ЦБ потратил на санацию банков через ФКБС 2,3 трлн рублей с середины 2017 г., включая 800 млрд рублей, который были направлены на докапитализацию.
Как всем понятно, эта сумма не будет возвращена. Если точнее, то вернется небольшая часть. Сама глава ЦБ отмечает, что регулятор рассчитывает вернуть часть средств из 800 млрд рублей только при продаже санируемых банков. Как мы видели на примере Азиатско-Тихоокеанского банка, никому не нужны банки после санации, даже самые привлекательные из них. Продать одним лотом «Открытие» также маловероятно, поэтому ЦБ ищет дополнительные способы продажи, в том числе по частям или на открытом рынке. Больше шансов на то, что ЦБ просто подарит или отдаст «Открытие» и остальные банки за символическую сумму кому-либо из крупных госбанков.
Что касается остальной суммы, то ранее стало известно, что ЦБ рассчитывает на возвращение только 1 трлн рублей и то за 5 лет. То есть совсем не факт, что деньги будут возвращены. Набиуллина сетует, что деньги вернутся не все, так как у банков были «дыры». Да ладно? А эти дыры образовались не при попустительстве ли надзора и игнорировании проблемы со стороны руководства Банка России?
Вот поэтому ее слова о том, что надзор уже перестроен, что он якобы стал «превентивным и проактивным», но и этого недостаточно для того, чтобы остановить «поведение недобросовестных банкиров в будущем», не вызывают даже улыбку. Ну сколько уже можно? О модернизации и улучшении надзора мы слышим давно, но в реальности ничего не меняется. Пора уже задавать вопросы не условным банкирам-негодяям, а напрямую зампреда, которые и должны нести ответственность за все происходящее.
Кстати, Набиуллина в очередной раз повторила очевидный тезис о том, что значительная часть пути по оздоровлению банковского сектора пройдена. Хочется все же напомнить, что убирание нескольких сотен банков с рынка – это не оздоровление оставшихся. Ну а низкое качество надзора тем более не является гарантией того, что кризис в секторе не повторится вновь в будущем.
ЦБ потратил на санацию банков через ФКБС 2,3 трлн рублей с середины 2017 г., включая 800 млрд рублей, который были направлены на докапитализацию.
Как всем понятно, эта сумма не будет возвращена. Если точнее, то вернется небольшая часть. Сама глава ЦБ отмечает, что регулятор рассчитывает вернуть часть средств из 800 млрд рублей только при продаже санируемых банков. Как мы видели на примере Азиатско-Тихоокеанского банка, никому не нужны банки после санации, даже самые привлекательные из них. Продать одним лотом «Открытие» также маловероятно, поэтому ЦБ ищет дополнительные способы продажи, в том числе по частям или на открытом рынке. Больше шансов на то, что ЦБ просто подарит или отдаст «Открытие» и остальные банки за символическую сумму кому-либо из крупных госбанков.
Что касается остальной суммы, то ранее стало известно, что ЦБ рассчитывает на возвращение только 1 трлн рублей и то за 5 лет. То есть совсем не факт, что деньги будут возвращены. Набиуллина сетует, что деньги вернутся не все, так как у банков были «дыры». Да ладно? А эти дыры образовались не при попустительстве ли надзора и игнорировании проблемы со стороны руководства Банка России?
Вот поэтому ее слова о том, что надзор уже перестроен, что он якобы стал «превентивным и проактивным», но и этого недостаточно для того, чтобы остановить «поведение недобросовестных банкиров в будущем», не вызывают даже улыбку. Ну сколько уже можно? О модернизации и улучшении надзора мы слышим давно, но в реальности ничего не меняется. Пора уже задавать вопросы не условным банкирам-негодяям, а напрямую зампреда, которые и должны нести ответственность за все происходящее.
Кстати, Набиуллина в очередной раз повторила очевидный тезис о том, что значительная часть пути по оздоровлению банковского сектора пройдена. Хочется все же напомнить, что убирание нескольких сотен банков с рынка – это не оздоровление оставшихся. Ну а низкое качество надзора тем более не является гарантией того, что кризис в секторе не повторится вновь в будущем.
BY Мысли-НеМысли
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children.
from us
