Так говорил Лем

В силу определенных личных обстоятельств мне сейчас немного не до придумывания интересного контента. Но что-нибудь новенькое из связанного с Лемом всегда всплывает где-то рядом.

Давид Самойлов был мельком знаком с Лемом: польский писатель и советский поэт встретились 4 ноября 1965 года в Театре на Таганке, на премьере спектакля Юрия Любимова "Павшие и живые". А свое небольшое стихотворение "Читая фантаста" Самойлов написал по мотивам “Соляриса” в 1965 году. Первые русские переводы романа как раз вышли тогда еще совсем недавно. Мне нравится поэзия Самойлова, но конкретно это стихотворение не выглядит очень уж выдающимся. Однако любим мы его, как водится, отнюдь не за это.

Давид Самойлов

Читая фантаста
С. Л.

Что, если море — мыслящее существо,
А волны — это мысли моря,
И зыбкое зеленое стекло
Подвижная пронизывает воля?

Тогда мне страшен мудрый океан
И буйное его воображенье.
И что такое лютня, и кимвал,
И стон, и необузданное пенье?

Как страшно быть смятением земли,
Быть мозгом всеобъемлющим и диким,
Топить в себе мечты и корабли —
Быть океаном — Тихим и Великим!

www.group-telegram.com/us/lemtalking.com/112

162 viewsAug 25, 2024 at 18:02

В силу определенных личных обстоятельств мне сейчас немного не до придумывания интересного контента. Но что-нибудь новенькое из связанного с Лемом всегда всплывает где-то рядом.

Давид Самойлов был мельком знаком с Лемом: польский писатель и советский поэт встретились 4 ноября 1965 года в Театре на Таганке, на премьере спектакля Юрия Любимова "Павшие и живые". А свое небольшое стихотворение "Читая фантаста" Самойлов написал по мотивам “Соляриса” в 1965 году. Первые русские переводы романа как раз вышли тогда еще совсем недавно. Мне нравится поэзия Самойлова, но конкретно это стихотворение не выглядит очень уж выдающимся. Однако любим мы его, как водится, отнюдь не за это.

Давид Самойлов

Читая фантаста
С. Л.

Что, если море — мыслящее существо,
А волны — это мысли моря,
И зыбкое зеленое стекло
Подвижная пронизывает воля?

Тогда мне страшен мудрый океан
И буйное его воображенье.
И что такое лютня, и кимвал,
И стон, и необузданное пенье?

Как страшно быть смятением земли,
Быть мозгом всеобъемлющим и диким,
Топить в себе мечты и корабли —
Быть океаном — Тихим и Великим!

BY Так говорил Лем