Самое то посреди ночи порассуждать о редкостной книжке «Страшные сказки» (М.: Бобок, 1994). У букинистов ее сыщешь навряд ли — по сообщению автора, Сергея Долженко, тираж погиб по вине типографщиков, спасенные экземпляры давным-давно разошлись. Хорошо хоть, в РГБ есть обязательный экземпляр.
Подзаголовок книги, «сборник русского городского демонологического фольклора последней четверти XX века», присобачен для отвода глаз. На деле это вполне авторские работы на стыке пионерских страшилок, народных быличек и литературных ужасов. Жанр это сложный — очень важно не испортить его ненужным психологизмом и украшательствами, сохранить голую структуру действий: «пришел, увидел, испугался, умер», и чтобы читалось достоверно и осмысленно, чтобы самые чудовищные невозможные вещи не требовали объяснений и казались естественными. Многие новеллы сборника в этом смысле блестяще удались.
Например, до боли реалистичный сюжет: почтальоны приходит к убитым горем матерям погибших срочников и приносит письмо, дескать, живы они, только служат на секретном объекте. Матери хватаются за надежду: хоронили-то в закрытом гробу, и кто его знает, кого. Платят немыслимые деньги, только чтобы им встречу с сыновьями устроили. Им и устраивают — привозят на кладбище и бросают в могилы.
Или еще прекрасно — как чуть не замерзший с пьяных глаз дядька добредает-таки до дома, а там мертвецы штабелями. И дедушка какой-то приятный предлагает не пугаться и накатить. Слово за слово, оказывается, что он город от погибших таким образом очищает. А дядька, стало быть, тоже на самом деле никуда не дошел, в траншее лежит, замерзает.
Интересно, кстати, как коллеги по жанру Долженко и Петрушевская, не сговариваясь, использовали общий мотив «заражения квартиры смертью». У Сергея Геннадьича в доме, где произошло убийство, новая хозяйка «открывает кран, а оттуда толстой струей хлынула красноватая жидкость. <…> вода была с настоящей кровью и пахла она как кровь». А у Людмилы Стефанны муж-женоубийца видит, что «из крана торчит палец с маникюром».
В некоторых, редких случаях удельный вес фольклорного материала выше среднего — например, в истории про черное пятно в квартире. Сперва сюжет развивается классически: вот семья заселилась в квартиру с пятном, вот поочередно мать и дочка пытались пятно оттереть, а оно только росло, вот обе по очереди пропали. Добавка от Сергея Геннадьича, казалось бы, некрупная, но очень точная: «Лежит [отец] ночью в постели, ворочается, заснуть не может, голоса его беспокоят: — Спаси нас, вытащи отсюда! — плачут и умоляют жена и дочь. И так явственно он их слышит, особенно если к черному пятну ближе подойти. День отец из квартиры не выходит, два, неделю, сидит у черного пятна, никак понять не может, куда они пропали и как их оттуда выручить. А голоса жены и дочки все слабей, слабей…»
И от этой беспомощности становится страшнее и тоскливее, чем от обычной для страшилок геройской концовки — что пришел милиционер в засаду, среди ночи на него из пятна рука полезла, он выстрелил, и пятно исчезло.
Вообще и кстати говоря, было бы очень замечательно собрать хрестоматию олитературенных страшилок — чтобы там, помимо названных, были Шарапов, Роньшин, «Синий фонарь» Пелевина и «Синие нитки» Масодова, да даже и из нелюбимой мною «Школы ужасов» Остера один рассказик можно выцарапать. Возможно, займусь как-нибудь — а вы, если знаете короткие авторские тексты, которые явно отсылают к страшильной традиции, посоветуйте, пожалуйста.
И дай Бог, это не последний пост про продукцию издательства «Бобок» — на днях должна прийти на почту стопка из 20 одноименных альманахов «комической, фантасмагорической и мистификационной литературы», а там и еще чего-нибудь подкуплю. И про «Страшные сказки», надеюсь, поподробнее и с привлечением допматериалов выскажусь. Доброй ночи, сладких снов!
Самое то посреди ночи порассуждать о редкостной книжке «Страшные сказки» (М.: Бобок, 1994). У букинистов ее сыщешь навряд ли — по сообщению автора, Сергея Долженко, тираж погиб по вине типографщиков, спасенные экземпляры давным-давно разошлись. Хорошо хоть, в РГБ есть обязательный экземпляр.
Подзаголовок книги, «сборник русского городского демонологического фольклора последней четверти XX века», присобачен для отвода глаз. На деле это вполне авторские работы на стыке пионерских страшилок, народных быличек и литературных ужасов. Жанр это сложный — очень важно не испортить его ненужным психологизмом и украшательствами, сохранить голую структуру действий: «пришел, увидел, испугался, умер», и чтобы читалось достоверно и осмысленно, чтобы самые чудовищные невозможные вещи не требовали объяснений и казались естественными. Многие новеллы сборника в этом смысле блестяще удались.
Например, до боли реалистичный сюжет: почтальоны приходит к убитым горем матерям погибших срочников и приносит письмо, дескать, живы они, только служат на секретном объекте. Матери хватаются за надежду: хоронили-то в закрытом гробу, и кто его знает, кого. Платят немыслимые деньги, только чтобы им встречу с сыновьями устроили. Им и устраивают — привозят на кладбище и бросают в могилы.
Или еще прекрасно — как чуть не замерзший с пьяных глаз дядька добредает-таки до дома, а там мертвецы штабелями. И дедушка какой-то приятный предлагает не пугаться и накатить. Слово за слово, оказывается, что он город от погибших таким образом очищает. А дядька, стало быть, тоже на самом деле никуда не дошел, в траншее лежит, замерзает.
Интересно, кстати, как коллеги по жанру Долженко и Петрушевская, не сговариваясь, использовали общий мотив «заражения квартиры смертью». У Сергея Геннадьича в доме, где произошло убийство, новая хозяйка «открывает кран, а оттуда толстой струей хлынула красноватая жидкость. <…> вода была с настоящей кровью и пахла она как кровь». А у Людмилы Стефанны муж-женоубийца видит, что «из крана торчит палец с маникюром».
В некоторых, редких случаях удельный вес фольклорного материала выше среднего — например, в истории про черное пятно в квартире. Сперва сюжет развивается классически: вот семья заселилась в квартиру с пятном, вот поочередно мать и дочка пытались пятно оттереть, а оно только росло, вот обе по очереди пропали. Добавка от Сергея Геннадьича, казалось бы, некрупная, но очень точная: «Лежит [отец] ночью в постели, ворочается, заснуть не может, голоса его беспокоят: — Спаси нас, вытащи отсюда! — плачут и умоляют жена и дочь. И так явственно он их слышит, особенно если к черному пятну ближе подойти. День отец из квартиры не выходит, два, неделю, сидит у черного пятна, никак понять не может, куда они пропали и как их оттуда выручить. А голоса жены и дочки все слабей, слабей…»
И от этой беспомощности становится страшнее и тоскливее, чем от обычной для страшилок геройской концовки — что пришел милиционер в засаду, среди ночи на него из пятна рука полезла, он выстрелил, и пятно исчезло.
Вообще и кстати говоря, было бы очень замечательно собрать хрестоматию олитературенных страшилок — чтобы там, помимо названных, были Шарапов, Роньшин, «Синий фонарь» Пелевина и «Синие нитки» Масодова, да даже и из нелюбимой мною «Школы ужасов» Остера один рассказик можно выцарапать. Возможно, займусь как-нибудь — а вы, если знаете короткие авторские тексты, которые явно отсылают к страшильной традиции, посоветуйте, пожалуйста.
И дай Бог, это не последний пост про продукцию издательства «Бобок» — на днях должна прийти на почту стопка из 20 одноименных альманахов «комической, фантасмагорической и мистификационной литературы», а там и еще чего-нибудь подкуплю. И про «Страшные сказки», надеюсь, поподробнее и с привлечением допматериалов выскажусь. Доброй ночи, сладких снов!
BY я книгоноша
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee.
from nl
