В прошлом году я написал здесь что-то, потом мне сообщили, что Гуницкий не очень доволен написанным. В чем дело было, не помню. Не лажа с моей стороны, а нечто, вызвавшее непонимание. Я позвонил Анатолию Августовичу, объяснился. Все уладили за минуту, затем просто поговорили. Опять же, не помню, о чем. Да и неважно. Я спрашивал, он отвечал. От приглашения на какую-то очередную мою встречу отказался, посетовав на здоровье. «Может, когда-нибудь». Теперь уже - нет.
Гуницкий - прекрасный, остроумный поэт, причем его ранние тексты и зрелые вполне себе равны. Не в том смысле, что он не развивался, а в том, что не терял свежести и точности. Про «доисторический» «Аквариум» говорить нечего, там Гуницкий был самоценной единицей. С «Треугольником» тоже все ясно.
Вечная память.
Всюду город
Тот или который
Лица рожи лужи
да дожди
Если долго – больше лучше завтра
Если снова – будет
кое-как
За мостом Таврической деревни
Фонари аптеки и огни
Умирать опять пойдём
на остров
Вниз Невы пробросим пятачок
На Суворовском углу резвятся чайки
И Растрелли вдоль
по Кирочной поёт
Не торопится
Он знает что успеет
Гуницкий - прекрасный, остроумный поэт, причем его ранние тексты и зрелые вполне себе равны. Не в том смысле, что он не развивался, а в том, что не терял свежести и точности. Про «доисторический» «Аквариум» говорить нечего, там Гуницкий был самоценной единицей. С «Треугольником» тоже все ясно.
Вечная память.
Всюду город
Тот или который
Лица рожи лужи
да дожди
Если долго – больше лучше завтра
Если снова – будет
кое-как
За мостом Таврической деревни
Фонари аптеки и огни
Умирать опять пойдём
на остров
Вниз Невы пробросим пятачок
На Суворовском углу резвятся чайки
И Растрелли вдоль
по Кирочной поёт
Не торопится
Он знает что успеет
Ко дню рождения А.С. Из писем.
Вы совершенно правы, сударыня, упрекая меня за то, что я задержался в Москве. Не поглупеть в ней невозможно. Вы знаете эпиграмму на общество скучного человека - «Я не один, и нас не двое». Это эпиграф к моему существованию.
В Царском Селе оказалась дороговизна. Я здесь без экипажа и без пирожного, а деньги все-таки уходят. Вообрази, что со дня нашего отъезда я выпил одну только бутылку шампанского, и ту не вдруг.
Вы уверяете, что я не знаю вашего характера. А какое мне до него дело? Очень он мне нужен — разве у хорошеньких женщин должен быть характер? Главное — это глаза, зубы, ручки и ножки.
Эй, смотри: хандра хуже холеры, одна убивает только тело, другая убивает душу. Дельвиг умер, Молчанов умер; погоди, умрет и Жуковский, умрем и мы.
Но жизнь все еще богата; мы встретим еще новых знакомцев, новые созреют нам друзья, дочь у тебя будет расти, вырастет невестой, мы будем старые хрычи, жены наши - старые хрычовки, а детки будут славные, молодые, веселые ребята; а мальчики станут повесничать, а девчонки сентиментальничать; а нам то и любо.
Счастие это большое «может быть».
Вы совершенно правы, сударыня, упрекая меня за то, что я задержался в Москве. Не поглупеть в ней невозможно. Вы знаете эпиграмму на общество скучного человека - «Я не один, и нас не двое». Это эпиграф к моему существованию.
В Царском Селе оказалась дороговизна. Я здесь без экипажа и без пирожного, а деньги все-таки уходят. Вообрази, что со дня нашего отъезда я выпил одну только бутылку шампанского, и ту не вдруг.
Вы уверяете, что я не знаю вашего характера. А какое мне до него дело? Очень он мне нужен — разве у хорошеньких женщин должен быть характер? Главное — это глаза, зубы, ручки и ножки.
Эй, смотри: хандра хуже холеры, одна убивает только тело, другая убивает душу. Дельвиг умер, Молчанов умер; погоди, умрет и Жуковский, умрем и мы.
Но жизнь все еще богата; мы встретим еще новых знакомцев, новые созреют нам друзья, дочь у тебя будет расти, вырастет невестой, мы будем старые хрычи, жены наши - старые хрычовки, а детки будут славные, молодые, веселые ребята; а мальчики станут повесничать, а девчонки сентиментальничать; а нам то и любо.
Счастие это большое «может быть».
Афиши ленфильмовских лент с участием Кирилла Лаврова. В очередной раз порекомендую «Путешествие в другой город».
PS. Здесь нет «Долгой счастливой жизни» и «Колье Шарлотты» - просто потому, что афиша к фильму Шпаликова довольно дурацкая, а «Колье Шарлотты» фильм телевизионный и без постера вообще.
PS. Здесь нет «Долгой счастливой жизни» и «Колье Шарлотты» - просто потому, что афиша к фильму Шпаликова довольно дурацкая, а «Колье Шарлотты» фильм телевизионный и без постера вообще.
Весной 1970 года Бродский пишет стихотворение «Памяти профессора Браудо».
Переводя иглу с гаснущего рыданья,
тикает на стене верхнего «до» свиданья,
в опустевшей квартире, ее тишине на зависть,
крутится в темноте с вечным молчаньем запись.
Адресат - Исай Браудо, органист, профессор Ленинградской консерватории.
Браудо не стало 11 марта, текст Бродского датирован 17 марта.
С Исаем Александровичем Бродский был знаком через его дочь Анастасию, тоже органистку, на ночных репетициях которой в зале филармонии любил бывать.
Семейство Браудо жило в доме на Мойке, напротив Новой Голландии. Бродский захаживал туда в гости.
Я все это вот к чему - к масштабам и габаритам петербургских комнат и квартир. Вот как Рина Зеленая, также бывавшая у Браудо в гостях, описывает их комнату - такая огромная, «что в ней почти не заметны стоящие там два рояля и одна фисгармония».
Два рояля - в одной комнате и почти незаметны.
В связи с этим отсылаю к другой квартире, где также бывал Бродский - и где также, судя по всему, можно было развернуться.
PS. Дочь Браудо Анастасия была некоторое время женой композитора Бориса Тищенко, с которым ИА также приятельствовал. Именно Тищенко Бродский обязан знакомством с Мариной Басмановой.
Переводя иглу с гаснущего рыданья,
тикает на стене верхнего «до» свиданья,
в опустевшей квартире, ее тишине на зависть,
крутится в темноте с вечным молчаньем запись.
Адресат - Исай Браудо, органист, профессор Ленинградской консерватории.
Браудо не стало 11 марта, текст Бродского датирован 17 марта.
С Исаем Александровичем Бродский был знаком через его дочь Анастасию, тоже органистку, на ночных репетициях которой в зале филармонии любил бывать.
Семейство Браудо жило в доме на Мойке, напротив Новой Голландии. Бродский захаживал туда в гости.
Я все это вот к чему - к масштабам и габаритам петербургских комнат и квартир. Вот как Рина Зеленая, также бывавшая у Браудо в гостях, описывает их комнату - такая огромная, «что в ней почти не заметны стоящие там два рояля и одна фисгармония».
Два рояля - в одной комнате и почти незаметны.
В связи с этим отсылаю к другой квартире, где также бывал Бродский - и где также, судя по всему, можно было развернуться.
PS. Дочь Браудо Анастасия была некоторое время женой композитора Бориса Тищенко, с которым ИА также приятельствовал. Именно Тищенко Бродский обязан знакомством с Мариной Басмановой.