Часть 2. Жительница с. Попово-Лежачи Оксана Николаевна (Курская обл.):
"Мы попали под обстрел ВСУ 13 мая. У меня ранения средней тяжести. В бедре пять крупных осколков, а мелкие до сих пор выходят. Сестру тоже зацепило осколками. Бабушка 70 лет получила сильные ожоги.
ВСУ уничтожали гражданские машины. Сгорела газель знакомого, наша машина, обстреляна маршрутка. Были еще жертвы."
Часть 2. Жительница с. Попово-Лежачи Оксана Николаевна (Курская обл.):
"Мы попали под обстрел ВСУ 13 мая. У меня ранения средней тяжести. В бедре пять крупных осколков, а мелкие до сих пор выходят. Сестру тоже зацепило осколками. Бабушка 70 лет получила сильные ожоги.
ВСУ уничтожали гражданские машины. Сгорела газель знакомого, наша машина, обстреляна маршрутка. Были еще жертвы."
"The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users.
from us
