Про германских воинов-освободителей, из книги "А.А. Власов", Свена Стеенберга.
«<...> при германском наступлении стало ясным, что большинство жителей занятых областей, было готово работать с немцами, на которых они смотрели, как на избавителей от сталинского террора. Народы России к моменту начала войны пережили уже коллективизацию, которая стоила 10 миллионов жертв (эту цифру назвал сам Сталин в разговоре с Черчиллем в мае 1942 г.). Они пережили чистки ГПУ «ежовщину» в 1936-1938. От 8 до 10 миллионов людей отправлялось ежегодно в концентрационные лагеря (Эмерикан Федерешен оф Лейбор: Американская Федерация труда: «Рабочий труд в СССР». Доклад Объединенным Нациям, 1949 г.). <...> Американец Чарльз В.Тейер описывает реакцию крестьян в деревне в 160 км. юго-западнее Москвы на известие о немецком нападении: «Наконец-то!» — сказали они. — «Пусть Кремль только даст нам оружие. Мы знаем уж, в кого будем стрелять! Если Гитлер появится на мосту перед деревней, мы все выйдем ему навстречу с хлебом-солью» (Чарльз В.Тейер, «Партизаны», из-во Рютте и Ленинг, Мюнхен 1965 г., стр. 67)»
Про германских воинов-освободителей, из книги "А.А. Власов", Свена Стеенберга.
«<...> при германском наступлении стало ясным, что большинство жителей занятых областей, было готово работать с немцами, на которых они смотрели, как на избавителей от сталинского террора. Народы России к моменту начала войны пережили уже коллективизацию, которая стоила 10 миллионов жертв (эту цифру назвал сам Сталин в разговоре с Черчиллем в мае 1942 г.). Они пережили чистки ГПУ «ежовщину» в 1936-1938. От 8 до 10 миллионов людей отправлялось ежегодно в концентрационные лагеря (Эмерикан Федерешен оф Лейбор: Американская Федерация труда: «Рабочий труд в СССР». Доклад Объединенным Нациям, 1949 г.). <...> Американец Чарльз В.Тейер описывает реакцию крестьян в деревне в 160 км. юго-западнее Москвы на известие о немецком нападении: «Наконец-то!» — сказали они. — «Пусть Кремль только даст нам оружие. Мы знаем уж, в кого будем стрелять! Если Гитлер появится на мосту перед деревней, мы все выйдем ему навстречу с хлебом-солью» (Чарльз В.Тейер, «Партизаны», из-во Рютте и Ленинг, Мюнхен 1965 г., стр. 67)»
For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." "We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform.
from nl
