Девицы поразили отца И. больше, чем горячая вода в кране, они были справные, красивые, сочные, в макияже, а фигуры обтягивала боевая рубашка, только входящая в военную моду. Конечно, женщины попадались отцу И. в поездках по подразделениям. Это были медики, связисты, психологи, они жили в блиндажах и выглядели так, как выглядят женщины, живущие в лесу. Добрые, хорошие, героические. Тяжело женщине на войне, труднее чем мужикам. И поэтому к ним рождалось чувство глубокого уважения.
А тут конкурс красоты, в отдельно взятом батальоне. Барин был доволен, по лоснящемуся виду можно было предположить, что только незнакомые гости мешают ему хлопнуть игриво какую-нибудь Машеньку по мягкому месту. Началась трапеза и неспешный разговор. Хозяин хвалился хозяйством, прошлыми заслугами, мечтами развести розарий и павлинов. Вдруг хлебушек-протоиерей рассказал, что сегодня день его иерейской хиротонии. Барин обрадовался, гикнул девицам. Девицы сноровисто принесли водку и рюмки.
Хозяин налил всем, кроме Хазрата, и дал слово протоиерею. Протоиерей держал рюмку двумя руками и в полупоклоне обращаясь к подполковнику произнес: «В этот чудесный день, я могу сказать, что всегда хотел стать военным. Всегда! Мечта жизни! Чтоб на войну! Чтобы за Родину! И вот! Неисповедимыми путями! Неведомым промыслом! Получилось так, что я служу в самом замечательном месте, с таким замечательным командиром как вы, многоуважаемый Виктор Палыч! Многая и благая вам лета!» «Да, да, да… Да, да, да!!!» - мелко кивал иеромонах.
И так прошла трапеза. Девицы обслуживали, хлебушки хвалили командира, командир довольный задавал им глупые вопросы и шутливо грозил пальцем, что накажет шалунишек. Шалунишки игриво боялись, пучили глаза и клялись в верности воинскому долгу и лично ему, отцу родному. Было видно, что все, что тут происходило, уже повторялось много раз и всем, кроме зрителей, очень нравилось. Когда закончился обед, гости поблагодарили, попрощались и сбежали на Уазике искать батальон.
Всю обратную дорогу обитатели храма гудели как рой злых пчел. Отец И. в гневе ругался и вспоминал эпизоды, особенно его поразившие. И вечером, когда собрались все священники на вечернюю трапезу, он в лицах рассказывал о хлебушках, изображал барина и когда рассказывал о девках перед собой делал руками какие-то фантастические полукруги. Все священники смеялись, а отец Берсерк добавлял масла в огонь, рассказывая о том, как этот зоопарк выглядел со стороны.
Отец Берсерк после бурных рассказов решил уточнить у остывшего от смеха отца И.: - Слушай, отец, значит эти Лелик и Болик военные? - Да, самые настоящие. - Значит, они сидят в глубоком тылу, получают военную зарплату, боевые, находятся на довольствии, а мы гражданские ездим в опасные места и ищем приключения на пятую точку? - Да, получается, что так. - То есть после войны они будут пользоваться льготами, выплатами и благами, а мы нет? - Конечно, они же военные. - Будут героями и нам скажут, что они видали-воевали, а мы никто, гражданские дураки? - Да, именно так и будет, даже не сомневайся. - Это же не справедливо! Неправильно! - Не переживай. Все нормально. Таков путь.
Через несколько дней им снова пришлось ехать на полигон. Шел дождь и на КПП им молча открыл шлагбаум хлебушек-протоиерей, стоящий в карауле с автоматом. Грустный, похожий на одинокого, мокрого воробья.
Девицы поразили отца И. больше, чем горячая вода в кране, они были справные, красивые, сочные, в макияже, а фигуры обтягивала боевая рубашка, только входящая в военную моду. Конечно, женщины попадались отцу И. в поездках по подразделениям. Это были медики, связисты, психологи, они жили в блиндажах и выглядели так, как выглядят женщины, живущие в лесу. Добрые, хорошие, героические. Тяжело женщине на войне, труднее чем мужикам. И поэтому к ним рождалось чувство глубокого уважения.
А тут конкурс красоты, в отдельно взятом батальоне. Барин был доволен, по лоснящемуся виду можно было предположить, что только незнакомые гости мешают ему хлопнуть игриво какую-нибудь Машеньку по мягкому месту. Началась трапеза и неспешный разговор. Хозяин хвалился хозяйством, прошлыми заслугами, мечтами развести розарий и павлинов. Вдруг хлебушек-протоиерей рассказал, что сегодня день его иерейской хиротонии. Барин обрадовался, гикнул девицам. Девицы сноровисто принесли водку и рюмки.
Хозяин налил всем, кроме Хазрата, и дал слово протоиерею. Протоиерей держал рюмку двумя руками и в полупоклоне обращаясь к подполковнику произнес: «В этот чудесный день, я могу сказать, что всегда хотел стать военным. Всегда! Мечта жизни! Чтоб на войну! Чтобы за Родину! И вот! Неисповедимыми путями! Неведомым промыслом! Получилось так, что я служу в самом замечательном месте, с таким замечательным командиром как вы, многоуважаемый Виктор Палыч! Многая и благая вам лета!» «Да, да, да… Да, да, да!!!» - мелко кивал иеромонах.
И так прошла трапеза. Девицы обслуживали, хлебушки хвалили командира, командир довольный задавал им глупые вопросы и шутливо грозил пальцем, что накажет шалунишек. Шалунишки игриво боялись, пучили глаза и клялись в верности воинскому долгу и лично ему, отцу родному. Было видно, что все, что тут происходило, уже повторялось много раз и всем, кроме зрителей, очень нравилось. Когда закончился обед, гости поблагодарили, попрощались и сбежали на Уазике искать батальон.
Всю обратную дорогу обитатели храма гудели как рой злых пчел. Отец И. в гневе ругался и вспоминал эпизоды, особенно его поразившие. И вечером, когда собрались все священники на вечернюю трапезу, он в лицах рассказывал о хлебушках, изображал барина и когда рассказывал о девках перед собой делал руками какие-то фантастические полукруги. Все священники смеялись, а отец Берсерк добавлял масла в огонь, рассказывая о том, как этот зоопарк выглядел со стороны.
Отец Берсерк после бурных рассказов решил уточнить у остывшего от смеха отца И.: - Слушай, отец, значит эти Лелик и Болик военные? - Да, самые настоящие. - Значит, они сидят в глубоком тылу, получают военную зарплату, боевые, находятся на довольствии, а мы гражданские ездим в опасные места и ищем приключения на пятую точку? - Да, получается, что так. - То есть после войны они будут пользоваться льготами, выплатами и благами, а мы нет? - Конечно, они же военные. - Будут героями и нам скажут, что они видали-воевали, а мы никто, гражданские дураки? - Да, именно так и будет, даже не сомневайся. - Это же не справедливо! Неправильно! - Не переживай. Все нормально. Таков путь.
Через несколько дней им снова пришлось ехать на полигон. Шел дождь и на КПП им молча открыл шлагбаум хлебушек-протоиерей, стоящий в карауле с автоматом. Грустный, похожий на одинокого, мокрого воробья.
BY Zаписки писаря
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Continuing its crackdown against entities allegedly involved in a front-running scam using messaging app Telegram, Sebi on Thursday carried out search and seizure operations at the premises of eight entities in multiple locations across the country. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. The Dow Jones Industrial Average fell 230 points, or 0.7%. Meanwhile, the S&P 500 and the Nasdaq Composite dropped 1.3% and 2.2%, respectively. All three indexes began the day with gains before selling off.
from us
