Недавно мы рассказывали, что полноценные самолеты "Байкал" со всем необходимым оборудованием обойдутся заказчикам в два раза дороже стартовой цены. Теперь стоимостью заинтересовался и полпред президента в ДФО Юрий Трутнев.
Чиновник поручил Минпромторгу и Минтрансу за две недели разобраться, что произошло с ценой на перспективные "Байкалы". Для производителей, видимо, станет сюрпризом, что цена эксплуатации и стоимость перевозок строящихся самолетов должны быть разумными.
Абсолютно "голый", базовый ЛМС-901обойдется заказчику примерно в 120 млн рублей. Но если перевозчик захочет нормальный самолет, со всеми необходимыми системами для повышения безопасности полетов, ему придется заплатить уже более 280 млн рублей. И это без учета инфляции.
Гендиректор УЗГА Сергей Федоров уверяет, что начальная стоимость соответствует техническому заданию на самолет, но федеральные чиновники с ним, судя по всему, не согласны. Через две недели мы узнаем, повлияет ли проверка на окончательную стоимость замены "Кукурузника".
Недавно мы рассказывали, что полноценные самолеты "Байкал" со всем необходимым оборудованием обойдутся заказчикам в два раза дороже стартовой цены. Теперь стоимостью заинтересовался и полпред президента в ДФО Юрий Трутнев.
Чиновник поручил Минпромторгу и Минтрансу за две недели разобраться, что произошло с ценой на перспективные "Байкалы". Для производителей, видимо, станет сюрпризом, что цена эксплуатации и стоимость перевозок строящихся самолетов должны быть разумными.
Абсолютно "голый", базовый ЛМС-901обойдется заказчику примерно в 120 млн рублей. Но если перевозчик захочет нормальный самолет, со всеми необходимыми системами для повышения безопасности полетов, ему придется заплатить уже более 280 млн рублей. И это без учета инфляции.
Гендиректор УЗГА Сергей Федоров уверяет, что начальная стоимость соответствует техническому заданию на самолет, но федеральные чиновники с ним, судя по всему, не согласны. Через две недели мы узнаем, повлияет ли проверка на окончательную стоимость замены "Кукурузника".
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from us
