Forwarded from Кроненберг нефильтрованный
Издание The New York Times закончило публиковать свою сотню лучших фильмов 21 века, которую издание составило при помощи нескольких десятков голливудских режиссеров, актеров и других кинематографистов.
Первая десятка выглядит так:
10. «Социальная сеть»
9. «Унесённые призраками»
8. «Прочь»
7. «Вечное сияние чистого разума»
6. «Старикам тут не место»
5. «Лунный свет»
4. «Любовное настроение»
3. «Нефть»
2. «Малхолланд Драйв»
1. «Паразиты»
Вся сотня лежит тут: https://www.nytimes.com/interactive/2025/movies/best-movies-21st-century.html
Первая десятка выглядит так:
10. «Социальная сеть»
9. «Унесённые призраками»
8. «Прочь»
7. «Вечное сияние чистого разума»
6. «Старикам тут не место»
5. «Лунный свет»
4. «Любовное настроение»
3. «Нефть»
2. «Малхолланд Драйв»
1. «Паразиты»
Вся сотня лежит тут: https://www.nytimes.com/interactive/2025/movies/best-movies-21st-century.html
«Ты никуда не поедешь поеду! Не поедешь! Поеду!» Олег Долин поставил чеховского «Ионыча” в Вахтанговском как историю Кати Туркиной.
«О, как мало знают те, которые никогда не любили! Едва ли можно описать это нежное, радостное, мучительное чувство, и кто испытал его хоть раз, тот не станет передавать его на словах» - текст этот повторяют на разные лады в спектакле много раз, как мантру. История не просто несбывшейся, потерянной любви, но расплаты за неумение ее рассмотреть, как за предательство себя. Потерю и разрушение своего «я», не существующего без любви.
Ася Домская - Катя, Котик, в начале спектакля несется в чем-то летящем светлом куда-то вдаль, как Нина Заречная, за хвостом убегающей мечты, не видя вокруг себя ничего и никого: и этого нелепого, стеснительного и такого земного доктора Старцева (Юрий Поляк), замершего перед ней истуканом на коленях. И милых хлебосольных, смешных родителей.
В Москву, в Москву… К высокому искусству, о, как безумно она любит музыку… Удивительным образом режиссер сплавляет иронию (не без горечи), почти сарказм, и нежнейшее сочувствию к героям. И легким сквозняком проносятся аллюзии к «Чайке», «Драме», «Старосветским помещикам». Спектакль с воздухом без привычной чеховской пастели, слава богу без зудящей морали, напротив яркий, вахтанговский (казалось бы, где Чехов, и где Вахтангов). И оживают персонажи нескончаемого оторванного от жизни романа, который пишет/пишет и зачитывает гостям Катина мама Вера Иосифовна (роскошная Мария Шастина) - как Арлекин и Коломбина, те, «которых никогда не было».
Сцена превращения главных героев - тех, которые были, и казни их юношеских надежд, чаяний и заблуждений, погружение в рутину - решена как запущенное на скорости немое кино. Милый доктор Старцев постепенно раздуется от мзды и жирной еды «за привилегированном столом в трактире», и превратится в сытое самодовольное чудовище. И только жизнь в городе С утекает незаметно, потому что она, эта чертова жизнь, как говорил доктор Чехов - досадная ловушка.
«О, как мало знают те, которые никогда не любили! Едва ли можно описать это нежное, радостное, мучительное чувство, и кто испытал его хоть раз, тот не станет передавать его на словах» - текст этот повторяют на разные лады в спектакле много раз, как мантру. История не просто несбывшейся, потерянной любви, но расплаты за неумение ее рассмотреть, как за предательство себя. Потерю и разрушение своего «я», не существующего без любви.
Ася Домская - Катя, Котик, в начале спектакля несется в чем-то летящем светлом куда-то вдаль, как Нина Заречная, за хвостом убегающей мечты, не видя вокруг себя ничего и никого: и этого нелепого, стеснительного и такого земного доктора Старцева (Юрий Поляк), замершего перед ней истуканом на коленях. И милых хлебосольных, смешных родителей.
В Москву, в Москву… К высокому искусству, о, как безумно она любит музыку… Удивительным образом режиссер сплавляет иронию (не без горечи), почти сарказм, и нежнейшее сочувствию к героям. И легким сквозняком проносятся аллюзии к «Чайке», «Драме», «Старосветским помещикам». Спектакль с воздухом без привычной чеховской пастели, слава богу без зудящей морали, напротив яркий, вахтанговский (казалось бы, где Чехов, и где Вахтангов). И оживают персонажи нескончаемого оторванного от жизни романа, который пишет/пишет и зачитывает гостям Катина мама Вера Иосифовна (роскошная Мария Шастина) - как Арлекин и Коломбина, те, «которых никогда не было».
Сцена превращения главных героев - тех, которые были, и казни их юношеских надежд, чаяний и заблуждений, погружение в рутину - решена как запущенное на скорости немое кино. Милый доктор Старцев постепенно раздуется от мзды и жирной еды «за привилегированном столом в трактире», и превратится в сытое самодовольное чудовище. И только жизнь в городе С утекает незаметно, потому что она, эта чертова жизнь, как говорил доктор Чехов - досадная ловушка.
Смех продлевает жизнь.
99 лет сегодня исполнилось замечательному режиссеру, композитору, продюсеру, комику Мелу Бруксу. Неукротимому пересмешнику. Королю комедии и пародии (причем на весь кинематограф) , создателю легендарных «Продюсеров» (1968), «Молодого Франкенштейна» (1974),«Сверкающих сёдел» (1974). Обладателю титула EGOT, то есть лауреату всех четырех главных премий американского шоу-бизнеса: телевизионной "Эмми", музыкальной "Грэмми", кинематографического "Оскар" и театральной "Тони". В 2023-ем он получил премию Оскар за выдающиеся заслуги в кинематографе. Кажется, он был всегда, мы даже не подозревали, что он еще жив. Но еще как. Он готовится к съемкам продолжения пародии на «Звёздные войны» - «Космические яйца 2». Выход фильма запланирован на 2027 год. Билл Пуллман вернется к роли капитана Одинокой Звезды, Рик Моранис сыграет лорда Шлема спустя 27 лет после последней роли в кино. А Мел Брукс вновь исполнит роль президента Йогурта. Съемки - лучший подарок себе на столетие. «Я рано понял свое предназначение, примерно лет в пять: на каждых десять евреев, бьющих себя кулаком в грудь, бог создал одного сумасшедшего еврея - чтобы сменить этих десятерых». Мел Брукс
99 лет сегодня исполнилось замечательному режиссеру, композитору, продюсеру, комику Мелу Бруксу. Неукротимому пересмешнику. Королю комедии и пародии (причем на весь кинематограф) , создателю легендарных «Продюсеров» (1968), «Молодого Франкенштейна» (1974),«Сверкающих сёдел» (1974). Обладателю титула EGOT, то есть лауреату всех четырех главных премий американского шоу-бизнеса: телевизионной "Эмми", музыкальной "Грэмми", кинематографического "Оскар" и театральной "Тони". В 2023-ем он получил премию Оскар за выдающиеся заслуги в кинематографе. Кажется, он был всегда, мы даже не подозревали, что он еще жив. Но еще как. Он готовится к съемкам продолжения пародии на «Звёздные войны» - «Космические яйца 2». Выход фильма запланирован на 2027 год. Билл Пуллман вернется к роли капитана Одинокой Звезды, Рик Моранис сыграет лорда Шлема спустя 27 лет после последней роли в кино. А Мел Брукс вновь исполнит роль президента Йогурта. Съемки - лучший подарок себе на столетие. «Я рано понял свое предназначение, примерно лет в пять: на каждых десять евреев, бьющих себя кулаком в грудь, бог создал одного сумасшедшего еврея - чтобы сменить этих десятерых». Мел Брукс
Forwarded from KINski (Marusya Buneeva)
В воскресенье в московской Третьяковке в Лаврушинском переулке будет необычный сеанс: редкий фильм Вернера Херцога "Земля молчания и тьмы" в рамках инклюзивного киноклуба Третьяковки.
Фини Штраубингер — слепоглухая немка, живущая в мире полной тишины и темноты. Ее способ познавать окружающее — на ощупь. Она отправляется в путешествие, чтобы найти таких же, для кого этот мир — единственная реальность. Преодолевая препятствия, Фини стремится помочь другим слепоглухим людям.
Покажут бесплатно и обсудят с интереснейшими спикерами:
Иван Лабутин — киновед и сотрудник Третьяковки
Виктор Зацепин — редактор издательства Rosebud
Ирина Поволоцкая — художник, слепоглухая с детства
Дамир Тухтаев — педагог-психолог, ассистент-тифлосурдопереводчик
Андрей Андрейкин — исполнительный директор Международного кинофестиваля "Мир сквозь тишину"
Подробности и регистрация по ссылке.
Фильм не смотрела, но благословляю на просмотр всех, потому что #ibelieveinwernerherzog. Предоставим слово самому маэстро:
В моих фильмах случались редкие моменты, в которые словно по милости божьей мне в руки падает нечто удивительное, когда таинственная, непостижимая красота и правда на мгновение являют себя, словно бы светясь внутренним светом. Потом, задним числом, я не могу объяснить, как это вышло. В числе таких моментов финал «Земли молчания и тьмы» (1971) — определенно самого глубокого моего фильма, в котором крестьянин, ослепший и оглохший, оставленный семьей, годами живет в хлеву с коровами, чтобы чувствовать животное тепло, и однажды встает со скамейки в парке и набредает на ветви осенней яблони. То, как слепо-глухой человек водит рукой по веткам и после ощупывает ствол дерева, — это миг на грани невыразимого. 🍎
Из мемуаров "Каждый за себя, а Бог — против всех".
Фини Штраубингер — слепоглухая немка, живущая в мире полной тишины и темноты. Ее способ познавать окружающее — на ощупь. Она отправляется в путешествие, чтобы найти таких же, для кого этот мир — единственная реальность. Преодолевая препятствия, Фини стремится помочь другим слепоглухим людям.
Покажут бесплатно и обсудят с интереснейшими спикерами:
Иван Лабутин — киновед и сотрудник Третьяковки
Виктор Зацепин — редактор издательства Rosebud
Ирина Поволоцкая — художник, слепоглухая с детства
Дамир Тухтаев — педагог-психолог, ассистент-тифлосурдопереводчик
Андрей Андрейкин — исполнительный директор Международного кинофестиваля "Мир сквозь тишину"
Подробности и регистрация по ссылке.
Фильм не смотрела, но благословляю на просмотр всех, потому что #ibelieveinwernerherzog. Предоставим слово самому маэстро:
В моих фильмах случались редкие моменты, в которые словно по милости божьей мне в руки падает нечто удивительное, когда таинственная, непостижимая красота и правда на мгновение являют себя, словно бы светясь внутренним светом. Потом, задним числом, я не могу объяснить, как это вышло. В числе таких моментов финал «Земли молчания и тьмы» (1971) — определенно самого глубокого моего фильма, в котором крестьянин, ослепший и оглохший, оставленный семьей, годами живет в хлеву с коровами, чтобы чувствовать животное тепло, и однажды встает со скамейки в парке и набредает на ветви осенней яблони. То, как слепо-глухой человек водит рукой по веткам и после ощупывает ствол дерева, — это миг на грани невыразимого. 🍎
Из мемуаров "Каждый за себя, а Бог — против всех".
Третьяковская галерея
Земля молчания и тьмы - Третьяковская галерея
Юбилей. День рождения справляет замечательный драматург, автор почти четырех десятков сценариев, по которым были сняты: «Объяснение в любви», «26 дней из жизни Достоевского», «Леди Макбет Мценского уезда», «Тайны дворцовых переворотов», «Смерть Таирова», «Роль»…
Недавно мы сделали большой разговор для журнала. И это был захватывающий разговор о послевоенном поколении очарованных кино странников, о концентрации уникальных дарований в одном месте и в одной отдельной эпохе и о взаимоотношениях кинематографа со своим временим. Вот фрагмент:
Я видел в детстве, в сорок пятом по Арбату едут верхом кавалеристы, с войны возвращаются. Счастливые, молодые, победители. И для фильма «Объяснение в любви» написал такой эпизод. За кавалеристами едет машина, в ней наш герой Филиппок и полковник. «Ты понимаешь, что все кончилось? – говорит полковник. – Теперь все будет по-другому!». Но снять это мы не смогли, к сожалению. 1977-ой год. Годовщина Октября, в Москве – режим, тем более на Арбате. Мы не знали, что делать, сидели у Ильи Авербаха. Он сказал: «Давай позвоним Леше Герману, что он посоветует». Герман попросил пять минут подумать. Он, как фокусник, войну вынимал из карманов. И действительно, звонит. Готово!… И возник точный эпизод в фильме. Тогда пришли в кино фронтовики, которые тоже думали, что будет по-другому. И те, кто на фронте не был, как Хуциев, Кулиджанов, у которых отцы были репрессированы, Швейцер, Венгеров. Это была одна волна, «новая волна» советского кино. Мы подружились с ними. Они много значили для нас. Мы уважали их, как настоящих фронтовиков, без «понтов», и как настоящих талантливых людей. Почему такая невероятная тяга была у Гены Шпаликова к Виктору Некрасову? Почему у меня был такой счастливый месяц в Ялте, когда я дружил с Борисом Балтером, автором повести «До свидания, мальчики», который старше меня на 20 лет! Но и они относились к нам с интересом. Шпаликова вообще обожали все. Возможно, эта «преемственность поколений», дружба и единомыслие во многом позволили нашему кино не только выжить в то время, но и не скурвиться. А такая возможность была.
- А что отличало в этом поколении Шпаликова?
- Талант. В профессии и в жизни. И огромное обаяние. Я пришел во ВГИК, его второй курс был на практике, но ВГИК был полон разговоров о Шпаликове: что и как он написал. Мне это надоело: я-то считал, что я - самый талантливый. Дали прочитать его отчет о практике, смешно написанный. И вот едем из ВГИКа: на остановке 2-го троллейбуса целой компанией садились, всегда сзади. Ко мне подходит парень в кепке «лондонка», и говорит: «Как я рад, что вы поступили». «Ну спасибо», - не понимаю, кто это. Сели в троллейбус, пауза, говорить вроде не о чем. Ну, раз все о Шпаликове, и я тоже. И своей однокурснице Соне Давыдовой говорю: «Слушай, прочитал этого вашего Шпаликова, по-моему, это полное…». Наступает трагическая пауза. Мы выходим с этим парнем… Но не расстаемся. Часа четыре ходили, ездили, разговаривали. Так до последних его дней оставались вместе»
Павел Константинович, ура вам, будьте здоровы!
Недавно мы сделали большой разговор для журнала. И это был захватывающий разговор о послевоенном поколении очарованных кино странников, о концентрации уникальных дарований в одном месте и в одной отдельной эпохе и о взаимоотношениях кинематографа со своим временим. Вот фрагмент:
Я видел в детстве, в сорок пятом по Арбату едут верхом кавалеристы, с войны возвращаются. Счастливые, молодые, победители. И для фильма «Объяснение в любви» написал такой эпизод. За кавалеристами едет машина, в ней наш герой Филиппок и полковник. «Ты понимаешь, что все кончилось? – говорит полковник. – Теперь все будет по-другому!». Но снять это мы не смогли, к сожалению. 1977-ой год. Годовщина Октября, в Москве – режим, тем более на Арбате. Мы не знали, что делать, сидели у Ильи Авербаха. Он сказал: «Давай позвоним Леше Герману, что он посоветует». Герман попросил пять минут подумать. Он, как фокусник, войну вынимал из карманов. И действительно, звонит. Готово!… И возник точный эпизод в фильме. Тогда пришли в кино фронтовики, которые тоже думали, что будет по-другому. И те, кто на фронте не был, как Хуциев, Кулиджанов, у которых отцы были репрессированы, Швейцер, Венгеров. Это была одна волна, «новая волна» советского кино. Мы подружились с ними. Они много значили для нас. Мы уважали их, как настоящих фронтовиков, без «понтов», и как настоящих талантливых людей. Почему такая невероятная тяга была у Гены Шпаликова к Виктору Некрасову? Почему у меня был такой счастливый месяц в Ялте, когда я дружил с Борисом Балтером, автором повести «До свидания, мальчики», который старше меня на 20 лет! Но и они относились к нам с интересом. Шпаликова вообще обожали все. Возможно, эта «преемственность поколений», дружба и единомыслие во многом позволили нашему кино не только выжить в то время, но и не скурвиться. А такая возможность была.
- А что отличало в этом поколении Шпаликова?
- Талант. В профессии и в жизни. И огромное обаяние. Я пришел во ВГИК, его второй курс был на практике, но ВГИК был полон разговоров о Шпаликове: что и как он написал. Мне это надоело: я-то считал, что я - самый талантливый. Дали прочитать его отчет о практике, смешно написанный. И вот едем из ВГИКа: на остановке 2-го троллейбуса целой компанией садились, всегда сзади. Ко мне подходит парень в кепке «лондонка», и говорит: «Как я рад, что вы поступили». «Ну спасибо», - не понимаю, кто это. Сели в троллейбус, пауза, говорить вроде не о чем. Ну, раз все о Шпаликове, и я тоже. И своей однокурснице Соне Давыдовой говорю: «Слушай, прочитал этого вашего Шпаликова, по-моему, это полное…». Наступает трагическая пауза. Мы выходим с этим парнем… Но не расстаемся. Часа четыре ходили, ездили, разговаривали. Так до последних его дней оставались вместе»
Павел Константинович, ура вам, будьте здоровы!