Кто я теперь? Не стало ни сил, ни слов. Мягкий туман закрашивает былое, Новое не открылось. В храме на аналое Светом лучатся лики святых отцов.
Воином становись, если осталась честь, Если любовь и милость, так будь сестрою. Кем же мне быть, раз место моё пустое, Господи: только с Тобой я есть.
Снег опускает чудо с высот небес, Снег осыпает крыши, в ладонях тает. Может, за ним не темень, а отблеск Рая. Может быть, там, за снегом, края чудес.
Может, за снегом больше войны не ведать. Там, за завесой белой, на санках мчатся Те, кто ушёл. Смеются, в снежки играют, Мама зовёт с балкона: домой, обедать!
Вслед за метелью день проступает новый Трепетней и яснее, чем снег летящий. День не такой, как мыслишь, — но настоящий, Как и Господь, творящий Вечность из ничего.
Кто я теперь? Не стало ни сил, ни слов. Мягкий туман закрашивает былое, Новое не открылось. В храме на аналое Светом лучатся лики святых отцов.
Воином становись, если осталась честь, Если любовь и милость, так будь сестрою. Кем же мне быть, раз место моё пустое, Господи: только с Тобой я есть.
Снег опускает чудо с высот небес, Снег осыпает крыши, в ладонях тает. Может, за ним не темень, а отблеск Рая. Может быть, там, за снегом, края чудес.
Может, за снегом больше войны не ведать. Там, за завесой белой, на санках мчатся Те, кто ушёл. Смеются, в снежки играют, Мама зовёт с балкона: домой, обедать!
Вслед за метелью день проступает новый Трепетней и яснее, чем снег летящий. День не такой, как мыслишь, — но настоящий, Как и Господь, творящий Вечность из ничего.
Perpetrators of these scams will create a public group on Telegram to promote these investment packages that are usually accompanied by fake testimonies and sometimes advertised as being Shariah-compliant. Interested investors will be asked to directly message the representatives to begin investing in the various investment packages offered. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from us
