В преддверии общего собрания акционеров РУСАЛа 28 июня, конфликтующие акционеры обозначают свои позиции. СУАЛ Вексельберга продолжает требовать от РУСАЛа выплаты дивидендов, в то время как руководство алюминиевого гиганта презентовало крупнейший инвестиционный проект на 400 млрд, реализация которого вместе с программой модернизации существующих производств на 385 млрд, делает выплату дивидендов фактически невозможной, а утверждения представителей СУАЛ об отсутствии инвестиций - беспочвенными.
РУСАЛ и Правительство Ленинградской области сегодня подписали на ПМЭФ соглашение о совместной реализации проекта по строительству инфраструктуры для нового и крупнейшего в стране современного глиноземного производства - "Ленинградского глиноземного завода" (ЛГЗ).
Для страны это уникальный проект. Благодаря новому производству за 400 млрд рублей компания обеспечит ресурсный суверенитет алюминиевой отрасли страны. ЛГЗ будет производить порядка 4,8 млн тонн глинозема. Ранее РУСАЛ получал глинозем с Николаевского завода в Украине и из Австралии, но из-за СВО лишился обоих источников сырья.
В целом, отчетность РУСАЛа свидетельствует о том, что компания последовательно наращивает инвестиции в свои производственные активы. CapEx РУСАЛа в 2022 составил $1,079 млрд, что больше позапрошлого года, когда сумма составляла $934 млн.
В преддверии общего собрания акционеров РУСАЛа 28 июня, конфликтующие акционеры обозначают свои позиции. СУАЛ Вексельберга продолжает требовать от РУСАЛа выплаты дивидендов, в то время как руководство алюминиевого гиганта презентовало крупнейший инвестиционный проект на 400 млрд, реализация которого вместе с программой модернизации существующих производств на 385 млрд, делает выплату дивидендов фактически невозможной, а утверждения представителей СУАЛ об отсутствии инвестиций - беспочвенными.
РУСАЛ и Правительство Ленинградской области сегодня подписали на ПМЭФ соглашение о совместной реализации проекта по строительству инфраструктуры для нового и крупнейшего в стране современного глиноземного производства - "Ленинградского глиноземного завода" (ЛГЗ).
Для страны это уникальный проект. Благодаря новому производству за 400 млрд рублей компания обеспечит ресурсный суверенитет алюминиевой отрасли страны. ЛГЗ будет производить порядка 4,8 млн тонн глинозема. Ранее РУСАЛ получал глинозем с Николаевского завода в Украине и из Австралии, но из-за СВО лишился обоих источников сырья.
В целом, отчетность РУСАЛа свидетельствует о том, что компания последовательно наращивает инвестиции в свои производственные активы. CapEx РУСАЛа в 2022 составил $1,079 млрд, что больше позапрошлого года, когда сумма составляла $934 млн.
BY Нержавейка
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback.
from us
