В нашем посте об этнографии алгоритмов мы обращались к онтологии-в-практике, разработанной антропологом Аннмари Мол. В своем исследовании атеросклероза Мол предлагает посмотреть и на болезни, и на техники их лечения как на набор практик. И тела, пораженные болезнью, и медицинские технологии существуют не как статичные сущности, но, скорее, осуществляют себя через конкретные действия.
Сегодняшний пользователь — это тоже в каком-то смысле пациент. Во всяком случае, так его видят продуктовые дизайнеры, утверждает исследователь техники Илья Смирнов. В новом эпизоде подкаста «юзер-гайст» от DH-центра ИТМО Илья разбирается в пересечениях между медицинскими исследованиями и социальными исследованиями технологий.
Ведь пациент — это, на самом деле, протокиборг. Если люди обращаются к медицинским институтам, они заведомо готовы к расширениям своего тела — лишь бы вылечиться. А еще и цифровые сервисы, и медицинские технологии схожи в том, что они собирают множественные реальности наших тел и знаний в локальные конфигурации. С одной стороны, эти сборки нас дисциплинируют и ограничивают, а с другой — открывают новые способы взаимодействия с внешним миром.
В нашем посте об этнографии алгоритмов мы обращались к онтологии-в-практике, разработанной антропологом Аннмари Мол. В своем исследовании атеросклероза Мол предлагает посмотреть и на болезни, и на техники их лечения как на набор практик. И тела, пораженные болезнью, и медицинские технологии существуют не как статичные сущности, но, скорее, осуществляют себя через конкретные действия.
Сегодняшний пользователь — это тоже в каком-то смысле пациент. Во всяком случае, так его видят продуктовые дизайнеры, утверждает исследователь техники Илья Смирнов. В новом эпизоде подкаста «юзер-гайст» от DH-центра ИТМО Илья разбирается в пересечениях между медицинскими исследованиями и социальными исследованиями технологий.
Ведь пациент — это, на самом деле, протокиборг. Если люди обращаются к медицинским институтам, они заведомо готовы к расширениям своего тела — лишь бы вылечиться. А еще и цифровые сервисы, и медицинские технологии схожи в том, что они собирают множественные реальности наших тел и знаний в локальные конфигурации. С одной стороны, эти сборки нас дисциплинируют и ограничивают, а с другой — открывают новые способы взаимодействия с внешним миром.
Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site.
from nl