«Норвежский лес» — одно из самых известных произведений современного японского писателя и переводчика Харуки Мураками. Однако в подобном акценте нет особого смысла, ведь практически все его книги очень популярны: они переводятся на многие языки мира, многократно переиздаются большими тиражами и становятся мировыми бестселлерами. Неудивительно, что такой ошеломительный литературный успех и читательская любовь, превосходящая все возможные границы, породили даже такой интересный литературный феномен, как «муракамимания».
«Норвежский лес» повествует о студенческих годах самого обычного японского студента Тоору Ватанабэ, который, поступив на театральный факультет одного из токийских университетов, пытается приспособится к окружающему миру. Любовь, дружба и смерть — вот центральные темы романа, которые через удивительное переплетение влияют или даже направляют жизнь Ватанабэ.
Прочитав роман, сложно поверить, что он принадлежит перу столь именитого автора. Сюжет сухой, меланхоличный, недрайвовый. Это не те черты, которые ожидаешь от бестселлера. Однако если внимательно присмотреться к характеру главного героя, который оказывается вполне заурядным, становится понятно, что именно такой психотип представляется идеальным объектом для психологической проекции собственного опыта и самоанализа. Ватанабэ далеко не гений в учебе, он даже не знает, почему выбрал именно этот факультет. Он просто читает книги, слушает музыку, подрабатывает, влюбляется и рассуждает о жизни. Все это очень узнаваемые черты любого простого человека, и именно они притягивают внимание к герою. Текст Мураками поражает глубокой степенью вестернизации, вернее европеизации, которая находит отражение не только в «проблемах», но и в бытовых мелочах. Отчего роман становится понятным и близким многим европеизированным читателем. И хоть книгу очень сложно назвать романом-воспитанием, в основном из-за не самых удачных моделей поведения, она определенно рассчитана на молодое поколение, которое еще способно разглядеть себя в героях Мураками.
В 2010 году роман был экранизирован французским режиссером вьетнамского происхождения Чан Ань Хунг и сразу же получил несколько престижных кинонаград.
«Норвежский лес» — одно из самых известных произведений современного японского писателя и переводчика Харуки Мураками. Однако в подобном акценте нет особого смысла, ведь практически все его книги очень популярны: они переводятся на многие языки мира, многократно переиздаются большими тиражами и становятся мировыми бестселлерами. Неудивительно, что такой ошеломительный литературный успех и читательская любовь, превосходящая все возможные границы, породили даже такой интересный литературный феномен, как «муракамимания».
«Норвежский лес» повествует о студенческих годах самого обычного японского студента Тоору Ватанабэ, который, поступив на театральный факультет одного из токийских университетов, пытается приспособится к окружающему миру. Любовь, дружба и смерть — вот центральные темы романа, которые через удивительное переплетение влияют или даже направляют жизнь Ватанабэ.
Прочитав роман, сложно поверить, что он принадлежит перу столь именитого автора. Сюжет сухой, меланхоличный, недрайвовый. Это не те черты, которые ожидаешь от бестселлера. Однако если внимательно присмотреться к характеру главного героя, который оказывается вполне заурядным, становится понятно, что именно такой психотип представляется идеальным объектом для психологической проекции собственного опыта и самоанализа. Ватанабэ далеко не гений в учебе, он даже не знает, почему выбрал именно этот факультет. Он просто читает книги, слушает музыку, подрабатывает, влюбляется и рассуждает о жизни. Все это очень узнаваемые черты любого простого человека, и именно они притягивают внимание к герою. Текст Мураками поражает глубокой степенью вестернизации, вернее европеизации, которая находит отражение не только в «проблемах», но и в бытовых мелочах. Отчего роман становится понятным и близким многим европеизированным читателем. И хоть книгу очень сложно назвать романом-воспитанием, в основном из-за не самых удачных моделей поведения, она определенно рассчитана на молодое поколение, которое еще способно разглядеть себя в героях Мураками.
В 2010 году роман был экранизирован французским режиссером вьетнамского происхождения Чан Ань Хунг и сразу же получил несколько престижных кинонаград.
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%.
from us
