на мутном небе абдула

Иные языки — это тоже немножко таинство.

Христиане верят не столько в жизнь после смерти, сколько в жизнь после воскресения. Последняя строчка Символа веры –«Ожидаю воскресения мертвых». Воскресение мертвых должно произойти, когда Бог окончательно установит Божье Царство на земле. Небесный Иерусалим сойдет на землю (Откр 21:10) и все небесное и земное соединиться во Христе (Еф 1:10) и все творение будет освобождено от рабства тлению (Рим 8:21)

Мы верим, что это произойдет, потому что Христос воскрес. Воскресший Христос — это первое новое творение Бога. Поэтому если мы сопричастны Ему, то мы тоже новое творение «кто во Христе, тот новая тварь»

Таинства включает в себя именно этот эсхатологический аспект. Крещение — это выражение смерти и воскресения для новой жизни, крещением мы символизируем, что стали частью нового творения, того Божьего Царства, окончательное установление которого мы ждем.

Причастие — трапеза с Господом нашим и со святыми в, опять же, установленном Богом царстве. «Буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего». Причастием мы символизируем нашу сопричастность к новому творению через совместную трапезу с Богом.

И крещением, и причастием мы манифестируем начало обновленного творения и нашу принадлежность к нему, но разными способами (разными видимыми действиями): крещение как погребение старого и воскресение нового, причастие как жизнь в новом мире, где мы разделяем пищу с Богом и святыми.

Итак, таинства — это видимое выражение наступающего Божьего Царства. Т.е. мы физически выражаем через определенные символы то, что Бог совершает духовно. Бог воскресением Христа начал совершать новое творение, а мы физически подчеркиваем некоторые его аспекты.

Глоссолалия или по-другому «иные языки» в современном пятидесятничестве невероятно вписываются в это определение таинств:
молитвой на иных языках подчёркивается всеобщее примирение как неотъемлемый аспект нового творения.

Бог дает языки в день Пятидесятницы. Пятидесятница — это типологический перевертыш Вавилонской башни. Дар языков – это преодоление проклятия Вавилона: человеческого тщеславного желания занять место Бога.

Смешение языков рассеяло людей по всей земле и засвидетельствовало о последствии человеческой греховности в масштабах цивилизаций. «Явились союзы, но уже друг против друга. <…> Началась борьба за разъединение, за обособление, за личность, за мое и твое» — писал Достоевский. Дальнейшее библейское повествование предельно понятно иллюстрирует проблему этого разъединения.

Но Пятидесятница наоборот – собирает народы вместе [1]. В Пятидесятнице начинает исполняться обещание Аврааму о благословении всех народов и провозглашается грядущее Царство Божие, где язык всякой плоти искуплен и обновлен вплоть до возможности провозглашать великие дела Божии. Дальнейшее повествование книги Деяний глубже раскрывает интенцию Пятидесятницы как примирения.

Языковое многообразие, исповедующие истинного Бога, манифестирует грядущее примирение в масштабах цивилизации. Поэтому наша молитва на иных языках не должна восприниматься просто как дар, который «назидает наш дух», в ней есть эсхатологическое измерение, которое, если не будет игнорироваться, может послужить уникальным средством благодати для церкви и постоянным напоминанием о нашем призвании как служителей примирения.

Итак, знаком для жизни в новом творении является крещение, для совместной трапезы со святыми и Богом – причастие, для мирной жизни народов во Христе – молитва на иных языках. Все это — жизнь, трапеза, примирение — ожидает нас в веке грядущем.

www.group-telegram.com/us/na_mutnon_nebe_abdula.com/162

486 viewsedited  Feb 5, 2024 at 15:13

Иные языки — это тоже немножко таинство.

Христиане верят не столько в жизнь после смерти, сколько в жизнь после воскресения. Последняя строчка Символа веры –«Ожидаю воскресения мертвых». Воскресение мертвых должно произойти, когда Бог окончательно установит Божье Царство на земле. Небесный Иерусалим сойдет на землю (Откр 21:10) и все небесное и земное соединиться во Христе (Еф 1:10) и все творение будет освобождено от рабства тлению (Рим 8:21)

Мы верим, что это произойдет, потому что Христос воскрес. Воскресший Христос — это первое новое творение Бога. Поэтому если мы сопричастны Ему, то мы тоже новое творение «кто во Христе, тот новая тварь»

Таинства включает в себя именно этот эсхатологический аспект. Крещение — это выражение смерти и воскресения для новой жизни, крещением мы символизируем, что стали частью нового творения, того Божьего Царства, окончательное установление которого мы ждем.

Причастие — трапеза с Господом нашим и со святыми в, опять же, установленном Богом царстве. «Буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего». Причастием мы символизируем нашу сопричастность к новому творению через совместную трапезу с Богом.

И крещением, и причастием мы манифестируем начало обновленного творения и нашу принадлежность к нему, но разными способами (разными видимыми действиями): крещение как погребение старого и воскресение нового, причастие как жизнь в новом мире, где мы разделяем пищу с Богом и святыми.

Итак, таинства — это видимое выражение наступающего Божьего Царства. Т.е. мы физически выражаем через определенные символы то, что Бог совершает духовно. Бог воскресением Христа начал совершать новое творение, а мы физически подчеркиваем некоторые его аспекты.

Глоссолалия или по-другому «иные языки» в современном пятидесятничестве невероятно вписываются в это определение таинств:
молитвой на иных языках подчёркивается всеобщее примирение как неотъемлемый аспект нового творения.

Бог дает языки в день Пятидесятницы. Пятидесятница — это типологический перевертыш Вавилонской башни. Дар языков – это преодоление проклятия Вавилона: человеческого тщеславного желания занять место Бога.

Смешение языков рассеяло людей по всей земле и засвидетельствовало о последствии человеческой греховности в масштабах цивилизаций. «Явились союзы, но уже друг против друга. <…> Началась борьба за разъединение, за обособление, за личность, за мое и твое» — писал Достоевский. Дальнейшее библейское повествование предельно понятно иллюстрирует проблему этого разъединения.

Но Пятидесятница наоборот – собирает народы вместе [1]. В Пятидесятнице начинает исполняться обещание Аврааму о благословении всех народов и провозглашается грядущее Царство Божие, где язык всякой плоти искуплен и обновлен вплоть до возможности провозглашать великие дела Божии. Дальнейшее повествование книги Деяний глубже раскрывает интенцию Пятидесятницы как примирения.

Языковое многообразие, исповедующие истинного Бога, манифестирует грядущее примирение в масштабах цивилизации. Поэтому наша молитва на иных языках не должна восприниматься просто как дар, который «назидает наш дух», в ней есть эсхатологическое измерение, которое, если не будет игнорироваться, может послужить уникальным средством благодати для церкви и постоянным напоминанием о нашем призвании как служителей примирения.

Итак, знаком для жизни в новом творении является крещение, для совместной трапезы со святыми и Богом – причастие, для мирной жизни народов во Христе – молитва на иных языках. Все это — жизнь, трапеза, примирение — ожидает нас в веке грядущем.

BY на мутном небе абдула