История постсоветского 30-летия: от шоковой терапии неолиберального капитализма, от ужаса и неприятия («Ворошиловский стрелок») к возрождению традиционализма, к принятию («Непосредственно Каха. Другой фильм»): от драмы к фарсу: нормализация насилия. От жуткого ощущения постсоветского социума как изнасилования к ощущению изнасилования как комической шалости. Истина традиционализма — разумеется — изнасилование (торжество мужского-властного-сильного в его отличии от скопческого-смиренного-кроткого; боги над людьми, греки над варварами, господа над рабами, мужчины над женщинами, etc.; фаллогоцентризм как диспозитив изнасилования, изнасилование как принцип, модель, логика). Жанр времени — инфернальная клоунада (в кинематографе — Шамиров, в масс-медиа — Соловьев, в дискурсе светской власти — Медведев, в дискурсе церковной власти — Горбачев, в теологии — Ткачев, в философии — Дугин; исток надо очевидно искать в блатной культуре, на уровне архаизации-паганизации, где правят древние демоны веселой, праздничной, карнавальной, фаллической, языческой Сакральной Традиции, которую пыталось некогда победить христианство; «только один фаллос, фаллос как таковой — основная интуиция платонизма, его первичный прамиф» как писал паламит Лосев).
История постсоветского 30-летия: от шоковой терапии неолиберального капитализма, от ужаса и неприятия («Ворошиловский стрелок») к возрождению традиционализма, к принятию («Непосредственно Каха. Другой фильм»): от драмы к фарсу: нормализация насилия. От жуткого ощущения постсоветского социума как изнасилования к ощущению изнасилования как комической шалости. Истина традиционализма — разумеется — изнасилование (торжество мужского-властного-сильного в его отличии от скопческого-смиренного-кроткого; боги над людьми, греки над варварами, господа над рабами, мужчины над женщинами, etc.; фаллогоцентризм как диспозитив изнасилования, изнасилование как принцип, модель, логика). Жанр времени — инфернальная клоунада (в кинематографе — Шамиров, в масс-медиа — Соловьев, в дискурсе светской власти — Медведев, в дискурсе церковной власти — Горбачев, в теологии — Ткачев, в философии — Дугин; исток надо очевидно искать в блатной культуре, на уровне архаизации-паганизации, где правят древние демоны веселой, праздничной, карнавальной, фаллической, языческой Сакральной Традиции, которую пыталось некогда победить христианство; «только один фаллос, фаллос как таковой — основная интуиция платонизма, его первичный прамиф» как писал паламит Лосев).
As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels.
from us
