В качестве союзников Алексей выбрал широкие народные массы. В общем, так уж получилось, что Навальный и власть начали конкуренцию за один и тот же электорат. - Гордись говяжьим анусом, иначе его съедят солдаты НАТО – говорит одна сторона - Жулики и воры украли всё, поэтому ты ешь несвежий говяжий анус – говорит другая сторона. Повестка Навального начала доминировать. Частично ее начали заимствовать политические партии включая и Единую Россию. В общем, конкуренцию он начал выигрывать. Но так уж бывает в постсоветском бизнесе, что более успешные конкуренты иногда умирают от хлопков в кафе, плавания в наручниках в бассейне и внезапного сердечного приступа. При этом следует понимать, что глубинный народ это единственное, чего на самом деле боится власть. И этот Страх обусловлен не только классовой чуйкой, но и осознанием реальных резултатов своей экономической и социальной программы в течение 30, и в особенности, последних 13 лет. Новые дороги и школы в деревнях это не только распил или заигрывание с электоратом, это еще и результат Страха перед глубинным народом-богоносцем. В общем, вышло так, что Навальный нагнал Страху и этот Страх не только сплотил власть, но и усилил самые худшие, самые шовинистические группы внутри этой власти. Борьба Алексея привела к ослаблению центристов во власти, и усилению радикалов, в первую очередь надпартийных. Потому как партию Алексей ослабил, в то время как демиурги и вершители судеб оставались в тени. Радикалы победили и по второй причине: лишь радикалы готовы предложить решение, позволяющее успокоить Страх: всех посадить, всё запретить и воевать со всем миром (чтобы кругом враги). Страх это то, почему центристы, конформисты и либералы допускают к рулю радикалов. Было время, когда западный капитал настолько испугался призрака коммунизма, что способствовал приходу к власти одного австрийского художника и одного итальянского журналиста. В различных рептильных каналах регулярно распространялись серокожие схемы о связях Навального с наиболее правыми силами в рамках войны башен, но ситуация с отравлением показала истинную природу вещей. Чуть более, чем правые просто не препятствовали. Алексей чувствовал себя в безопасности, занимался политической борьбой и ввиду направленности этой политической борьбы генерировал Страх сильнее с каждым годом. Когда уровень Страха достиг определенной точки после событий в Белоруссии, решили вмешаться, показать свою значимость напуганной коррумпированной нормальности. Самые безумные, самые неоправданные решения власть всегда принимает после революционных событий в странах СНГ. Потому как решения эти вызваны Страхом. Страх это товар, и у него есть продавцы. А теперь Страх поставляют как сторонникам Алексея, так и любым силам, противостоящим системе. Причём силы эти противостоят по привычке системе в целом: хорошим, плохим и злым, а не усилившимся радикалам, не понимая масштабов потенциального раскола в кажущейся монолитом системе. Самое смешное, что можно с уверенностью сказать, что одного Дракона Алексей поборол уже сейчас, находясь в тюрьме. Рейтинг Единой России падает, как прямой так и косвенный (предполагаемая явка 22%), и это заслуга не только пенсионной реформы удивительной жадности и неспособности власти контролировать аппетиты защищенного протекционизмом капитала, но и радикализации режима. Не столько крайне специфическим с точки зрения материального и процессуального права судом над Навальным, но репрессиями в отношении не политиков, но студентов, блогеров, шаманов и древархов, режим добил центр. Проблема в том, что конкретно сейчас настоящим победителем в этой войне между добром и нейтралитетом оказалось зло. Добро наказано, нейтралитет боится, зло царит.
В качестве союзников Алексей выбрал широкие народные массы. В общем, так уж получилось, что Навальный и власть начали конкуренцию за один и тот же электорат. - Гордись говяжьим анусом, иначе его съедят солдаты НАТО – говорит одна сторона - Жулики и воры украли всё, поэтому ты ешь несвежий говяжий анус – говорит другая сторона. Повестка Навального начала доминировать. Частично ее начали заимствовать политические партии включая и Единую Россию. В общем, конкуренцию он начал выигрывать. Но так уж бывает в постсоветском бизнесе, что более успешные конкуренты иногда умирают от хлопков в кафе, плавания в наручниках в бассейне и внезапного сердечного приступа. При этом следует понимать, что глубинный народ это единственное, чего на самом деле боится власть. И этот Страх обусловлен не только классовой чуйкой, но и осознанием реальных резултатов своей экономической и социальной программы в течение 30, и в особенности, последних 13 лет. Новые дороги и школы в деревнях это не только распил или заигрывание с электоратом, это еще и результат Страха перед глубинным народом-богоносцем. В общем, вышло так, что Навальный нагнал Страху и этот Страх не только сплотил власть, но и усилил самые худшие, самые шовинистические группы внутри этой власти. Борьба Алексея привела к ослаблению центристов во власти, и усилению радикалов, в первую очередь надпартийных. Потому как партию Алексей ослабил, в то время как демиурги и вершители судеб оставались в тени. Радикалы победили и по второй причине: лишь радикалы готовы предложить решение, позволяющее успокоить Страх: всех посадить, всё запретить и воевать со всем миром (чтобы кругом враги). Страх это то, почему центристы, конформисты и либералы допускают к рулю радикалов. Было время, когда западный капитал настолько испугался призрака коммунизма, что способствовал приходу к власти одного австрийского художника и одного итальянского журналиста. В различных рептильных каналах регулярно распространялись серокожие схемы о связях Навального с наиболее правыми силами в рамках войны башен, но ситуация с отравлением показала истинную природу вещей. Чуть более, чем правые просто не препятствовали. Алексей чувствовал себя в безопасности, занимался политической борьбой и ввиду направленности этой политической борьбы генерировал Страх сильнее с каждым годом. Когда уровень Страха достиг определенной точки после событий в Белоруссии, решили вмешаться, показать свою значимость напуганной коррумпированной нормальности. Самые безумные, самые неоправданные решения власть всегда принимает после революционных событий в странах СНГ. Потому как решения эти вызваны Страхом. Страх это товар, и у него есть продавцы. А теперь Страх поставляют как сторонникам Алексея, так и любым силам, противостоящим системе. Причём силы эти противостоят по привычке системе в целом: хорошим, плохим и злым, а не усилившимся радикалам, не понимая масштабов потенциального раскола в кажущейся монолитом системе. Самое смешное, что можно с уверенностью сказать, что одного Дракона Алексей поборол уже сейчас, находясь в тюрьме. Рейтинг Единой России падает, как прямой так и косвенный (предполагаемая явка 22%), и это заслуга не только пенсионной реформы удивительной жадности и неспособности власти контролировать аппетиты защищенного протекционизмом капитала, но и радикализации режима. Не столько крайне специфическим с точки зрения материального и процессуального права судом над Навальным, но репрессиями в отношении не политиков, но студентов, блогеров, шаманов и древархов, режим добил центр. Проблема в том, что конкретно сейчас настоящим победителем в этой войне между добром и нейтралитетом оказалось зло. Добро наказано, нейтралитет боится, зло царит.
👇Продолжение ниже👇
BY Мучительные лонгриды
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. Ukrainian President Volodymyr Zelensky said in a video message on Tuesday that Ukrainian forces "destroy the invaders wherever we can." Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford.
from us