В копилку бесполезных знаний:

Знаменитый актер Кирк Дуглас, символ американского кинематографа, тот самый человек с "арийским профилем", тот, кого ставят молодые правые себе на аватарки и вот это вот все...

Его настоящее имя Исер Данилович Демский, а родители его были из под Могилёва.

Шапкозакидательские блоггеры были и в Российской Империи. Правда, они были честнее и благороднее.

Ростопчинские афишы - это феномен. Будучи генерал-губернатором Москвы в 1812 году, Растопчин публиковал листки для того, чтобы настраивать жителей города против армии Наполеона.

Именно духоподъемный тон афиш Ростопчина так хорошо подходит к идиоме "Шапками закидать". Ведь француза бьют, русский мужик поднялся, вся страна, вот вот и русский дух свалит захватчика.

Я утрирую, но можете почитать сами, чтобы понять, что не сильно.

Правда, когда пришлось оставлять город, Растопчин был одним из инициаторов поджога, снарядив команды из бывших каторжников. И собственноручно сжёг свое собственное имение.

На воротах он написал по французски:

"Я был здесь счастлив. Теперь оно обращено в пепел. Я оставляю его вам".

Суммарный коэффициент рождаемости в странах Европы в 2025

Ректор МИФИ Владимир Шевченко о двух тенденциях в образовании - элитном, не для всех, и массовом:


«Есть два образовательных пространства. В одном – математика, диалоги Платона, личное общение учителя с учеником. В другом – онлайн, чат-боты, массовое образование, быстрый выход на рынок труда с понятным уровнем компетенций. Разрыв между двумя этими пространствами образования будет увеличиваться».

А вот вам ещё немного графиков.

Где больше населения, там больше рынки, языки, культурное и медийное пространство.

Иногда я смотрю погоду в Риме. В Риме +19.
Все рациональное во мне вопит, что Россия сложилась как северная страна.
Вся история обусловлена зимой, трудными дорогами и прочая и прочая, Сибирь, Ермак, Иван Грозный, коэффициент урожайности сам 3...

А иррациональное грустит. Посмотрите на климатическую карту России.
При всей моей любви к истории славян, не могу простить предкам (ирония, ок, да?), что они расселились в северных лесах и болотах, а не пошли в сторону Балкан, Итальянского сапога и Лазурного берега...
У итальянца или серба жара и солнце сменяются на теплоту и… солнце. Но все равно можно сидеть на верандах, пить вино и загорать даже в феврале.

У русских же бедные, несчастные +20 и слабенькое солнышко, единственная радость сменяется на морозы, слякоть, лед, бездну, порывистый шквал, темноту, бездонные пустые глазницы смерти.

Каждая русская зима – это маленькая смерть. Мозг этого не понимает, а сердце чувствует. От этого так грустно на душе, что ничто не вечно.

Ведь в Риме +19...

high tech low life

В одном районе Краснодара открыли по пункту Озона в каждом доме.

Одна из главных особенностей современного медиатизированного мира - это переход большинства практик в сеть. Но не только. Социальные практики предполагают инфраструктуру. То есть, в Средние Века вы бы не смогли из Парижа моментально обмениваться сообщениями с другом из Берлина. Сейчас можете, есть интернет, компьютер, ПО и т.д.

Инфраструктура современного мира постепенно также переходит в сеть, становится невидимой цифровой. Ее основная задача, в условиях капитализма, сделать доступными максимальное количество покупок на единицу времени.

Современные цифровые медиа с трудом обеспечивают базовые социальные потребности XX века, которые были на повестке дня - образование, трудовые права, медицинские услуги. Если не сказать больше - они их скорее разрушают, создавая атомизированность общества.

Простой ответ о проблеме современной русской литературы.


Перечитывая Бурдье "О государстве" наткнулся на интереснейшую мысль. Бурдье говорит об официальном как о том, что отвечает нам на вопрос, кто мы. Бурдье задается темой существования публичного и говорит, что публичная риторика - это пространство конфликта и столкновения интересов. То есть - пространство вызова. Греческая агора, римский форум, ответственность и открытость, необходимость отстаивать ценности коллектива.

Интимное - это скрытое, и, безотвественное, как романтическое увлечение. Первое больше присуще мужскому, второе - женскому. Это не я шовинист, это все Бурдье.

Современные мир (уже тогда, на 1970/80 гг. а сейчас и подавно) предлагает возможность говорить об интимном на миллионную аудиторию - отсюда интерес к пикантным скандалам и прочим подобным темам.

Подождите чуть чуть, сейчас будет о литературе.

Так вот, проблема только в том, что невозможно интимно говорить с миллионами. В этом кроется, кстати, страх публичных выступлений, потому что человеку необходимо надеть официальную маску и быть заведомо нечестным с залом. Не все могут.

Так вот, литература.

В последнее время все обсуждают волну автофикшн, которыая в России представлена в основном писателями-женщинами. Тема автофикшн - одна из самых болезненных и спорных, во многом, в отношении к ней выстраиваются литераторские сообщества.

Проблема новой волны "интимной прозы" в том, что она не обращает внимание на литературную составляющую. Главное как для авторов, так и для читателей - это высветить личное, выплеснуть на аудиторию. То есть, сама литература подменяется масштабностью высказывания о чем-то скрытом, например о первом любовном опыте.

Для прозы такого характера, и, следующих за ней читателей, главное - не то, как раскрыто, а просто, что на свет человек вытащил своё скрытое.

Остальные жанры - фантастика или, назову это широко, "патриотическая литература", наоборот, выстраивает себя и сообщества, отталкиваясь от официального, как от воображаемого образа, ориентира, который отвечает на вопрос " что мы за общество?" и "куда мы идём?".

Это два парадигмально разных формата не просто отношения к литературе, но и поведения в обществе и шире - способов мышления.

Мастерство лектора - вовремя сделать идеальную драматургическую паузу.

Весна будет по-настоящему жаркой! Уже 29 марта прочитаю лекцию в Музее Набокова!

«Влияние творчества Владимира Набокова на русскую постмодернистскую литературу»

Почему Владимир Набоков до сих пор говорит с нами через современных писателей? Чем Виктор Пелевин вдохновился у Набокова? Как один из самых значимых русских писателей XX века поменял язык и форму русской литературы? И почему это важно до сих пор!

Коваленко Владимир - старший преподаватель РАНХиГС СПб, лауреат форума Липки, писатель (лонг-лист премии ФИКШН-35), автор романов «Ах Куй», «Ничто», «Ток Ток», «Бог, которому нужен врач», резидент кластера "ТАВРИДА.АРТ" .

Регистрация - тык https://pisatel-vladimir-kovalenk.timepad.ru/event/3293358/

"Три вреда русской литературы

Первый вред отметил Розанов: русская литература целый век высмеивала и унижала тех людей, которые составляют опору нормального общества: чиновника, офицера, священника, предпринимателя, торговца - и вообще мещанина, крепкого обывателя.

Второй вред заметил Тургенев, говоря об "обратных общих местах" у Достоевского: вор непременно честный, убийца - ходячая совесть, пьяница и распутник - философ, проститутка - великая душа, идиот - умнее всех.

Третий вред - имени Тютчева - это постоянное упорное убеждение всех и уговаривание самих себя, что мы - особенные. Что нам не писан никакой закон: ни европейский, ни славянский, ни христианский, ни, Боже упаси, общий для всех людей, типа международного права. Почему? А потому что мы вот такие уникальные, отдельные, ни на кого на свете не похожие. Русская литература долго лелеяла этот застарелый подростковый комплекс.
Лелеяла, лелеяла, и вот наконец вылелеяла."

Денис Драгунский

Кстати, готовясь к лекции о Набокове, я осознал, что не только литература травмы грешит попыткой выдать публичное признание за литературу.

Сюда можно отнести и целую литературную субкультуру в России - продолжателей и подражателей «Оранжевой серии». Той самой серии переводов зарубежных «маргинальных» книг, вроде Берроуза, Ирвина Уэлша, Чака Палланика и прочих.

Мало кто знает, но в современной русской литературе существует огромная сфера тех, кто не просто ценит книги Оранжевой серии, но пишет и читает подобного рода произведения. НО про «современную» Россию (то есть про 90/00/10). Только я сходу могу назвать авторов 20 - от, ныне покойного, Баяна Ширянова до, условно, Кирилла Поехавшев.

Обычно в прицеле такой литературы наркоманы, бомжи, футбольные фанаты, уличные активисты, молодые (и не очень) реперы, скинхеды и прочие обитатели социального дна. Логика такой литературы повторяет оную с литературой травмы - «честность публичного признания» важнее самого языка, метафоры, героя, проработанности мира, микрокосма и драматургии. Но важно, что в отличие от, условной, травмы, такого рода книги готовы вывалить на читателя "изнанку жизни", к которой средний гражданин, не всегда готов.

Это читателя и прельщает. Суть увлечения такого рода книгами ясна и схожа с увлечением ужастиками. Чувствовать трепет и ужас намного приятнее, сидя на уютном диванчике, чем вживую бомжевать на теплотрассе.

https://www.group-telegram.com/mirkovladi.com/1637

Мем еще с политфака СПбГУ, но актуален почти везде для любого преподавателя.

Уже 6 апреля проведем новую БОЛЬШУЮ ЧИТКУ в баре DEAD POETS

https://www.group-telegram.com/bigreadings/131

Зарядье
Литература
Искусственный интеллект


Уже завтра выступаю вместе с женой на форуме ArtMasters в Зарядье с волнительный темой про ИИ и литературу!

В 15:00!

Руны вокруг нас

Мало кто знает, что привычный всем логотип Bluetooth является сочетанием двух нордических рун:
Хагалаз младшего футарка (ᚼ)
Беркана (ᛒ).

Так получилось, потому что руны отражают звучание первых букв имени вождя викингов Харальда I Синезубого (крестившего Данию) в честь которого и назвали технологию.

Если избавиться от привычной "повседневной слепоты", то руна подозрительно напоминает шевроны откуда-то из середины  XX века...