Эксклюзив: ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ газеты Vesti (Черногория) ВЛАДИМИРА СОРОКИНА на русском языке :
1. В России власть и писатель никогда не любили друг друга. Писатели (хорошие) писали правду о русской жизни и государстве, что не нравилось властям. Почти все наши классики пострадали от властей, а некоторые погибли. В 80-е я понял раз и навсегда: если боишься писать правду, не пиши, будь просто читателем. Это как с альпинизмом: если хочешь забраться на Эверест, но боишься высоты – сиди дома, смотри фотографии вершины, сделанные другими. 2. Да, читателей прибавилось. Но это связано не только со скандалами и вниманием властей. Я пишу уже более сорока лет! На Западе первая моя книга вышла в 1985 году. За это время проделана немалая работа и что-то получилось на бумаге. 3. Главное в ситуации с цензурой, чтобы не было самоцензуры, и чтобы писатель не использовал литературу как стенобитную машину для борьбы с пирамидой власти. Многие наши писатели-диссиденты, когда рухнул СССР рухнули вместо с ним, потому что их литература была полностью зависима от объекта ненависти. Литература – дикий и красивый конь, а не стенобитная машина. Если тебе удалось изящно лягнуть власть – прекрасно, но делать из этого профессию – опасно для самой литературы. 4. Для настоящего писателя границы государств роли не играют. Свою Россию мы носим в себе, как заметил Набоков. Сейчас нет железного занавеса и того жесткого разделения писателей на советских и антисоветских, которое было в ХХ веке. Тогда в СССР писателям сверху был жестко навязан метод социалистического реализма. В путинской России, где нет идеологии, а есть лишь желание власти сохранить себя любым способом, нет и литературного«государственного» мэйн-стрима. Роман о величие нынешней российской власти и о мудрости Путина не написан и вряд ли будет. Все-таки современная Россия – не Северная Корея. 5. Мне не хочется называть себя эмигрантом. Эмиграция – это билет в один конец, жесткая ситуация, которая была у писателей в ХХ веке. Безусловно, есть и сейчас людикультуры, которые не могут вернуться из-за уголовных дел, возбужденных против них властью. У меня не такая ситуация, я могу вернуться в любой момент, но просто не хочу. Это мой выбор. Я уверен, что режим в России изменится к лучшему, и я вернусь. Да и многие вернутся. 6. Проблема не в Путине, а в архаической, пирамидальной конструкции власти, которая была построена Иваном Грозным в XVI веке и стоит до сих пор. Человек, оказавшийся на ее вершине после десяти лет становится диктатором. Это закон, как сила кольца в Lord of Rings. До своего президенства Путин был обычным чиновником, не хуже других. Тогда он говорил здравые вещи о демократии, о западном партнерстве, свободе слова, и т.д. Пирамида власти - реактор диктаторской энергии, он облучает того, кто наверху, делая из него не человека, а функцию. Вертикаль власти – это античеловеческая конструкция, она не учитывает желания и нужды простого человека, население для нее – лишь материал для своих планов.Все беды России – от неё. В XXI веке это страшно архаическая структура, это гротеск, который обессмысливает жизнь граждан, делает ее опасной, непредсказуемой, бедной.
7. Опричнина – это яд, который со времен Ивана Грозного отравляет русскую жизнь. Опричник – слуга власти с особыми полномочиями. В каждом полицейском, в каждом «силовике» живёт опричник, которому всё позволено для «защиты государства». Дух опричнины пропитал русскую власть. Знаки новой опричнины были видны в начале нашего века, я написал об этом повесть. Но это большая тема. Если же говорить о войне в Украине, это следствие того, что один человек более двадцати лет просидел на вершине властной пирамиды. Диктаторы рано или поздно развязывают войны, потому что живут в мире своих геополитических иллюзий. 8. И те и другие отвратительны. 9. Я по первой профессии художник, занимался этим с девяти лет, в 80-е в СССР зарабатывал на жизнь книжной графикой. Когда не пишется ( а такие перерывы у меня могут быть в несколько лет) я рисую. Это два совершенно разных процесса, я никогда их не совмещал.
Эксклюзив: ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ газеты Vesti (Черногория) ВЛАДИМИРА СОРОКИНА на русском языке :
1. В России власть и писатель никогда не любили друг друга. Писатели (хорошие) писали правду о русской жизни и государстве, что не нравилось властям. Почти все наши классики пострадали от властей, а некоторые погибли. В 80-е я понял раз и навсегда: если боишься писать правду, не пиши, будь просто читателем. Это как с альпинизмом: если хочешь забраться на Эверест, но боишься высоты – сиди дома, смотри фотографии вершины, сделанные другими. 2. Да, читателей прибавилось. Но это связано не только со скандалами и вниманием властей. Я пишу уже более сорока лет! На Западе первая моя книга вышла в 1985 году. За это время проделана немалая работа и что-то получилось на бумаге. 3. Главное в ситуации с цензурой, чтобы не было самоцензуры, и чтобы писатель не использовал литературу как стенобитную машину для борьбы с пирамидой власти. Многие наши писатели-диссиденты, когда рухнул СССР рухнули вместо с ним, потому что их литература была полностью зависима от объекта ненависти. Литература – дикий и красивый конь, а не стенобитная машина. Если тебе удалось изящно лягнуть власть – прекрасно, но делать из этого профессию – опасно для самой литературы. 4. Для настоящего писателя границы государств роли не играют. Свою Россию мы носим в себе, как заметил Набоков. Сейчас нет железного занавеса и того жесткого разделения писателей на советских и антисоветских, которое было в ХХ веке. Тогда в СССР писателям сверху был жестко навязан метод социалистического реализма. В путинской России, где нет идеологии, а есть лишь желание власти сохранить себя любым способом, нет и литературного«государственного» мэйн-стрима. Роман о величие нынешней российской власти и о мудрости Путина не написан и вряд ли будет. Все-таки современная Россия – не Северная Корея. 5. Мне не хочется называть себя эмигрантом. Эмиграция – это билет в один конец, жесткая ситуация, которая была у писателей в ХХ веке. Безусловно, есть и сейчас людикультуры, которые не могут вернуться из-за уголовных дел, возбужденных против них властью. У меня не такая ситуация, я могу вернуться в любой момент, но просто не хочу. Это мой выбор. Я уверен, что режим в России изменится к лучшему, и я вернусь. Да и многие вернутся. 6. Проблема не в Путине, а в архаической, пирамидальной конструкции власти, которая была построена Иваном Грозным в XVI веке и стоит до сих пор. Человек, оказавшийся на ее вершине после десяти лет становится диктатором. Это закон, как сила кольца в Lord of Rings. До своего президенства Путин был обычным чиновником, не хуже других. Тогда он говорил здравые вещи о демократии, о западном партнерстве, свободе слова, и т.д. Пирамида власти - реактор диктаторской энергии, он облучает того, кто наверху, делая из него не человека, а функцию. Вертикаль власти – это античеловеческая конструкция, она не учитывает желания и нужды простого человека, население для нее – лишь материал для своих планов.Все беды России – от неё. В XXI веке это страшно архаическая структура, это гротеск, который обессмысливает жизнь граждан, делает ее опасной, непредсказуемой, бедной.
7. Опричнина – это яд, который со времен Ивана Грозного отравляет русскую жизнь. Опричник – слуга власти с особыми полномочиями. В каждом полицейском, в каждом «силовике» живёт опричник, которому всё позволено для «защиты государства». Дух опричнины пропитал русскую власть. Знаки новой опричнины были видны в начале нашего века, я написал об этом повесть. Но это большая тема. Если же говорить о войне в Украине, это следствие того, что один человек более двадцати лет просидел на вершине властной пирамиды. Диктаторы рано или поздно развязывают войны, потому что живут в мире своих геополитических иллюзий. 8. И те и другие отвратительны. 9. Я по первой профессии художник, занимался этим с девяти лет, в 80-е в СССР зарабатывал на жизнь книжной графикой. Когда не пишется ( а такие перерывы у меня могут быть в несколько лет) я рисую. Это два совершенно разных процесса, я никогда их не совмещал.
BY Гельман News ⚡
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from nl
