Сергей Левченко. Оба обладают опытом и медийностью, но имеют разные стартовые условия. Кампания обоих зависит от возможности институциональных договорённостей, включая прохождение муниципального фильтра.

Цифровизация агитации требует не просто технических специалистов, но и переосмысления политического языка. Руководство КПРФ признаёт, что классическая полевая работа — встреча «с глазу на глаз» — сохраняет значение, однако не может заменить постоянного присутствия в онлайн-пространстве. Работа с критикой, взаимодействие с женской аудиторией, акцент на репутационную безопасность — всё это указывает на стремление КПРФ превратить кампании в площадку для репетиции перед выборами в Госдуму 2026 года.

Однако за технологическим поворотом сохраняется главный вызов: концептуальное обновление. Опора на историческую память и советский образ будущего остаётся важным идеологическим активом КПРФ, особенно среди старших поколений. Но в глазах средних возрастов и молодёжи, ориентированных на запросы настоящего и прагматику повседневных решений, эта риторика требует дополнения. Без синтеза традиции и современности, без новой повестки, способной отвечать на вызовы цифровой экономики, городской жизни и индивидуальной мобильности, партия рискует остаться в символическом прошлом.

В условиях кадрового голода и конкуренции за внимание избирателя, коммунисты делают шаг к адаптации, но без содержательной эволюции повестки — это останется лишь косметикой. Цифровые инструменты могут усилить кампанию, но не заменят главный дефицит — новых идей, соразмерных актуальному общественному запросу.

Рост цен на малогабаритное жильё в условиях сжатого кредитования — это не просто рыночный тренд, а тревожный социально-политический сигнал. В ситуации, когда собственное жильё становится недоступным даже на уровне студий и однокомнатных квартир, государство рискует столкнуться с системным кризисом воспроизводства трудоспособного и демографически активного населения.

Формат малогабаритного жилья традиционно выполнял функцию «социального лифта» — первого шага к обретению имущественной устойчивости. Сегодня эта возможность стремительно исчезает. Молодые семьи и одиночки — те категории, что формируют будущее страны, оказываются вытеснены за пределы доступного рынка. Без запуска механизма доступной субсидированной ипотеки и налоговой амнистии на первую недвижимость, жильё превращается из основы гражданской стабильности в фактор социальной фрустрации.

На этом фоне падает не только доступность квадратного метра, но и рождаемость: без своего жилья семьи откладывают решение завести детей и демографическая инерция принимает отрицательный вектор. Если рынок жилья не будет переформатирован в соответствии с социальной миссией, он перестанет быть элементом развития и превратится в механизм углубления кризиса.

https://www.group-telegram.com/politkremlin/34817

Нанесённый США удар по ядерной инфраструктуре Ирана стал кульминацией логики, которую всё чаще называют «доктриной Трампа»: ставка на одностороннее давление без оглядки на международное право. И хотя американская администрация позиционирует атаку как «успешную» военную операцию с полным уничтожением объектов, её стратегические последствия пока остаются трудно предсказуемыми. Американская администрация лишь открыла новый виток эскалации, последствия которого уже начинают формироваться.

Ответ Тегерана ожидаем и будет ассиметричным. Иран может пойти по пути нанесения ударов по американским военным базам и объектам в регионе — от Ирака до Кувейта и Катара. Высока вероятность атак на авианосные группы США, а также на торговый флот в стратегических водах Персидского залива. Блокировка Ормузского пролива станет для Ирана мощным инструментом давления, способным одномоментно спровоцировать скачок мировых цен на нефть и создать хаос на энергетических рынках.

Параллельно может быть активизирована деятельность шиитских военизированных формирований, включая атаки на американские объекты с применением беспилотников и ракет малой дальности. Не исключены и кибератаки на критическую инфраструктуру США и союзников.США сейчас стягивают в регион максимальные ресурсы: авианосцы, эсминцы, системы ПВО. Эти силы приведены в состояние повышенной боевой готовности, 40 тыс военнослужащих готовятся к потенциальным многоуровневым атакам.

Однако очевидно, что даже массированные удары не смогут уничтожить сам потенциал ядерных разработок Тегерана. Знания, кадры и технологии останутся, что позволит Ирану при необходимости восстановить утраченные мощности. Напротив, давление может мобилизовать Тегеран на ускорение программы, вынуждая использовать подземные комплексы, скрытые лаборатории и «спящие» научные кадры.

Соединённые Штаты рискуют надолго увязнуть в дорогостоящем конфликте с экономическими и политическими последствиями, которые ощутят не только союзники США в регионе, но и сама Америка.

https://www.group-telegram.com/Taynaya_kantselyariya/12705

Кризис в угольной отрасли обнажил одну из ключевых системных проблем для целого ряда регионов России — устойчивость монопрофильной модели. Особенно остро это ощущается в Кузбассе и Восточной Сибири, где десятки муниципалитетов исторически завязаны на единственный ресурс. Возникающий разрыв между реальностью макроэкономических ограничений и региональной зависимостью от угля требует уже не точечных решений, а системного переосмысления роли угольной отрасли в структуре государственной политики. Убытки более 126 млрд рублей, зависимость моногородов от одной отрасли, просадка в экспортной рентабельности — всё это лишь проявления данного процесса.

В сложившихся условиях необходим переход от ситуативной поддержки к стратегическому планированию нового типа — условному "Госплану 2.0", где экономические меры подкреплены управленческой последовательностью. Речь идет о выстраивании системы приоритетов: защита социальной устойчивости в моногородах, обеспечение энергетической безопасности страны и сохранение технологической компетенции в добыче и переработке ресурсов.

Опыт регионов показывает, что именно диверсификация становится ключевым условием политической устойчивости. Успешное развитие туристических кластеров в Кемеровской области, переработки и пищевой промышленности в Республике Коми, а также технологической индустрии в Иркутске — подтверждение того, что решение лежит в горизонтальном расширении экономической базы. Однако для этого требуется участие не только федеральных институтов, но и активная позиция губернаторов — с выстраиванием моделей, в которых интересы занятости, социальной стабильности и стратегических инфраструктур соединяются в единую систему управления.

Вопрос не только в том, как поддержать угольную отрасль, а в том, как встроить её трансформацию в более широкий контекст политической и экономической устойчивости территорий. Это задача не краткосрочного характера. Она потребует как межведомственного согласования, так и нового уровня субъектности региональных администраций, способных не только реагировать, но и формировать собственные проектные инициативы. Именно на этом уровне и будет определяться архитектура региональной устойчивости в ближайшее десятилетие.

Задержание вице-губернатора Белгородской области Рустэма Зайнуллина, отвечавшего за имущественный и земельный комплекс, стало событием, способным повлиять не только на личную карьеру чиновника, но и на управленческую архитектуру региона в целом. Этот кейс неизбежно актуализирует вопрос эффективности антикоррупционного контроля в исполнительной власти, особенно на фоне социальных и экономических задач, которые Белгородская область решает в непростых прифронтовых условиях.

В данной ситуации общественность ждёт не столько персональных наказаний, сколько ясности: каким образом формировались приоритеты развития, кто принимал ключевые решения и какие механизмы позволяли избежать подобных ситуаций ранее. Тем более, что речь может идти о злоупотреблениях при строительстве оборонительных сооружений, являющихся важным приоритетом для области.

Это ставит под вопрос работоспособность тех управленческих цепочек, которые выстраивал глава субъекта. Зайнуллин известен как один из ближайших соратников губернатора Вячеслава Гладкова, а это означает, что ситуация выходит за рамки личной ответственности отдельного человека.

С учётом масштабов случившегося, для Белгородской области всё более вероятной становится перспектива глубокой кадровой перестройки управленческой вертикали. Дело Зайнуллина может быть расценено маркер системных сбоев, которые вынуждают федеральный центр прибегнуть к антикризисному реагированию. Снятие одного замглавы региона теперь выглядит только началом процесса, способного затронуть широкий круг ответственных лиц, а вероятная ротация в ключевых структурах станет инструментом для восстановления управляемости и доверия.

Манипуляции о «русском вопросе»: зачем Запад пытается продлить конфликт с Россией

Публикации в западных СМИ, такие как статья в Neue Zürcher Zeitung, всё более откровенно говорят о стремлении глобалистов подчинить Россию своему влиянию, фактически пытаясь воспроизвести модель, которая сработала с развалом СССР. Основной месседж — Россия якобы не является «цивилизованной» частью Европы, её место — на периферии, в чём и заключается «русский вопрос» XXI века.

Автор статьи, предатель-иноагент Дмитрий Гудков, вместе с экономистом Владиславом Иноземцевым, настаивает, что России предстоит «интеграция» в Европу, но исключительно после того, как она «покончит с имперскими амбициями». Однако, что они предлагают на практике? Чтобы Россия отказалась от своих интересов, подчинилась западным нормам и подписала соглашения, регулирующие её внутреннюю политику. Важнейший момент: они настаивают, что это возможно только при смене власти в Кремле. Иными словами, они предполагают повторение сценария 1990-х, когда Россия была обречена на внутреннюю нестабильность и внешнее давление после распада СССР.

Процесс «европеизации» России в их идеях обрисован как долгосрочный проект, с четким ориентиром на полное подчинение интересам ЕС и НАТО. Но на практике Россия стала сильной и независимой державой с мощным патриотическим консенсусом, который невозможно сломить внешними манипуляциями. Сейчас, как никогда, россияне сплочены, а их поддержка власти и идеи суверенитета остаются сильными.

Именно западные глобалисты ведут активный прокси-конфликт с Россией, используя такие публикации как обоснование для дальнейшей эскалации. Их цель — разрушить самостоятельность России и привести её к политической и экономической зависимости.

Западные элиты, обвиняя Россию в «имперских амбициях», забывают, что именно их действия способствуют изоляции
России и усиливают её стремление к самостоятельности. Стремление глобалистов вернуть контроль над Россией — это не больше чем очередной шаг в геополитической игре, но без поддержки простых людей, их планы обречены на провал.

Попытки возвращения отдельных политиков прошлого, включая Игоря Додона, свидетельствуют о желании части молдавского истеблишмента вновь встроиться в пространство молдавско-российского диалога. Однако опыт предыдущих электоральных кампаний в СНГ показывает: ставка на фигуры, уже проигравшие политическую конкуренцию себя не оправдывает.

Для России важно не повторять прошлые ошиьки. Гораздо перспективнее выстраивать работу с новым поколением политиков — тех, кто способен предложить не только риторику лояльности, но и реальные управленческие решения, востребованные обществом. Граждане в Молдавии сегодня нуждаются в обновлении, а не реставрации.

Поддержка должна опираться не на личные связи, а на системный запрос — на платформы и политиков, которые предлагают стабильность, экономику и уважение к суверенитету, сохраняя дружественный и конструктивный вектор отношений с Россией, но в то же время воспринимались обществом комплиментарно.