Вчера исполнилось 75 лет Жижеку, выдающемуся философу нашего времени. 31 марта мои товарищи, в том числе русский религиозный философ Сюткин, будут отмечать это событие. Не пропустите.

Друзья, последнее время было очень богатым на разного рода события разной степени катастрофичности, поэтому я решил дать вам лишнюю возможность записаться на свои занятия. Я продлил крайний срок подачи заявок на свой курс "Введение в политическую философию Нового времени" до 31 марта включительно.

Курс посвящен генеалогии современности, её проблем и достижений, в первую очередь рассмотрению кризисной, апокалиптической политики, а также попыток совладать с катастрофическим разрушением старого мира. Новое время началось в XVI веке с тектонического разлома, с катастрофы религиозных войн и общеевропейской гражданской войны, а также к попыток этой катастрофой совладать. Как показало последующее историческое развитие вплоть до сегодняшнего момента, проблема жизни в эпоху перемен, во время краха старого мира и попыток выстроить на его месте руины новые формы жизни, остается по прежнему крайне актуальной.

Мы будем рассматривать эту проблематику через канон политической теории Нового времени от Макиавелли до Ницше, в то же самое время обращаясь к современной политической теории и актуальной политике.

Мы не первые и вряд ли последние люди, переживающие разлом тектонических плит истории. Кто хочет выстроить свою систему координат для ориентации в этом разломе, с опорой на классику политической философии, с радостью жду вас на своих занятиях. На них мы будем обсуждать, как великие умы искали способ выжить в демоническом и нестабильном мире Нового времени, какие решения они предлагали и в чем их актуальность для сегодняшнего дня.

Программа рассчитана на 14 занятий по 2,5-3 часа, будут семинары и лекции, прочитать подробную программу можно по ссылке. Курс стоит 5000 р /50 € , оплата до начала занятий. Заявки можно отправить в ЛС, на почту [email protected], либо заполните анкету. Информацию обо мне и отзывы моих учеников можно посмотреть на сайте http://sergeikoretko.tilda.ws/ При желании вы также можете договориться со мной об индивидуальных занятиях.

Также вы можете ознакомиться с содержанием моих занятий и с отзывами предыдущих слушателей. Жду вас.

Друзья, кто из вас сейчас в Москве, берегите себя.

Новость о теракте в Москве жуткая, и история, действительно, выглядит очень мутной. На мой взгляд, пока что стоит воздержаться от конспирологии, но теракт сразу после аккламации суверена и правда не располагает ни к каким позитивным прогнозам. Вслед за Ильёй Будрайтскисом я призываю всех к бдительности, и вот почему. Современный терроризм последних 50 лет очень сильно отличается как о более раннего терроризма, так и от других форм политического насилия важной особенностью - он существует исключительно в обществах с демократической или квазидемократической формой легитимации власти.

Политический террор, устрашение и физическое уничтожение оппонентов стары как мир. На протяжении всей человеческой истории были две основные формы террора. С одной стороны, террор - это применяемый сувереном способ физического истребления и очищения враждебных элементов среди правящего класса. Классические примеры подобных практик - это римские проскрипционные списки и якобинский террор времен Великой французской революции. А с другой стороны, террор - это, наоборот, способ ведения ассиметричной партизанской войны против суверена. Это тактика физического уничтожения и устрашения представителей власти со стороны оппозиционных, часто демократических движений. Большой вклад в развитие такого терроризма внесла наша родина, а именно народовольцы, Нечаев, и, конечно, знаменитые эсеровские террористы. Туда же относятся и различные национально-освободительные движения, например, сионисты, практиковавшие террор против британской колониальной администрации и т.д. В обоих случаях политическое насилие подобного типа крайне редко распространялось на простонародье, старый террор предполагал уничтожение совершенно конкретных лиц по конкретным причинам. Либо власть охотилась на оппозиционеров, либо оппозиционеры на власть.

XX век рождает новые формы массового политического насилия. Появляется массовое общество, политика стремительно демократизируется, массы становятся признанной политической силой, народ окончательно признан основным источником власти, избирательное право наконец-то становится всеобщим. Политическое насилие, закономерно, тоже демократизируется, массы в обе мировые войны активно вовлекаются различные кампании по взаимному истреблению. В том числе появляется феномен массовых репрессий, свойственный нацизму, сталинизму, а в менее зубастых формах и итальянскому фашизму напару с западными либеральными режимами. Где-то устроили холокост, где-то гулаг, а где-то ограничились депортациями и евгеникой. 

Ключевой момент в рождении современного терроризма - это 1970е гг. С одной стороны, деятельность "Красных бригад" и "Фракции Красной армии" продолжала старые традиции левого и народнического антиправительственного террора. С другой, угон палестинскими боевиками самолета "Ландсхут" в 1977 году стал важной символической точкой зарождения нового типа терроризма. В качестве заложников были взяты самые обычные граждане, и угроза смерти обычного человека в демократическом обществе вызывает огромный резонанс. В демократическом обществе акт политического насилия, направленный против случайного набора невинных жертв, вынуждает всех представителей политического сообщества идентифицироваться с жертвами, так как любой мог оказаться на их месте. Это вызывает крайне острую общественно-политическую реакцию. В конечном счете эту тактику демократического террора, который путем уничтожения невинных и случайных жертв стремится нанести ущерб обществу в целом, был принят на вооружение уже исламским терроризмом.

Самым главным шоком для всего мира, в том числе по последствиям, стал теракт 11 сентября 2001 года. Именно демократический терроризм, который является той формой политического насилия, на которую крайне остро реагирует современное массовое общество, стал главным спусковым крючком для завинчивания гаек и секьюритизации. После 11 сентября начинается расцвет массовой слежки, досмотра в аэропортах, различного рода ограничений свобод под лозунгом безопасности. То же самое происходит и в России, Путин начал свое правление с терактов в Москве в 1999 г., Норд-Ост и Беслан стали поводом для укрепления вертикали власти.

Сейчас в воюющей стране властям будет грех этим не воспользоваться. Тем более, только что прошла аккламация, суверен выдал сам себе мандат народного благословения, и грех им не воспользоваться прямо сейчас. Поэтому всем стоит внимательно наблюдать за развитием ситуации, мало ли что будет. Но то, что в большей или меньшей степени будет становиться ещё жестче, у меня сомнений нет. Урок же для прекрасной России будущего должен представлять собой решение проблемы Токвиля, как в условиях демократии сохранить свободу. Великий либерал Алексис де Токвиль считал, что демократия, или атомизированное массовое общество, склонно порождать наиболее изощренные и порочные способы угнетения и тирании.

Стремление обеспечить безопасность не должно приводить к уничтожению политической свободы, но именно это и произошло в современной России. Из этой поучительной истории можно вынести и другие уроки, но сделать это предоставлю возможность уже вам.

Насчет реакции на теракт. В нынешней ситуации любым честным людям, а людям с политическими амбициями тем более, следует прежде всего избегать искуса расчеловечивания. Дугин с Медведевым и Бабченко с Надточим радостно слились в оргиастическом экстазе, искренне радуясь и наслаждаясь болью и смертью. Для одних это повод порадоваться смерти русни, для других усилить риторику ненависти к братским республикам. Собственно, все эти некрофилы по обе стороны баррикад друг друга стоят.

В текущих обстоятельствах единственно правильной является реакция людей наподобие Михаила Лобанова, которые выражают безоговорочную солидарность пострадавшим и семьям погибших, задавая вполне правильные вопросы суверену. С Владимиром я согласен, но не до конца. Задавать вопросы, критиковать, требовать и т.д. нужно, равно как и следует избегать деполитизирующего поиска сильной руки. Согласен.

Однако траур и скорбь здесь более чем уместны, и вот почему. Всем прекрасно известно, что аккламация суверена дутая, еще события прошлого лета показали, что практически никто умирать за эту власть добровольно не будет. Она держится на навязанной апатии, угрозах, разводках и подкупе. Подавляющее большинство граждан России, как, впрочем, и всех стран мира без исключения, конформисты, слепок со сложившихся исторических обстоятельств, занимающиеся своим выживанием. В этом нет ничего априори плохого, как, впрочем, и хорошего. Не говоря о том, что просто выживание в катастрофической ситуации, между прочем, дело крайне сложное. Обыватель не несет ответственности за происходящий треш, и последнее дело, которое может осуществлять человек с амбициями, это настраивать простого человека улицы против себя. Нужно с ним работать, кого можно - привлекать на свою сторону, кого нельзя - сохранять благожелательный нейтралитет. Солидарность, в том числе в трауре, важна стратегически, важно видеть принципиальную разницу между народом и текущей властью.

В эпохи перемен важную роль играют, с одной стороны, немногочисленные мобилизованные группы, готовые навязать свою волю и свои представления о добре и зле, но точно так же важно обладать звериным чутьем к настроениям масс. Современный российский человек задавлен страхом - перед сувереном, кредитом, незнакомцем с улицы, терроризмом, угрозой ядерной войны. Пожалуй, именно страх является одним из наиболее распространенных аффектов сегодня. Именно поэтому нужно проявлять безоговорочную солидарность к пострадавшим и, шире, к собственному народу.

Великие люди вроде Макиавелли, Руссо, Гегеля и других выдающихся мыслителей считали, что нам всем стоит многому учиться у древних. Античность, её выдающиеся интеллектуальные и политические достижения требуют внимательного изучения и подражания. Причем подражания не слепого, а творческого, греки и римляне создали великую цивилизацию в значительной степени с чистого листа. Поэтому я советую подписаться на замечательный канал Renovatio, посвященный исследованиям античности.

Например, можете почитать замечательную серию текстов про Ксенофонта. Автор крайне актуальный сегодня, в эпоху крушения авторитетов, империи в состоянии глубокого кризиса, упадка предшествующих политических форм в отсутствии каких-либо новых альтернатив. Рекомендую.

Согласен с Виталием. Путинский режим, однозначно, представляет собой антисоветский проект. Верно и то, что теории "модернизации", по своей познавательной ценности примерно равные шаманизму и гаданию на таро, в отечественной рецепции взявшие худшие стороны диамата, несут гораздо большую ответственность на нынешний треш, чем "страшный совок". Тем не менее, идеализировать поздний СССР не стоит. Несмотря на гораздо более ответственную политику чем сейчас, именно в позднем СССР начался правый поворот, который в итоге привел в наше нынешнее положение. Про это пророчески писал Артем Магун много лет назад в "Отрицательной революции" и различных публикациях. К сожалению, он оказался прав.

Впрочем, это тяжело, постепенно, но начинает доходить и до либеральной общественности. Письмо невинно убиенного Алексея Навального тому подтверждение.

Друзья, советую обратить внимание на канал "Гуманитарные конференции", который регулярно публикует анонсы конференций, круглых столов, открытых лекций и других мероприятий для представителей гуманитарных и социальных наук. Рекомендую всем, кто хочет не отставать от ритма академической жизни.

Друзья из Петербурга, в эту субботу будет презентация очень важной и актуальной книги. Раз уж мы, судя по всему, пошли по новому кругу, повторяя на новом витке истории события и процессы начала прошлого столетия, то имеет смысл ознакомиться с предшествующим опытом. Работы Троцкого заслуживают внимания и осмысления сегодня. Рекомендую.

Сегодня уже все забыли про недавно прошедшую аккламацию, последнее время в публичном поле, предсказуемо, обсуждают теракт и реакцию на него суверена. В частности, примечателен тезис про украинский след, чья аргументация в конечном счете сводится к "это так, потому что я это сказал". Как учил Томас Гоббс в "Левиафане", суверен обладает правом на интерпретацию. Другими словами, истина с точки зрения нововременного государства - это приказ суверена, истинно то, что носитель власти признает таковым, потому что у него есть сила принудить к повиновению.

Страны типа России выявляют эту логику в наиболее чистом виде. Как убедительно пишет Дмитрий в своем замечательном канале о современной политической науке, фальсификации выборов в тиранических режимах очень часто являются вовсе не мимикрией под стандарты либеральной демократии, а прямой и наглой демонстрацией силы. Мы можем создать любую цифру поддержки, навязать свои представления о правде и лжи, называть белое черным и черное белом, просто потому что можем.

Понимать эту логику необходимо. В то же самое время нужно избегать искуса цинизма. Социолог Герасимов, пока он еще со мной разговаривал, жаловался на своих выдуманных врагов, в том числе на одного ординарного профессора и его школу мысли. Сегодня, по его мнению, изучение Гоббса является вредным и опасным, потому что его теория идеально описывает путинскую Россию. Именно поэтому нужно от Гоббса отказаться и изучать что-то другое, но что конкретно что я так и не понял. Я считаю, что Гоббса и его последователей типа Шмитта как раз надо изучать, но мысль социолога Герасимова содержит здравое зерно. Слишком часто "критика" государства, как со стороны гоббсианцев, так и со стороны гораздо более приземленных теорий про "стационарного бандита", оборачивается цинической апологией именно что современного путинизма. Правит бал сила, прав тот кто силен, сегодня силен Путин и его государство, поэтому или готовьтесь к последствиям, или заткнитесь. Собственно, именно это и увидит внимательный читатель книжки про государство нынешнего ректора одного частного университета, да еще послушав что он периодически говорит.

Мы живем в сложное время, и чтобы достойно с ним справиться, нужно как понимать его логику и устройство, так и избегать многочисленных искусов - и морализма, и цинизма, и деполитизирующего эскапизма, и поиска врагов и "врагов" на пустом месте, и необоснованной "политики Леопольда" тоже. Пока что точно можно делать, так это получать знания о функционировании режимов, подобных современному российскому. Для этого читайте и подписывайтесь на канал Дмитрия, рекомендую.

На прошлой неделе с некоторым опозданием я посмотрел "Мастера и Маргариту", замечательный фильм, резонирующий с нашей действительностью. Помимо прекрасной актерской игры и операторской работы, я хотел обратить внимание на несколько моментов. Первая половина XX века, пользуясь терминологией Алена Бадью, является эпохой страсти к реальному, террористического нигилизма, на всех парах стремящегося к смерти. В наиболее чистом виде эта страсть проявилась в немецком нацизме, крайне мрачной и некрофильской идеологии.

Сталинизм же представляет собой не менее кошмарную, но в то же самое время более сложную форму страсти к реальному. Сталинский проект, в том числе в своем воображении, реально стремился к строительству нового мира, официальными были вовсе не некрофилия и стремление к смерти, а оптимизм и уверенность в будущем. При этом формальное следование светлым идеалам строительства нового мира на деле являлось их полным отрицанием. Те же репрессированные просто "стирались" из жизни, "пропадали", будто их никогда и не было; не говоря уже о том, что сталинистский культурно-бюрократический бомонд был глубоко буржуазным. Впрочем, это видно невооруженным взглядом и в кино сталинской эпохи, в той же "Новой Москве". Строительство "Нового мира" оказалась на самом деле его предательством.

Фильм Михаила Локшина прекрасно схватывает эту атмосферу, здесь показательна сцена на вечеринке в конце фильма, в которой Воланд и Мастер иронизируют о "коммунизме в отдельно взятой квартире". Прекрасно показана и отсутствующая роль Сталина. Его нигде нет, разве что один раз его сравнивают с Понтием Пилатом Мастера, и то не называя по имени. Это создает особую параноидальную атмосферу, в которой суверен оказывается как бы невидимым, а потому вездесущим.

Разделение фильма на две линии, условную "реальную", которая заканчивается суицидом, и фантазматическую реальность романа тоже получилось очень удачным. С одной стороны, это показывает, что фантазия может не просто превосходить по своей силе так называемую объективную реальность, она показывает в очищенном виде её суть. Бесконечная перестройка дорог и домов, напоминающая и одновременно контрастирующая с собянинской плиткой и "реновацией", футуристическая модернистская архитектура показывает во всей красе дьявольский, демонический дух времени, выглядывающий из под внешнего лоска. Ну и в этом свете по новому звучит фраза "рукописи не горят". Роман и заложенная в нем субъектность Мастера в этой экранизации выглядит как беньяминовская "слабая мессианская сила", нечто светлое, всеобщее, но которое без субъективного усилия обречено на гибель. Так что концовка фильма, в которой в одной реальности герои гибнут, а в другой продолжают жить, является одновременно меланхолической и жизнеутверждающей.

Кто еще не смотрел, всем рекомендую, тем более, мы с вами вошли в новую эпоху страсти к реальному. Фильм хорош тем, что позволяет увидеть как сходство нашего исторического момента со старой эпохой тектонических переломов, так и различия. Например, в новой кризисной эпохе никто особо и не пытается предлагать строительство нового, светлого мира. Отдельная похвала и за языковую полифонию, в фильме есть не только немецкая и английская речь, но и часть про Понтия Пилата снята на латыни.

Друзья, кто из вас интересуется современной культурологией, историей религии, и научно-популярным изложением гуманитарных наук, обратите внимание на канал моих коллег из РГГУ "Лаборатория культур".

Очень показательный рассказ в дружественном канале "Стальной шлем" про (дис)континуитет между нацистской Германией и ФРГ. Федеративная республика Германия с самого начала была крайне консервативным государством, которым руководил тот же самый правящий класс, что и при нацистах. Разве что немцы постарались хорошенько забыть Вторую мировую войну как страшный сон. В этом свете левый терроризм Фракции Красной Армии и воззрения Андреаса Баадера и Ульрики Майнхоф становится пусть и не менее спорными, но все же более понятными, особенно их глубокая убежденность, что ФРГ осталась по своей сути фашистским государством.

В итоге смена поколений, молодежные бунты 1960х, покаянное коленопреклонение Вилли Брандта, "спор историков" и официальная моральная денацификация в течение десятилетий сделали население ФРГ гораздо более пристойным и одомашненным, а политический класс неготовым и неприспособленным к милитаристской внешней политике. Впрочем, несмотря на колоссальные изменения Германии с 1949 года, технократический, по своей сути охранительский характер этого государства сохранился до сих пор, который в том числе оказал огромное влияние на формирование технократических, праволиберальных структур Европейского союза, сегодня переживающих серьёзный кризис.

По просьбе своего товарища, русского ницшеанца, врага нигилизма, знатока философии эмоций и сторонника безоговорочной дружбы Андрея Денисова также делюсь с вами анонсом конференции по философии эмоций и аффектов. Дедлайн завтра, 5 апреля.

Горжусь знакомством с Александром Резником и Ильёй Будрайтскисом.