Вышла книга С.К. Кудрина и Ли Тяньюня, посвященная критическому анализу А.Д. Градовского "пушкинской речи" Ф.М. Достоевского.

Монография снабжена предисловием публикаторов и научными комментариями.

Ли Тяньюнь, Кудрин С.К. А.Д. Градовский против Ф. М. Достоевского. Полемика по поводу «Пушкинской речи». СПб. : РХГА. 2025. 232 с.

Рецензенты:

И.Д. Осипов — д. филос. наук, проф. СПБГУ;
Н.И. Герасимов — канд. филос. наук, с.н.с. Институт философии РАН;
К.В. Ворожихина — канд. филос. наук, с.н.с. Институт философии РАН

С книгой можно ознакомиться в PDF. Файл в первом комментарии.

Украина – Испания: и в чём разница?
Тысячи испанцев в это воскресенье вновь бросили вызов леволиберальному правительству Педро Санчеса и отправились на мессу в Долину Павших, где находится самый большой крест во всем христианстве. Мобилизация произошла после того, как было объявлено, что испанские епископы «полностью и единогласно» поддержали процесс диалога с исполнительной властью в связи с осквернением монументального комплекса, где монахи-бенедиктинцы молятся за души павших в Гражданской войне с обеих сторон. Католики протестуют против предательства епископов: «Предпочтительнее иметь Церковь-мученицу, чем ту, которая потворствует злу».
Франсиско Сесар Гарсия Маган, генеральный секретарь и пресс-секретарь Испанской епископальной конференции, подтвердил в прошлую пятницу, что диалог между Церковью и исполнительной властью проходил под контролем Святого Престола, и что главным ответственным лицом за диалог является кардинал-архиепископ Мадрида Хосе Кобо. В рамках переговоров было решено, что отец Кантера и еще два монаха покинут Долину Павших, а базилика будет значительно сокращена.
Тем временем сотрудники Гражданской гвардии выявили членов молодежной ассоциации Revuelta за то, что они осудили осквернение Долины Павших, согласованное правительством Педро Санчеса с церковью, и вывесили плакат с надписью «Мы восстановим все, что они разрушат». Гражданская гвардия объяснила это тем, что это был «политический лозунг». Молодые испанские патриоты в связи с этим заявили: «Это контролируемый снос. Крест - его наиболее ощутимая цель. Но мы видим, как по всей Испании меняются улицы, уничтожаются кресты и наше национальное наследие. Они - талибы Европы, они - ИГИЛ Испании, они хотят уничтожить все». «Кресты, арки, щиты... они идут на все, что представляет нашу историю», - предупреждают они. «Сегодня это Долина. Завтра это будет приход вашего района»
Между тем оппозиционная «консервативная» Народная партия не отвергает инициативу леволиберального правительства по роспуску ассоциаций, несогласных с «официальной правдой» по историческим вопросам.
В общем, ситуация с Долиной Павших в Испании очень напоминает ситуацию с Киево-Печерской Лаврой. В позиции церковных иерархов и оппозиционных партий в обоих случаях разницы незаметно, а вот в позиции общества разница, похоже, имеется (правда, политический режим в Испании пока ещё не дошёл до «украинской стадии», что облегчает возможность выражения своей позиции, но и там такие возможности, как видим, сокращаются).

Отменить свободу слова – в современной Европе это считается демократией.
В Испании готовится изменение закона, регулирующего право на объединение. Законопроект поступит на пленарное заседание Конгресса - нижней палаты испанских Кортесов в четверг, для его утверждения потребуется абсолютное большинство (176 голосов). После завершения этой процедуры текст будет направлен в Сенат. В частности, на пленарном заседании будет обсуждаться заключение, одобренное 25 марта Конституционной комиссией, которое было принято при поддержке Испанской социалистической рабочей партии (PSOE), альянса Sumar, Республиканских левых Каталонии (ERC), партии «Вместе за Каталонию» (Junts), Баскской националистической партии (PNV) и EH Bildu (Euskal Herria Bildu — левого баскского националистического и сепаратистского альянса). Оппозиционные Народная партия и Народный союз Наварры (UPN) воздержались, и только фракция VOX проголосовала против. Реформа, которую продвигала ИСРП, направлена на ликвидацию организаций, которые не согласны с «демократической памятью», навязанной левыми, и покушается на свободу слова, мнений и преподавания. В частности, в действующий закон предполагается включить дополнительное положение о том, что основанием для роспуска является «проведение мероприятий, представляющих собой оправдание франкизма». При этом уточняется, что причина роспуска будет применяться независимо от теоретических целей и видов деятельности, указанных в уставе, а также от того, соблюдала ли данная ассоциация свои обязательства по регистрации.

В Непале многие хотят реставрировать монархию. 28 марта 2025 г. в Катманду состоялся многотысячный протест с требованием восстановления на троне короля Гьянендры Шаха и провозглашения Непала индуистским государством. Протест перерос в насилие, двое погибли и несколько человек получили ранения. Роялисты (а может и не они) нападали на силовиков, поджигали автомобили, грабили универмаги, нападали на общественные здания и офисы политических партий. В 2007 г. король Гьянендра был отстранён от власти. Сейчас в Непале проходит серия протестов, особенно в Катманду, с требованием вернуть его на престол.
С 2015 г. партия «Растрия Праджатантра» в Непале выступает за то, чтобы Непал был объявлен индуистским государством, и за восстановление монархии. Династия Шахов правила Непалом 240 лет, начиная с её основателя, короля Притхви Нараяна Шаха, который объединил территорию современного Непала. Династия закончилась с последним королём Гьянендрой Бир Бикрамом Шахом. 1 июня 2001 г. вся семья покойного короля Бирендры (старшего брата Гьянендры) была застрелена его сыном и наследным принцем Дипендрой. Расстреляв всех присутствующих членов семьи, Дипендра застрелился сам и умер от полученных ранений три дня спустя. Это позволило Гьянендре Шаху, который до этого был бизнесменом, взойти на престол. Будучи конституционным монархом, король Гьянендра, как считается, превысил свои полномочия и 1 февраля 2005 г. отправил в отставку избранного премьер-министра, распустив парламент. Это стало поворотным моментом в его политической судьбе и в судьбе монархии. Народное движение 2007 г, свергло прямое правление Гьянендры и восстановило парламент. Избранное Учредительное собрание 28 мая 2008 г. провозгласило Непал светской федеративной демократической республикой. Республиканская конституция Непала была принята в 2015 г.
Новое правительство разрешило бывшему королю пользоваться одним из его дворцов и обеспечило ему безопасность. Однако правительство не оправдало ожиданий людей в плане предоставления государственных услуг. Случаи коррупции с годами участились. Эти факторы создали условия для возрождения доселе бездействовавших роялистов, которые начали требовать восстановления монархии.
В первой официальной речи бывшего короля, произнесённой 18 февраля 2025 г., накануне Дня демократии, он обратился к народу с призывом поддержать его, «чтобы спасти нацию и сохранить национальное единство», заявив, что демократия не смогла завоевать доверие граждан. В Катманду собралась толпа, чтобы приветствовать бывшего короля в аэропорту, когда он вернулся туда 9 марта этого года из поездки в соседнюю Покхару. Реакция общественности побудила роялистов и бывшего короля ещё больше мобилизовать людей и организовать многотысячные демонстрации в Катманду.
Основные политические партии – Непальский конгресс, Коммунистическая партия Непала (Объединенный марксизм–ленинизм), Маоистский центр, Коммунистическая партия Непала (социалисты) - хотят возложить на бывшего короля прямую ответственность за протест и последовавшее за ним насилие.
Некоторые организации и представители общественности утверждали, что индуистские фундаменталисты в соседней Индии призывали бывшего короля и индуистские религиозные группы начать движение за восстановление индуистского государства. Например, большая группа сторонников бывшего короля несла плакат с фотографией Йоги Адитьянатха, главного министра штата Уттар-Прадеш, Индия. Адитьянатх — глава храма в Горакхпуре на границе Индии и Непала, который имеет историческую связь с монархией в Непале — все они были последователями Гуру Горакхнатха, основавшего храм и в честь которого назван город Горакхпур.

Карл Шмитт, сорокалетие кончины которого мы будем отмечать завтра, считал роковым поворотом ко злу в мировой геополитике момент, когда Елизавета Тюдор сделала выбор в пользу отвязки от прежней политики Англии как участника континентальных войн в пользу стратегии Британии как острова среди мирового океана, независимо от Европы осуществляющего пиратскую морскую экспансию. Выбор в пользу Левиафана, хотя сама Елизавета при жизни соблюдала известную умеренность и к концу жизни даже пришла в столкновение с поднимавшим голову буржуазно-пуританским парламентом и стоявшим за ним купеческими компаниями.

Всё, что делали Стюарты, начиная с Якова I, было отчаянной попыткой загнать Левиафана обратно в бездну, скорректировать в пределах возможного геополитический курс Англии (что усиливалось их необходимостью блюсти также интересы Шотландии и даже Ирландии). Оттого мы не можем считать атлантистский проект "Гренландии" (sic!) Джона Ди (имелся в виду план соединения Британии, Канады и России под единым лондонским могуществом) тождественным тому курсу, который проводил Яков Стюарт и Артур Ди. Как известно, Карпец и Фомин считали, что Артур Ди - не сын Джона Ди, а сам Джон Ди, употребивший философский камень и омолодившийся; однако этот тезис мы не можем считать доказанным.

Корни зла были посеяны при Якове I в Северной Америке (1609 г. - "Мэйфлауэр"). Пуритане, которые не могли вынести традиционно ориентированного вектора правления Якова, бежали за океан с целью построения там своего утопического града, основанного на геноциде индейцев. Им, правда, тогда не хватало технических средств. Но эту проблему уже решал при дворе Якова Фрэнсис Бэкон, чья "Новая Атлантида" стала прообразом всех современных Давосских форумов, Бильдербергских клубов и прочих проектов всяких "швабов". Однако, если вчитаться, то "Новая Атлантида" Бэкона даже страшнее, чем окружающие нас сейчас глобалистские реалии. Она сразу задаёт такую высокую планку конечной цели того, что с традиционных христианских позиций можно описать как царство Антихриста, что именно в её свете можно интерпретировать последующие попытки реализации утопий Модерна и Постмодерна.

400 ЛЕТ СО ДНЯ СМЕРТИ ЯКОВА I

27 марта (6 апреля по новому стилю) 1625 г. ушел из жизни Яков I Стюарт, король Англии и Ирландии (с 1603 г.) и (под именем Яков VI) Шотландии (номинально с 1567 г., т.е. с годовалого возраста, до 1578 г. под опекой регентов). Правление и личность этого короля были связаны с поворотными моментами в истории не только Британских островов, но и всего мира – такими поворотными, какие бывают от силы раз в несколько столетий.

Именно Яков I впервые всерьёз объединил троны Англии и Шотландии. Для этого, правда, пришлось приветствовать казнь его родной матери (которую он, впрочем, не помнил и не желал знать, обвиняя в убийстве своего отца), чтобы получить лондонский трон из рук её убийцы Елизаветы Тюдор. Именно Яков, после десятков лет хитрого лавирования и колебаний между католиками и ультрапротестантами, сумел продавить обращение обеих стран (каждой – на свой лад) в компромиссный вариант Established Church, что дало ему свободу рук для реализации доктрины божественной сущности и суверенитета королевской власти. Именно он казнил Рэли и сбавил обороты елизаветинского пиратства, зато щедро раздавал патенты колониальным купеческим компаниям. Именно Яков I основал первые колонии в Северной Америки, из которых вырастут нынешние США. Именно он захватил первый остров в Карибском море для Британии: позже таких островов станет целая дюжина. Именно при нём написал свои лучшие, поздние пьесы Уильям Шекспир, а Фрэнсис Бэкон предложил целую программу глобальной власти технократов «Новой Атлантиды» над миром, которая будет реализовываться в последующие столетия. Именно Яков Стюарт, оказав реальную помощь России в годы Смуты, стоял у истоков тогдашнего полувекового стратегического англо-русского альянса.

В политическом отношении Яков I лавировал все шесть десятков лет своей жизни. Лавировал между католиками и пуританами в религии, между разными регентами и придворными группировками в политике, между Габсбургами и протестантской коалицией в международных отношениях, даже между мужчинами и женщинами в своей личной жизни (чего стоит хотя бы история с Бекингемом, с легкой руки Дюма ставшего популярным персонажем массовой культуры и в России). Однако тактический оппортунизм не превратил его во флюгера. Стратегически Яков Стюарт знал, чего хочет, и лавированием добивался своих целей. Он действительно смог сломить крайние партии и утвердить своё верховенство над церковью, он четырежды распускал парламент и всё-таки смог принудить население платить налоги в обход парламента. И при этом король добивался не самоценной материальной власти, но усматривал в ней глубокое духовное, традиционное содержание. Исцеляя людей возложением рук, позиционируя себя как носителя сакральных божественных лучей, Яков I лично написал трактат «Истинный закон свободных монархий», в котором изложил доктрину божественного права королей как единственных законодателей для подданных, не нуждающихся в каком-либо одобрении парламента. Сила этой аргументации на века вперёд будет вдохновлять традиционалистов последующих эпох. Для придания ей высшей достоверности недоставало лишь пролития жертвенной крови. И ровно 400 лет назад Яков I, сын королевы-мученицы Марии, передал трон своему сыну – будущему королю-мученику Карлу I, которому будет суждено ещё более ярко выразить свою приверженность традиционной монархической доктрине государства и права.

Правительство Педро Санчеса использует Национальный патримониум (Patrimonio Nacional), чтобы поощрять конфронтацию между испанцами, распространяя на его веб-сайте ложные сведения о Долине Павших, где находится самый большой крест в христианстве. Так, на сайте утверждается, что Долина является «главным памятником франкизма», хотя она была задумана как памятник миру и примирению. «Она была задумана диктатором Франсиско Франко, чтобы отметить его военную победу в войне (1936-1939) (...) и похоронить его сторонников», - говорится в сообщении, хотя в Долине похоронены павшие с обеих сторон, монахи молятся за их души, а ее символика связана с необходимостью залечить раны и создать «новую гармонию под высшим знаком умиротворения - крестом». Таким образом, испанское правительство навязывает гемиплегическую память, делит испанцев на хороших и плохих, а также преследует свободу мнений, преподавания и ассоциаций.
Властями и провластными общественно-политическими силами навязывается ложное представление, что мемориал «был построен в значительной степени политическими заключенными-республиканцами, которые работали на каторжных работах». На самом деле заключенные сами выбирали, куда отправиться, как рассказывает историк Альберто Барсена в своей статье «Функционировала ли Долина Павших как концентрационный лагерь?». Они должны были подать заявление о переводе в Долину и подать заявку на участие в системе Redención de Penas. Там были как свободные рабочие, так и осужденные. «Никого не брали туда против воли (...). Центральное управление обрабатывало тысячи заявок, и Долина Павших (Валье-де-лос-Кайдос) был особенно популярным местом для заключенных. Высылка была угрозой, которую использовал Regidor (директор) Долины для поддержания внутреннего порядка», - говорит Барсена.
«Отсутствие систематической resignificación (букв. – переподписания, возможно – в значении переосмысления, переопределения статуса) памятника на протяжении десятилетий превратило Долину Куэльгамурос в самый противоречивый редут памяти о режиме Франко», - говорится на сайте.
В учредительных документах Долины - факт, который не приводится на сайте - указаны религиозные, социальные и культурные цели Долины, заключающиеся в служении согласию и справедливости среди испанцев, а также установлены молитвы за всех павших в войне. Идея Долины, «забытая» Санчесом и церковной иерархией, заключалась в том, что война никогда не должна повториться.

Между тем не все церковные иерархи Испании заняли соглашательскую позицию. По крайней мере архиепископ города Овьедо Хесус Санс Монтес публично отреагировал на план правительства осквернить Долину Павших: «Желание использовать мертвых для победы в проигранных битвах - безответственное нечестие». В статье, опубликованной на сайте архиепархии Овьедо, он отмечает, что «этот огромный крест, самый высокий в мире - 152,5 метра, не является знаменосцем, не является политическим символом, не является хранителем какой-либо идеологии». «Именно такое значение придал этому месту св. Иоанн XXIII, когда открыл Малую базилику и основал там бенедиктинскую общину. Как и первый христианский крест с пригвоздённым к нему Иисусом, этот крест также несет свое трепетное послание о том, что значит отдать свою жизнь за тех, кого ты обнимаешь в их ранах, вопросах, противоречиях и грехах. Именно так поступил Христос с каждым из нас».
Санс Монтес утверждает, что «возможно, есть те, кого раздражает эта ссылка на любовь и истину, когда она живет и действует в коварстве и лжи». «Хвастовство расчетливой атакой на такой видимый и значимый крест совершается ради ложной равноудаленности, чтобы не раздражать тех, кто не является христианами, водружая религиозный нейтралитет от навязываемого секуляризма, который искореняет нашу историю, искажает наши символы и порицает наше церковное присутствие, стремясь заглушить наше христианское слово». «Но желание использовать мертвых, чтобы выиграть проигранные сражения, вновь открывая раны, которые нам стоило так много времени залечить как братьям, - это реакция на безответственную злобу, которая коварно сосуществует в нашем испанском обществе и которая так легко возбуждает нежелательную конфронтацию», - добавляет он, прежде чем упомянуть - не называя его - Педро Санчеса: «Это может быть еще одной дымовой завесой, когда есть другие головные боли и судебные проблемы, связанные с коррупцией очень близких к нему людей с их семейными связями, расчетливыми уклонениями, растратой государственных средств, разрушением необходимого баланса в разделении властей в правовом государстве (законодательной, исполнительной и судебной)». И он подчеркивает «воинственную идеологическую фиксацию вокруг Креста: «Не исключая эти виды оружия массового „отвлечения“, можно увидеть, что существует воинственная идеологическая фиксация против христианской памяти вокруг Креста в этом аббатстве, который выступает за примирение между народами, чтобы отдать предпочтение другой предвзятой и неправильно названной «демократической» памяти».

4 апреля на полях 6-го саммита BIMSTEC (Инициативы стран Бенгальского залива по многоотраслевой технико-экономической кооперации) в Бангкоке, Таиланд, состоялась встреча между премьер-министром Непала Кхадгой Прасадом Шармой Оли и премьер-министром Индии Нарендрой Моди. Как говорят, её было трудно организовать, в т.ч. потому, что непальский премьер обвинял Индию в поддержке монархистов в своей стране. Коммунистическая партия Непала (Объединённая марксистско-ленинская), к которой принадлежит Оли, официально заявила, что Индия поддерживает протестующих, требующих реставрации монархии. Два премьера беседовали почти 45 минут, из них около 30 минут ушло на диалог один на один. Сообщается, что после встречи Оли был в приподнятом настроении и сказал, что ожидает, что Индия вскоре пригласит его с официальным визитом в Нью-Дели. Однако, вернувшись в Непал, Оли вновь обвинил Индию в разжигании растущих протестов в поддержку монархии.
Поездка в Нью-Дели считается своего рода обрядом посвящения для нового премьер-министра Непала. Она означает, что Индия приветствует новое правительство и готова вести с ним дела. Прошло уже девять месяцев с тех пор, как он стал премьер-министром (второй раз, до этого - в 2015-2016 и 2018-2021 гг.), но правительство Моди до сих пор не пригласило Оли посетить Индию. Вместо этого Оли уже посетил Пекин. Сам Моди тоже не собирается в ближайшее время приезжать в Непал. Между Катманду и Нью-Дели существуют фундаментальные разногласия. Именно под руководством Оли Непал включил в свою конституцию новую непальскую национальную карту, на которой изображена вся территория региона Калапани, по крайней мере часть которой, как утверждает Индия, принадлежит ей. На самом деле, считается, что Моди сказал Оли в Бангкоке, что «Непал должен отказаться от своих иррациональных притязаний на территорию площадью 335 квадратных километров в Уттаракханде, включающую Лимпиадхуру, Калапани и Липулех».
Ранее Шарма Оли также утверждал, что индуистский бог Рама родился в Непале, и высмеивал национальный герб Индии, на котором, по его словам, должно быть написано «Сингхамев Джайте» (победа будет за силой), а не «Сатьямев Джайте» (победа будет за правдой). Кроме того, именно Оли выступил с инициативой подписания соглашений о торговле и транзите с Китаем.
Независимо от того, поддерживает ли Нью-Дели восстановление индуистского государства и монархии в Непале, Индия может использовать эти протесты в качестве рычага давления на левый кабинет Оли в то время, когда непальский премьер сталкивается с серьёзным давлением внутри страны, причём не только со стороны оппозиции, но и даже со стороны своих партнёров по коалиции.
Но эта ситуация имеет еще одно, более важное с геополитической точки зрения измерение: она иллюстрирует то обстоятельство, что сегодня у Индии сложные отношения почти со всеми своим соседями по Южной Азии – не только с Пакистаном, но и с Бангладеш, Непалом, Мальдивскими островами. У всех этих стран в большей или меньшей степени наблюдается дрейф в сторону Китая. Мьянма тоже проводит скорее прокитайский внешнеполитический курс. Только со Шри-Ланкой отношения у Индии несколько улучшились (как раз на днях Моди посетил Коломбо с визитом, в ходе которого было подписано соглашение о сотрудничестве в области обороны, а президент Шри-Ланки Анура Кумара Диссанаяке прямо заявил, что правительство Шри-Ланки не позволит использовать свою территорию в ущерб безопасности Индии и региональной стабильности). Чем-то напоминает наши отношения с т.н. «ближним зарубежьем».

По сути Франко - это победивший Деникин или Врангель. https://www.group-telegram.com/holmogor_talks/39044

«Нет вечных режимов, нет совершенных режимов, нет универсальных режимов. Нет вечных режимов, но есть стабильные и нестабильные режимы; нет совершенных режимов, но есть те, которые служат и те, которые вредят нациям; нет универсальных режимов, но есть те, которые учитывают и те, которые игнорируют особенности обстоятельств и универсальность человеческого фактора» (Антониу де Оливейра Салазар).

Идеальное определение отношения ко всем политическим режимам и формам правления, шире - ко всякому общественному строю, как и к любым проектам их реформирования или свержения.

Карл Шмитт: Консервативная революция совершается сегодня

7 апреля исполняется 40 лет со дня смерти немецкого политического философа и юриста Карла Шмитта. Он оказался самым фундаментальным критиком либерализма в XX веке, сегодня к его наследию обращается любой консерватизм, который свободен от мондиалистской прелести.

Свою концепцию он основывал на антропологическом пессимизме, вытекавшем из христианского догмата о первородном грехе и порочности людской природы. Человек - это источник угрозы и опасности, он никогда не был и не будет "добрым дикарём" по Руссо; не общество делает его таковым, оно наоборот стремится хоть как-то компенсировать эти недостатки и поставить существование самодовольного индивида в рамки.

Так появляется государство, которое начинается с захвата земли. Лишь после обретения ландшафта народ обретает суверенитет и получает возможность учредить собственные социальные и политические институты. Однако важно не только захватить территорию, но и удержать её, здесь начало природы политического - отношений дружбы и вражды, имеющих чисто экзистенциальное объяснение. Враг - не тот, кто объективно зол, все люди злы в силу первородного греха; враг - это тот, кто желает отнять у нас основной признак суверенитета - право объявления войны и заключения мира, тот, кто хочет лишить нас права самим определять свою судьбу. Ничего личного, просто политическое...

Шмитт был решительным критиком либерального универсализма, ибо увидел в нём причину вырождения: когда народ отказывается от отношений дружбы/вражды и не противопоставляет свой суверенитет другим, то он отказывается от свободы и передаёт власть над собой другим. Более того, теряется даже осознание своего зависимого положения, оно затуманивается рассуждениями о свободной торговле, интернационализме, общечеловеческих ценностях и т.д. Оказывается, что подчиняться другим даже полезно, а любые требования политической самостоятельности - не более, чем архаичный каприз, который "мешает" экономическому процветанию. Глобализация - это стокгольмский синдром, который вынуждает народ возводить собственное рабство в закон.

Сегодня мысль Шмитта - это путь к политической свободе. Мы отбрасываем ложь 90-х и 00-х о братстве "цивилизованных" народов, потому что оно строилось за наш счёт и на наших костях. Мы отказываемся верить в свободную торговлю и демократизацию, ибо для нас это позорное рабское ярмо. Консервативная революция по Шмитту свершается сегодня, когда рушатся прежние глобалистские и общечеловеческие предрассудки.

Кирилл Новиков

#ЕСМ #ЕСМнение #Суверенитет

В своей «Политической теологии» юрист Карл Шмитт приводит невероятную сцену Страшного Суда: когда прозвучит приговор Высшего Судьи, один из осуждённых к погибели преступников останется стоять и к ужасу всего мироздания скажет Судье: «Я подаю апелляцию». При этих словах гаснут звезды. Однако же, согласно идее Страшного Суда, его приговор совершенно окончателен и обжалованию не подлежит. «К кому же апеллируешь на Мой Суд?», — спрашивает Судья Иисус Христос, и в страшной тишине проклятый отвечает: «Я апеллирую на Твою справедливость к Твоей славе». Эта пронзительная аллегория демонстрирует, насколько глубока произошедшая трансформация мышления: правовая всеобщность обязывает даже Христа.