Житель г. Суджа (Курская область) Богдан Белобров:
"При мне украинский FPV-дрон ударил по серой гражданской машине. Внутри были мужчина, женщина и ребёнок.Женщина держала белый флаг или тряпку. Машина проехала, и вдруг взрыв. Машина съехала на обочину, врезалась в дом и загорелась.
Русские для них не люди. Украинские военные говорили: "Жаль, что не всех вас ещё перестреляли". Особенно с Западной Украины — говорили, что нас надо вешать, расстреливать.
Грабили всё. Сначала золото и драгоценности, потом техника — компьютеры, машины, даже женские вещи. Приезжали и гражданские с украинской стороны — из Сумской области, "тариться". Просто заходили в магазины и забирали всё, что нравилось.
Украинские военные и польские наёмники чувствовали полную безнаказанность.У одного дедушки прямо из дома дочку забрали — "в пользу всей роты", так сказали. Убивали стариков — за то, что оказались не в том месте.
Специально били по больнице, подстанции, частным домам. ВСУ обстреливали трассу Курск—Суджа, по которой люди эвакуировались. Видели много сгоревших машин, — тел не было. Украинцы их куда-то увозили, — следы прятали."
Житель г. Суджа (Курская область) Богдан Белобров:
"При мне украинский FPV-дрон ударил по серой гражданской машине. Внутри были мужчина, женщина и ребёнок.Женщина держала белый флаг или тряпку. Машина проехала, и вдруг взрыв. Машина съехала на обочину, врезалась в дом и загорелась.
Русские для них не люди. Украинские военные говорили: "Жаль, что не всех вас ещё перестреляли". Особенно с Западной Украины — говорили, что нас надо вешать, расстреливать.
Грабили всё. Сначала золото и драгоценности, потом техника — компьютеры, машины, даже женские вещи. Приезжали и гражданские с украинской стороны — из Сумской области, "тариться". Просто заходили в магазины и забирали всё, что нравилось.
Украинские военные и польские наёмники чувствовали полную безнаказанность.У одного дедушки прямо из дома дочку забрали — "в пользу всей роты", так сказали. Убивали стариков — за то, что оказались не в том месте.
Специально били по больнице, подстанции, частным домам. ВСУ обстреливали трассу Курск—Суджа, по которой люди эвакуировались. Видели много сгоревших машин, — тел не было. Украинцы их куда-то увозили, — следы прятали."
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Telegram Messenger Blocks Navalny Bot During Russian Election Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai.
from us
