чуя ставит пакет с продуктами намеренно шумно. бьет каблуком подошвы по полу.
на полу — в двух метрах, головой у футона, ногами к подоконнику — дазай выбирает игнорировать. чую. необходимость дышать.
беспорядок, игнорировать который получилось бы только у мертвого.
дазай — не мертвый. чуя убеждает себя в этом пинком по чужой коленке, коротко кивает последовавшему лениво-возмущенному «ай».
дазай — не мертвый, но.
— это похоже на то, как плющ съедает надгробия. декоративный способ похоронить себя заживо?
дазай приподнимает голову и оглядывает свою квартиру так, будто видит ее в первый раз. то, что от нее осталось.
— на мне проклятье.
— ну да. сказочной феи.
— это даже страшнее. может, просто сожжем дом?
чуя трет переносицу, качает головой. не замечает, как на шляпу падает листок цвета охры.
замечает проблему — или проклятье, с наличием которого спустя несколько дней он почти был готов согласится — когда квартира дазая становится похожа на засохший аквариум. забытое кладбище.
на худой конец — оранжерею.
корни растений оставили дыры в стенах — шрамы, пулевые ранения — и трещины в полу, об которые спотыкаться и пересчитывать пальцы. чуя щурится и ведет по совсем свежему стеблю зажигалкой на пробу, дазай варит кофе и выглядит совсем уж безразличным.
дверца холодильника остается открытой — под ней сплело узелок что-то, уже тянущееся к раковине за водой.
— здесь нет ничего живого, кроме бетона. что вообще может вырасти из бетона?
— лампочка, — дазай отзывается с легкой придурью. чуя сравнивает катастрофу с фотографиями ядовитых сортов в интернете.
— здесь нет ничего живого, — повторяет, пока дазай отбирает у вьюнка одеяло и банку какой-то консервы, — это сорняки.
— однажды я случайно проткнул ребро колючей веткой на лесополосе.
на следующий день батарея тонет в траве. из ванной в коридор заинтересованно выглядывают камыши.
дазай отказывается выходить из квартиры, но на всякий случай соглашается спрыгнуть в окно. ярко-красные стебли засыхают, чуя зачем-то упорно отгоняет от них любопытных птиц.
а еще через неделю, когда обои пора бы выметать, а плитку засыпать удобрениями, приходит с новым пакетом продуктов.
дазай спит, плющ забирается ему на плечо. чуя крутит в пальцах зажигалку и пряди темных волос, в которых впору бы завестись божьим коровкам.
этого не происходит, потому что, когда дазай просыпается, сорняки исчезают. чуя заваривает кофе — достает молоко и закрывает за собой холодильник. в чистой ванне журчит вода.
с потолка падает штукатурка.
— я принес цветок, — говорит чуя довольный собой и загадочный. у дазая на футболке дырки от шипов, за которые он цеплялся во сне.
— принес в жертву живое на съедение мертвецам?
чуя ставит кружку на стол. пар касается качнувшегося бутона ярко-красной камелии.
— чуя, — дазай зовёт его совсем не весело. на пару секунд чуя даже готов посочувствовать, — кто-то сошел с ума.
— ты знал, что в десяти метрах от твоего дома есть цветочный магазин?
— я знаю, что растения — даже сорняки — не растут из бетона.
— да. а минус на плюс в итоге все равно дают минус, — чуя касается чужого локтя. убеждается, что дазай не мертвый, но, — мы уже много раз выясняли, что ты — сплошное исключение из правил.
дазай ведет рукой по волосам. несколько засохших желтых бутонов падают на столешницу.
— и что теперь с этим делать?
— прибраться, — чуя смотрит на готовый пойти трещинами потолок и точно не собирается помогать сходить с ума еще какое-то время, — и поливать раз в неделю.
чуя ставит пакет с продуктами намеренно шумно. бьет каблуком подошвы по полу.
на полу — в двух метрах, головой у футона, ногами к подоконнику — дазай выбирает игнорировать. чую. необходимость дышать.
беспорядок, игнорировать который получилось бы только у мертвого.
дазай — не мертвый. чуя убеждает себя в этом пинком по чужой коленке, коротко кивает последовавшему лениво-возмущенному «ай».
дазай — не мертвый, но.
— это похоже на то, как плющ съедает надгробия. декоративный способ похоронить себя заживо?
дазай приподнимает голову и оглядывает свою квартиру так, будто видит ее в первый раз. то, что от нее осталось.
— на мне проклятье.
— ну да. сказочной феи.
— это даже страшнее. может, просто сожжем дом?
чуя трет переносицу, качает головой. не замечает, как на шляпу падает листок цвета охры.
замечает проблему — или проклятье, с наличием которого спустя несколько дней он почти был готов согласится — когда квартира дазая становится похожа на засохший аквариум. забытое кладбище.
на худой конец — оранжерею.
корни растений оставили дыры в стенах — шрамы, пулевые ранения — и трещины в полу, об которые спотыкаться и пересчитывать пальцы. чуя щурится и ведет по совсем свежему стеблю зажигалкой на пробу, дазай варит кофе и выглядит совсем уж безразличным.
дверца холодильника остается открытой — под ней сплело узелок что-то, уже тянущееся к раковине за водой.
— здесь нет ничего живого, кроме бетона. что вообще может вырасти из бетона?
— лампочка, — дазай отзывается с легкой придурью. чуя сравнивает катастрофу с фотографиями ядовитых сортов в интернете.
— здесь нет ничего живого, — повторяет, пока дазай отбирает у вьюнка одеяло и банку какой-то консервы, — это сорняки.
— однажды я случайно проткнул ребро колючей веткой на лесополосе.
на следующий день батарея тонет в траве. из ванной в коридор заинтересованно выглядывают камыши.
дазай отказывается выходить из квартиры, но на всякий случай соглашается спрыгнуть в окно. ярко-красные стебли засыхают, чуя зачем-то упорно отгоняет от них любопытных птиц.
а еще через неделю, когда обои пора бы выметать, а плитку засыпать удобрениями, приходит с новым пакетом продуктов.
дазай спит, плющ забирается ему на плечо. чуя крутит в пальцах зажигалку и пряди темных волос, в которых впору бы завестись божьим коровкам.
этого не происходит, потому что, когда дазай просыпается, сорняки исчезают. чуя заваривает кофе — достает молоко и закрывает за собой холодильник. в чистой ванне журчит вода.
с потолка падает штукатурка.
— я принес цветок, — говорит чуя довольный собой и загадочный. у дазая на футболке дырки от шипов, за которые он цеплялся во сне.
— принес в жертву живое на съедение мертвецам?
чуя ставит кружку на стол. пар касается качнувшегося бутона ярко-красной камелии.
— чуя, — дазай зовёт его совсем не весело. на пару секунд чуя даже готов посочувствовать, — кто-то сошел с ума.
— ты знал, что в десяти метрах от твоего дома есть цветочный магазин?
— я знаю, что растения — даже сорняки — не растут из бетона.
— да. а минус на плюс в итоге все равно дают минус, — чуя касается чужого локтя. убеждается, что дазай не мертвый, но, — мы уже много раз выясняли, что ты — сплошное исключение из правил.
дазай ведет рукой по волосам. несколько засохших желтых бутонов падают на столешницу.
— и что теперь с этим делать?
— прибраться, — чуя смотрит на готовый пойти трещинами потолок и точно не собирается помогать сходить с ума еще какое-то время, — и поливать раз в неделю.
#skk
BY где алеха?
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation.
from us
