Нас повсюду окружает Леонид Леонов, великий русский писатель.
Егор Сенников текстом о нём завершил свой цикл «Расходящиеся тропы». В бот пришёл дальний родственник писателя.
И вот Сергей Простаков, увидев в этом символы, решил опубликовать в Boosty «Кенотафа» эссе о Леонове и Прилепине, написанное им в 2023 году, и которое до этого читал только самый близкий круг. Этот текст — по сути рецензия на биографию Леонова, которую создал в начале 2010-х годов Захар Прилепин, ставшая поводом поразмышлять о двух писателях, русском почвенничестве и жизни в эпоху катастроф.
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Егор Сенников текстом о нём завершил свой цикл «Расходящиеся тропы». В бот пришёл дальний родственник писателя.
И вот Сергей Простаков, увидев в этом символы, решил опубликовать в Boosty «Кенотафа» эссе о Леонове и Прилепине, написанное им в 2023 году, и которое до этого читал только самый близкий круг. Этот текст — по сути рецензия на биографию Леонова, которую создал в начале 2010-х годов Захар Прилепин, ставшая поводом поразмышлять о двух писателях, русском почвенничестве и жизни в эпоху катастроф.
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
boosty.to
Прилепин по Леонову. Десятые годы спустя - Издание Кенотаф
Обширная рецензия Сергея Простакова на «Леонида Леонова» от Захара Прилепина, ставшая поводом поразмышлять о судьбе русского почвенничества.
У всех есть возможность сказать своё последнее слово — хотя не всегда тот, кто его произносит или пишет, знает, что именно оно окажется последним. В этой рубрике мы очищаем последние слова от налёта времени и даём вам возможность посмотреть на них отвлечённо.
Легендарные слова Иоганна Георга Фауста, немецкого алхимика XVI века, сказанные ученикам перед экспериментом, в ходе которого он погибнет. Произошёл взрыв, который полностью уничтожил его тело — фактически он исчез, свидетели решили, что это происки сатаны. Так родилась легенда о Фаусте.
#последние_слова
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Легендарные слова Иоганна Георга Фауста, немецкого алхимика XVI века, сказанные ученикам перед экспериментом, в ходе которого он погибнет. Произошёл взрыв, который полностью уничтожил его тело — фактически он исчез, свидетели решили, что это происки сатаны. Так родилась легенда о Фаусте.
#последние_слова
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Счастье сложно описать, трудно уловить, невозможно однозначно определить. Оно может быть совсем неприглядным, неожиданным и странным для окружающих, а иногда над самыми счастливыми минутами мрачно нависают тени грядущих трагедий.
Белорусский президент Александр Лукашенко после избрания на первый срок, лето 1994 года.
#в_поисках_счастья
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Белорусский президент Александр Лукашенко после избрания на первый срок, лето 1994 года.
#в_поисках_счастья
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
А мы тем временем празднуем выход нового, утраченного ранее романа Эдуарда Лимонова. Книга все эти годы хранилась в архиве Марии Розановой. Сам Лимонов считал, что роман сгорел в парижском пожаре. По версии нашего кумира и наставника Алексея Цветкова — Розанова отсоветовала выпускать «Москву майскую» из-за обильного неймдропинга большого числа живых людей.
Роман рассказывает о приезде Лимонова в Москву после Харькова, то есть это роман, расположенный между «Харьковской трилогией» и «Это я — Эдичка». Он как будто заполняет лакуну в многотомной автофикшн-эпопее Лимонова — романа о его первом московском периоде очевидно не хватало.
Кстати, у Цветкова — рецензия отличная. Из неё мы узнали, что роман вышел с теми самыми чёрными полосками.
С сегодняшнего дня — в лучших книжных нашей многострадальной родины. А мы приступаем к чтению. Уверенны, что именно этой книги не хватало нам, чтобы сформировать нас как личностей.
#цитаты_на_кенотафе
Роман рассказывает о приезде Лимонова в Москву после Харькова, то есть это роман, расположенный между «Харьковской трилогией» и «Это я — Эдичка». Он как будто заполняет лакуну в многотомной автофикшн-эпопее Лимонова — романа о его первом московском периоде очевидно не хватало.
Кстати, у Цветкова — рецензия отличная. Из неё мы узнали, что роман вышел с теми самыми чёрными полосками.
С сегодняшнего дня — в лучших книжных нашей многострадальной родины. А мы приступаем к чтению. Уверенны, что именно этой книги не хватало нам, чтобы сформировать нас как личностей.
#цитаты_на_кенотафе
Почему Кирилл Серебренников имеет право
Сергей Простаков не прочитал «Москву майскую», но зато посмотрел «Лимонов. Баллада» Кирилла Серебренникова. О фильме и речь.
В моём кругу, так уж сложилось, слишком много людей, которые фильм «Лимонов. Баллада» Кирилла Серебренникова будут судить, приводя собственные воспоминания. Кто-то молодость провёл в Бункере, кому-то довелось винтиться на «Стратегии-31», а кому-то — редактировать и ставить на сайт лимоновские колонки. Автор же этих строк единственную возможность познакомиться с Лимоновым, а меня близкий ему человек звал отпраздновать день рожденья великого писателя у того в гостях, обменял на баню с однокурсниками в Костроме. Но не уверен, что жалею. Что ещё немаловажно, я некоторым образом ещё был близок к среде, где про создателя «Лимонова» говорили с заметным придыханием Кирилл, а это всегда бесило.
Такой контекст хочет, чтобы я фильм критиковал и осуждал. Но я не нашёл, за что по-настоящему упрекнуть Серебренникова. Фильм неровный, да и только.
Лимонов — легенда, сейчас его посмертная судьба — это борьба за место в национальном пантеоне и литературном каноне. Ещё Лимонов — наш современник, и поэтому место в пантеоне ему отвоёвывают люди, которые его буквально знали и творили вместе с ним. Серебренников со своим сурковством, спектаклем «Отморзки», делом «Седьмой студии» на своего Лимонова имеет вполне обоснованные претензии. Они не такие линейные, как у бывших членов запрещённой партии НБП, или у интеллектуалов круга L'Idiot International, или, например, у Сергея Шаргунова, но вполне сильные. Я этот факт принимаю, а потому не буду как иные озлобленные не по делу критики упрекать Серебренникова в присвоении чужого контекста. Те же критики, кстати, упрекали его за присвоение мифа ленинградского андеграунда в «Лете». Но тут вообще никудышный упрек — Науменко с Цоем давно принадлежат всем. В общем, каждый имеет право на своего Лимонова.
Серебренников снял очень стильную и красивую картину. Её эстетические решения каждый раз атмосферные, запоминающиеся и оправданные — Hype Studio, с которыми он работает, это делают всегда мастерски в картинах Серебренникова. В «Лимонове» уйма цитат из кино советского, европейского и американского — поданы они все тонко, заметны только внимательному зрителю.
Ну, а дальше начинается распад. Как бы не старался Уишоу, а он сыграл отлично, у Лимонова судьба не того калибра, которую можно уместить в два часа. Есть один ход, который возможно вытянул бы тему — назвать фильм «Лимонов» и показать, скажем, несколько дней из его жизни с флэшбэками, но тут выбрали линейное повествование. Ну, или сразу бы не мучиться со сценарием Каррера, а снять исключительно «Нью-Йоркскую трилогию». Подозреваю, что Серебренников хотел сказать, что из-за жизненной неустроенности Лимонов стал таким вот агрессивным совком — наверное, западный зритель, переживающий так называемые ужасы трампизма увидит в герое фильма русскую вариацию на тему Джокера.
А между тем, в судьбе Лимонова лежит один сюжетный пласт, который сейчас, как никогда востребован — перед нами Великий Возвращенец. Наряду с Александром Зиновьевым и Александром Солженицыным. Что заставляет человека возвращаться на такую родину? — когда в фильме должен встать этот вопрос, он вдруг резко комкается, и становится нарезкой разной степени убедительности сцен.
Одна из них мне всё-таки понравилась. Серебренников осознанно «оживляет» надгробие над могилой Лимонова авторства Михаила Баскакова. Лимонов машет арматурой в русских снегах и обессилено падает на ледяную землю, выдохнувшись. Как же он эту землю любил, и как же она его так и не смогла принять за своего. Вот за такие фрагменты я Серебренникова и ценю как режиссёра.
#простаков #рецензии_на_кенотафе
О Кирилле Серебренникове и других современных русских режиссёрах — разговор Сергея Простаков и Егора Сенникова на нашем Boosty.
Сергей Простаков не прочитал «Москву майскую», но зато посмотрел «Лимонов. Баллада» Кирилла Серебренникова. О фильме и речь.
В моём кругу, так уж сложилось, слишком много людей, которые фильм «Лимонов. Баллада» Кирилла Серебренникова будут судить, приводя собственные воспоминания. Кто-то молодость провёл в Бункере, кому-то довелось винтиться на «Стратегии-31», а кому-то — редактировать и ставить на сайт лимоновские колонки. Автор же этих строк единственную возможность познакомиться с Лимоновым, а меня близкий ему человек звал отпраздновать день рожденья великого писателя у того в гостях, обменял на баню с однокурсниками в Костроме. Но не уверен, что жалею. Что ещё немаловажно, я некоторым образом ещё был близок к среде, где про создателя «Лимонова» говорили с заметным придыханием Кирилл, а это всегда бесило.
Такой контекст хочет, чтобы я фильм критиковал и осуждал. Но я не нашёл, за что по-настоящему упрекнуть Серебренникова. Фильм неровный, да и только.
Лимонов — легенда, сейчас его посмертная судьба — это борьба за место в национальном пантеоне и литературном каноне. Ещё Лимонов — наш современник, и поэтому место в пантеоне ему отвоёвывают люди, которые его буквально знали и творили вместе с ним. Серебренников со своим сурковством, спектаклем «Отморзки», делом «Седьмой студии» на своего Лимонова имеет вполне обоснованные претензии. Они не такие линейные, как у бывших членов запрещённой партии НБП, или у интеллектуалов круга L'Idiot International, или, например, у Сергея Шаргунова, но вполне сильные. Я этот факт принимаю, а потому не буду как иные озлобленные не по делу критики упрекать Серебренникова в присвоении чужого контекста. Те же критики, кстати, упрекали его за присвоение мифа ленинградского андеграунда в «Лете». Но тут вообще никудышный упрек — Науменко с Цоем давно принадлежат всем. В общем, каждый имеет право на своего Лимонова.
Серебренников снял очень стильную и красивую картину. Её эстетические решения каждый раз атмосферные, запоминающиеся и оправданные — Hype Studio, с которыми он работает, это делают всегда мастерски в картинах Серебренникова. В «Лимонове» уйма цитат из кино советского, европейского и американского — поданы они все тонко, заметны только внимательному зрителю.
Ну, а дальше начинается распад. Как бы не старался Уишоу, а он сыграл отлично, у Лимонова судьба не того калибра, которую можно уместить в два часа. Есть один ход, который возможно вытянул бы тему — назвать фильм «Лимонов» и показать, скажем, несколько дней из его жизни с флэшбэками, но тут выбрали линейное повествование. Ну, или сразу бы не мучиться со сценарием Каррера, а снять исключительно «Нью-Йоркскую трилогию». Подозреваю, что Серебренников хотел сказать, что из-за жизненной неустроенности Лимонов стал таким вот агрессивным совком — наверное, западный зритель, переживающий так называемые ужасы трампизма увидит в герое фильма русскую вариацию на тему Джокера.
А между тем, в судьбе Лимонова лежит один сюжетный пласт, который сейчас, как никогда востребован — перед нами Великий Возвращенец. Наряду с Александром Зиновьевым и Александром Солженицыным. Что заставляет человека возвращаться на такую родину? — когда в фильме должен встать этот вопрос, он вдруг резко комкается, и становится нарезкой разной степени убедительности сцен.
Одна из них мне всё-таки понравилась. Серебренников осознанно «оживляет» надгробие над могилой Лимонова авторства Михаила Баскакова. Лимонов машет арматурой в русских снегах и обессилено падает на ледяную землю, выдохнувшись. Как же он эту землю любил, и как же она его так и не смогла принять за своего. Вот за такие фрагменты я Серебренникова и ценю как режиссёра.
#простаков #рецензии_на_кенотафе
О Кирилле Серебренникове и других современных русских режиссёрах — разговор Сергея Простаков и Егора Сенникова на нашем Boosty.
Сегодня — очередной день рожденья у великого города Санкт-Петербурга. Решили отпраздновать, высказав своё мнение об обложках романа Андрея Белого «Петербург». Всё гениальное — просто.
Если вы не согласны с нашим мнением по этому и другим вопросам, пишите в @thecenotaphbot.
#обложки_кенотафа
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Если вы не согласны с нашим мнением по этому и другим вопросам, пишите в @thecenotaphbot.
#обложки_кенотафа
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
У всех есть возможность сказать своё последнее слово — хотя не всегда тот, кто его произносит или пишет, знает, что именно оно окажется последним. В этой рубрике мы очищаем последние слова от налёта времени и даём вам возможность посмотреть на них отвлечённо.
Сегодня — последние слова из эссе «О мужестве писателя» Юрия Казакова.
#последние_слова
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Сегодня — последние слова из эссе «О мужестве писателя» Юрия Казакова.
#последние_слова
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Счастье сложно описать, трудно уловить, невозможно однозначно определить. Оно может быть совсем неприглядным, неожиданным и странным для окружающих, а иногда над самыми счастливыми минутами мрачно нависают тени грядущих трагедий.
Вьетнамский коммунистический лидер Хо Ши Мин с соратниками на митинге в Ханое в 1966 году.
#в_поисках_счастья
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Вьетнамский коммунистический лидер Хо Ши Мин с соратниками на митинге в Ханое в 1966 году.
#в_поисках_счастья
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
А мы спешим тоже поздравить Дмитрия Евгеньевича с юбилеем. И делимся любимой цитатой из первого предисловия к «Бесконечному тупику». Почему нравится — не спрашивайте, секрет.
Но отметим одну особенность великого текста. Когда читали книгу в первый раз, то перефразировали Суворова: «Тупик» — книга, на чтение которой можно решиться только раз в жизни. Но проходит время, и к ней хочется возвращаться раз за разом.
Оценка творчества и мысли Галковского — дело отдалённого будущего.
#цитаты_на_кенотафе
Но отметим одну особенность великого текста. Когда читали книгу в первый раз, то перефразировали Суворова: «Тупик» — книга, на чтение которой можно решиться только раз в жизни. Но проходит время, и к ней хочется возвращаться раз за разом.
Оценка творчества и мысли Галковского — дело отдалённого будущего.
#цитаты_на_кенотафе
Праздничная неделя на «Кенотафе» продолжается.
С днём рожденья, наше всё! Любим, ценим, но не можем не согласиться с великим православным филологом.
#цитаты_на_кенотафе
С днём рожденья, наше всё! Любим, ценим, но не можем не согласиться с великим православным филологом.
#цитаты_на_кенотафе
У всех есть возможность сказать своё последнее слово — хотя не всегда тот, кто его произносит или пишет, знает, что именно оно окажется последним. В этой рубрике мы очищаем последние слова от налёта времени и даём вам возможность посмотреть на них отвлечённо.
Последние слова (слово) австрийского композитора Густава Малера, сказанные им в агонии.
#последние_слова
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Последние слова (слово) австрийского композитора Густава Малера, сказанные им в агонии.
#последние_слова
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Об одном личном этическом правиле
Я очень люблю писать. Письмо для меня и форма мышления, и способ медитации. Когда я пишу, никем и ничем не скованный, то по-настоящему отдыхаю. С таким хобби, кажется, я живу в идеальную эпоху. Во-первых, мне легко опубликоваться. Во-вторых, несложно найти благодарного читателя.
Есть у этого и своя тёмная сторона. Как и многих меня накручивает на запредельную эмоциональность, на желание здесь и сейчас выразить свои переживания. Это может быть короткое матерное слово. А может быть и вполне связный и выразительный текст, рассказывающий о том, как мне плохо, как меня обидели.
Всё имеет право на существование. И всякий текст имеет право быть прочитанным. В конце концов люди придумали записывать истории, чтобы сохранить их в памяти. И, возможно, преобразовать память в опыт.
Но за эти годы я для себя выработал одно этическое правило письма, которому стараюсь непреложно следовать: писать любой публичный текст, исходя из того, что его может прочитать человек в очень тяжёлой жизненной ситуации, а потому я не должен усугубить его страдание. Мир спасти безусловно не получится, но вот облегчить или хотя бы не сделать тяжелей переживания ближних и дальних каждый пишущий в состоянии. И поэтому я старательно исключаю из своего письма желание жаловаться, негодовать, осуждать.
Нет, я не отрицаю богатую традицию литературных иеремиад. Мой вкус воспитан на книгах, где мрачняка и отчаяния всегда было бесконечно много. Но — и тут я беру ответственность исключительно за себя — считаю невозможным причинят своему читателю боль только, потому что мне самому плохо, а текст лучший способ это выразить. Это не потакание слабакам и не поза — это бережность. Слово очень затасканное, но не потерявшее своей актуальности и необходимости стать постоянной практикой.
Даже этот текст наверняка читают люди, переживающие тяжёлое расставание, или незнающие, где и что с их близкими. Вы болеете, или болеет ваш ребёнок. Денег нет. Начальник накричал при всех и тем унизил. Кто я такой, чтобы делать вам ещё хуже, если вы пришли ко мне хотя бы на минуту отвлечься?
Кто хочет искать снафф, пусть ищет и читает. Я же хочу вместе с вами попробовать найти надежду. Великая Ольга Александровна Седакова годами раз за разом указывает: у Данте ад начинается там, где люди отказываются от надежды. Бог меня одарил способностью складывать слова — я не хочу их тратить на то, чтобы кого-то толкать в ад.
И не подумаю извиняться за пафос.
#простаков #наблюдения_и_созерцания
Я очень люблю писать. Письмо для меня и форма мышления, и способ медитации. Когда я пишу, никем и ничем не скованный, то по-настоящему отдыхаю. С таким хобби, кажется, я живу в идеальную эпоху. Во-первых, мне легко опубликоваться. Во-вторых, несложно найти благодарного читателя.
Есть у этого и своя тёмная сторона. Как и многих меня накручивает на запредельную эмоциональность, на желание здесь и сейчас выразить свои переживания. Это может быть короткое матерное слово. А может быть и вполне связный и выразительный текст, рассказывающий о том, как мне плохо, как меня обидели.
Всё имеет право на существование. И всякий текст имеет право быть прочитанным. В конце концов люди придумали записывать истории, чтобы сохранить их в памяти. И, возможно, преобразовать память в опыт.
Но за эти годы я для себя выработал одно этическое правило письма, которому стараюсь непреложно следовать: писать любой публичный текст, исходя из того, что его может прочитать человек в очень тяжёлой жизненной ситуации, а потому я не должен усугубить его страдание. Мир спасти безусловно не получится, но вот облегчить или хотя бы не сделать тяжелей переживания ближних и дальних каждый пишущий в состоянии. И поэтому я старательно исключаю из своего письма желание жаловаться, негодовать, осуждать.
Нет, я не отрицаю богатую традицию литературных иеремиад. Мой вкус воспитан на книгах, где мрачняка и отчаяния всегда было бесконечно много. Но — и тут я беру ответственность исключительно за себя — считаю невозможным причинят своему читателю боль только, потому что мне самому плохо, а текст лучший способ это выразить. Это не потакание слабакам и не поза — это бережность. Слово очень затасканное, но не потерявшее своей актуальности и необходимости стать постоянной практикой.
Даже этот текст наверняка читают люди, переживающие тяжёлое расставание, или незнающие, где и что с их близкими. Вы болеете, или болеет ваш ребёнок. Денег нет. Начальник накричал при всех и тем унизил. Кто я такой, чтобы делать вам ещё хуже, если вы пришли ко мне хотя бы на минуту отвлечься?
Кто хочет искать снафф, пусть ищет и читает. Я же хочу вместе с вами попробовать найти надежду. Великая Ольга Александровна Седакова годами раз за разом указывает: у Данте ад начинается там, где люди отказываются от надежды. Бог меня одарил способностью складывать слова — я не хочу их тратить на то, чтобы кого-то толкать в ад.
И не подумаю извиняться за пафос.
#простаков #наблюдения_и_созерцания