Девицы поразили отца И. больше, чем горячая вода в кране, они были справные, красивые, сочные, в макияже, а фигуры обтягивала боевая рубашка, только входящая в военную моду. Конечно, женщины попадались отцу И. в поездках по подразделениям. Это были медики, связисты, психологи, они жили в блиндажах и выглядели так, как выглядят женщины, живущие в лесу. Добрые, хорошие, героические. Тяжело женщине на войне, труднее чем мужикам. И поэтому к ним рождалось чувство глубокого уважения.
А тут конкурс красоты, в отдельно взятом батальоне. Барин был доволен, по лоснящемуся виду можно было предположить, что только незнакомые гости мешают ему хлопнуть игриво какую-нибудь Машеньку по мягкому месту. Началась трапеза и неспешный разговор. Хозяин хвалился хозяйством, прошлыми заслугами, мечтами развести розарий и павлинов. Вдруг хлебушек-протоиерей рассказал, что сегодня день его иерейской хиротонии. Барин обрадовался, гикнул девицам. Девицы сноровисто принесли водку и рюмки.
Хозяин налил всем, кроме Хазрата, и дал слово протоиерею. Протоиерей держал рюмку двумя руками и в полупоклоне обращаясь к подполковнику произнес: «В этот чудесный день, я могу сказать, что всегда хотел стать военным. Всегда! Мечта жизни! Чтоб на войну! Чтобы за Родину! И вот! Неисповедимыми путями! Неведомым промыслом! Получилось так, что я служу в самом замечательном месте, с таким замечательным командиром как вы, многоуважаемый Виктор Палыч! Многая и благая вам лета!» «Да, да, да… Да, да, да!!!» - мелко кивал иеромонах.
И так прошла трапеза. Девицы обслуживали, хлебушки хвалили командира, командир довольный задавал им глупые вопросы и шутливо грозил пальцем, что накажет шалунишек. Шалунишки игриво боялись, пучили глаза и клялись в верности воинскому долгу и лично ему, отцу родному. Было видно, что все, что тут происходило, уже повторялось много раз и всем, кроме зрителей, очень нравилось. Когда закончился обед, гости поблагодарили, попрощались и сбежали на Уазике искать батальон.
Всю обратную дорогу обитатели храма гудели как рой злых пчел. Отец И. в гневе ругался и вспоминал эпизоды, особенно его поразившие. И вечером, когда собрались все священники на вечернюю трапезу, он в лицах рассказывал о хлебушках, изображал барина и когда рассказывал о девках перед собой делал руками какие-то фантастические полукруги. Все священники смеялись, а отец Берсерк добавлял масла в огонь, рассказывая о том, как этот зоопарк выглядел со стороны.
Отец Берсерк после бурных рассказов решил уточнить у остывшего от смеха отца И.: - Слушай, отец, значит эти Лелик и Болик военные? - Да, самые настоящие. - Значит, они сидят в глубоком тылу, получают военную зарплату, боевые, находятся на довольствии, а мы гражданские ездим в опасные места и ищем приключения на пятую точку? - Да, получается, что так. - То есть после войны они будут пользоваться льготами, выплатами и благами, а мы нет? - Конечно, они же военные. - Будут героями и нам скажут, что они видали-воевали, а мы никто, гражданские дураки? - Да, именно так и будет, даже не сомневайся. - Это же не справедливо! Неправильно! - Не переживай. Все нормально. Таков путь.
Через несколько дней им снова пришлось ехать на полигон. Шел дождь и на КПП им молча открыл шлагбаум хлебушек-протоиерей, стоящий в карауле с автоматом. Грустный, похожий на одинокого, мокрого воробья.
Девицы поразили отца И. больше, чем горячая вода в кране, они были справные, красивые, сочные, в макияже, а фигуры обтягивала боевая рубашка, только входящая в военную моду. Конечно, женщины попадались отцу И. в поездках по подразделениям. Это были медики, связисты, психологи, они жили в блиндажах и выглядели так, как выглядят женщины, живущие в лесу. Добрые, хорошие, героические. Тяжело женщине на войне, труднее чем мужикам. И поэтому к ним рождалось чувство глубокого уважения.
А тут конкурс красоты, в отдельно взятом батальоне. Барин был доволен, по лоснящемуся виду можно было предположить, что только незнакомые гости мешают ему хлопнуть игриво какую-нибудь Машеньку по мягкому месту. Началась трапеза и неспешный разговор. Хозяин хвалился хозяйством, прошлыми заслугами, мечтами развести розарий и павлинов. Вдруг хлебушек-протоиерей рассказал, что сегодня день его иерейской хиротонии. Барин обрадовался, гикнул девицам. Девицы сноровисто принесли водку и рюмки.
Хозяин налил всем, кроме Хазрата, и дал слово протоиерею. Протоиерей держал рюмку двумя руками и в полупоклоне обращаясь к подполковнику произнес: «В этот чудесный день, я могу сказать, что всегда хотел стать военным. Всегда! Мечта жизни! Чтоб на войну! Чтобы за Родину! И вот! Неисповедимыми путями! Неведомым промыслом! Получилось так, что я служу в самом замечательном месте, с таким замечательным командиром как вы, многоуважаемый Виктор Палыч! Многая и благая вам лета!» «Да, да, да… Да, да, да!!!» - мелко кивал иеромонах.
И так прошла трапеза. Девицы обслуживали, хлебушки хвалили командира, командир довольный задавал им глупые вопросы и шутливо грозил пальцем, что накажет шалунишек. Шалунишки игриво боялись, пучили глаза и клялись в верности воинскому долгу и лично ему, отцу родному. Было видно, что все, что тут происходило, уже повторялось много раз и всем, кроме зрителей, очень нравилось. Когда закончился обед, гости поблагодарили, попрощались и сбежали на Уазике искать батальон.
Всю обратную дорогу обитатели храма гудели как рой злых пчел. Отец И. в гневе ругался и вспоминал эпизоды, особенно его поразившие. И вечером, когда собрались все священники на вечернюю трапезу, он в лицах рассказывал о хлебушках, изображал барина и когда рассказывал о девках перед собой делал руками какие-то фантастические полукруги. Все священники смеялись, а отец Берсерк добавлял масла в огонь, рассказывая о том, как этот зоопарк выглядел со стороны.
Отец Берсерк после бурных рассказов решил уточнить у остывшего от смеха отца И.: - Слушай, отец, значит эти Лелик и Болик военные? - Да, самые настоящие. - Значит, они сидят в глубоком тылу, получают военную зарплату, боевые, находятся на довольствии, а мы гражданские ездим в опасные места и ищем приключения на пятую точку? - Да, получается, что так. - То есть после войны они будут пользоваться льготами, выплатами и благами, а мы нет? - Конечно, они же военные. - Будут героями и нам скажут, что они видали-воевали, а мы никто, гражданские дураки? - Да, именно так и будет, даже не сомневайся. - Это же не справедливо! Неправильно! - Не переживай. Все нормально. Таков путь.
Через несколько дней им снова пришлось ехать на полигон. Шел дождь и на КПП им молча открыл шлагбаум хлебушек-протоиерей, стоящий в карауле с автоматом. Грустный, похожий на одинокого, мокрого воробья.
BY Zаписки писаря
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Perpetrators of these scams will create a public group on Telegram to promote these investment packages that are usually accompanied by fake testimonies and sometimes advertised as being Shariah-compliant. Interested investors will be asked to directly message the representatives to begin investing in the various investment packages offered. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows.
from ms
