Сводки не читаю, экспертов не смотрю, за взятием мелких населенных пунктов и поражением отдельных единиц техники не слежу.
На данный момент война является для меня вещью довольно понятной, достаточно исследованной и привычной — до момента когда я поумнею и сформулирую к ней новые вопросы.
Целостная картина происходящего сформирована из опыта общения с фронтовиками. Я слежу за их настроением, усталостью, нервозностью и понимаю как обстоят дела на их участках. События СВО мне не очень интересны, а интересны люди, их судьбы, характеры, образы и т.п.
О чем эта война? Она о том как русские люди возвращают себе Россию (в буквальном географическом смысле) и возвращают России себя в смысле возврата к традициям нации, которая умеет воевать и умеет мыслить категориями войны.
Мы слишком тяжело пережили ВОВ, она стала для нас прививкой от любых войн. Вкупе с коммунистическим режимом это сломало наш воинский дух. Он остался жить в каких-то отдельных личностях и небольших коллективах, но страна целиком питалась соей с середины XX века. Сперва эта беспомощность была вынужденным последствием катастрофы, а позже стала выученной. Родилась концепция «лишь бы не было войны» — панически сковывающего посттравматического страха, который мешает нам расправлять плечи.
И только сейчас страна учится воевать вся целиком, воинский дух просыпается у цельного народа, а не отдельных «маргиналов». Это долгий и сложный процесс, но в конце мы вновь обретем самих себя. И в вопросе территорий тоже.
Сводки не читаю, экспертов не смотрю, за взятием мелких населенных пунктов и поражением отдельных единиц техники не слежу.
На данный момент война является для меня вещью довольно понятной, достаточно исследованной и привычной — до момента когда я поумнею и сформулирую к ней новые вопросы.
Целостная картина происходящего сформирована из опыта общения с фронтовиками. Я слежу за их настроением, усталостью, нервозностью и понимаю как обстоят дела на их участках. События СВО мне не очень интересны, а интересны люди, их судьбы, характеры, образы и т.п.
О чем эта война? Она о том как русские люди возвращают себе Россию (в буквальном географическом смысле) и возвращают России себя в смысле возврата к традициям нации, которая умеет воевать и умеет мыслить категориями войны.
Мы слишком тяжело пережили ВОВ, она стала для нас прививкой от любых войн. Вкупе с коммунистическим режимом это сломало наш воинский дух. Он остался жить в каких-то отдельных личностях и небольших коллективах, но страна целиком питалась соей с середины XX века. Сперва эта беспомощность была вынужденным последствием катастрофы, а позже стала выученной. Родилась концепция «лишь бы не было войны» — панически сковывающего посттравматического страха, который мешает нам расправлять плечи.
И только сейчас страна учится воевать вся целиком, воинский дух просыпается у цельного народа, а не отдельных «маргиналов». Это долгий и сложный процесс, но в конце мы вновь обретем самих себя. И в вопросе территорий тоже.
Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. "This time we received the coordinates of enemy vehicles marked 'V' in Kyiv region," it added.
from us
