Бессменный спикер ливанского парламента Набих Берри (с 1992) родился в Сьерра-Лионе в 1938 году. Его отец Мустафа, шиит с юга Ливана, уехал туда на заработки и преуспел в торговле алмазами.

Набих Берри окончил школу в Ливане, в молодости также жил в США, где у него были родственники. В начале 1960-х Набих Берри был студенческим активистом в Ливанском университете. Этот государственный вуз появился в ходе социальных реформ президента Шехаба, и среди студентов было немало выходцев с нищей периферии, включая шиитов. Берри придерживался популярных тогда идей пан-арабизма и арабского социализма.

В какой-то момент он встретился с Мусой Садром. В 1960-х этот шиитский богослов развернул кампанию с требованием развивать периферийные регионы. Вдобавок к бедности и безработице, там не хватало школ, больниц и инфраструктуры. Движение Садра сыграло большую роль в формировании и политизации шиитской идентичности в те годы, конкурируя с коммунистами. Его движение объединило шиитов юга Ливана и долины Бекаа, исторически не слишком тесно связанных.

Вдобавок, Муса Садр опирался на часть шиитского среднего класса (включая тех, кто разбогател за границей и вернулся), недовольного властью крупных землевладельцев вроде Асъдов с юга или Хмаде в Бекаа. Землевладельцы стояли на пути шиитов с политическими амбициями. И в целом их влияние не способствовало социальной мобильности и развитию окраин.

Садр искал молодых активистов и обратил внимание на Берри. Поначалу Берри критически относился к богослову, но в 1974 г. всё же вступил в его движение. Прославилось оно под названием своего вооружённого крыла, появившегося ок. 1975 г. – Движение Амаль (араб. «надежда», а также аббревиатура для Бригады ливанского сопротивления).

Однако Муса Садр делал ставку на реформы, и с началом гражданской войны (1975-90) его повестка оказалось неактуальной. Амаль поначалу было небольшой группировкой. Оно пыталось держаться подальше от конфликта христианских ополчений с про-палестинским Ливанским национальным движением.

Садр «пропал» в Ливии в 1978 г. Поначалу движение возглавил его соратник, депутат Хусейн аль-Хусейни, но в 1980 г. лидером Амаль стал Набих Берри.

В начале 1980-х всё изменилось. Израильское вторжение (1982) ослабило оппонентов Амаль на юге: боевиков ООП и их ливанских союзников (коммунистов и не только), с которыми шииты порой вступали в столкновения. Хотя Берри по-прежнему не в полной мере контролировал боевиков и полевых командиров, его позиции внутри Амаль укрепились, когда милицию покинули радикальные исламисты. Они сыграли свою роль в становлении Хезболлы.

Вдобавок, режим Асадов – внешний союзник Берри – был заинтересован в усилении Амаль. Во многом их интересы совпадали: недовольство президентом Амином Жмайелем, стремление не дать ООП восстановить военную инфраструктуру в Ливане, добиться вывода ЦАХАЛ с юга страны и ограничить влияние шиитских исламистов. А тем временем крупнейшие ополчения друзов (ПСП Валида Джумблата) и христиан (Ливанские силы) в 1982-83 были сосредоточены на Горной войне.

Рост влияния Амаль выразился в том, что в 1982-83 гг. Берри стали привлекать к попыткам политического урегулирования конфликта. Но поворотным стал скоре 1984 г. Отношения с президентом окончательно испортились, когда попыток армия покусилась на «самострой» в южных пригородах Бейрута. Пиком противостояния стало т.н. Восстание (интифада) 6 февраля 1984 года, когда боевики Амаль и ПСП выбили войска с юга и запада столицы.

С 1984 и до выборов 1992 г. Набих Берри был министром почти во всех кабинетах. Это давало ему возможность распределять средства в пользу сторонников, что было особенно важно, что столь щедрых внешних спонсоров, как у Хезболлы, у Амаль не было. Но остаток 80-х Амаль провело в войнах с ООП, Хезболлой, порой даже своими союзниками-друзами из ПСП и Израилем. А Берри оппонировал президенту Жмайелю, даже будучи министром (он нередко бойкотировал заседания).

(Omri Nir, Nabih Berri and Lebanese Politics)

Слева направо:

• Ясир Арафат, лидер движения ФАТХ и председатель Организации освобождения Палестины

• Валид Джумблат, тогдашний лидер Прогрессивно-социалистической партии и ведущий полевой командир/warlord (араб. amīr al-ḥarb) из общины друзов

• Набих Берри, лидер Движения Амаль, главного ополчения ливанских шиитов в те годы

• Мухсин Ибрахим (в кресле), лидер Организации коммунистического действия в Ливане (ОКДЛ). В 1950-х он начинал активизм в рядах Движения арабских националистов (пан-арабисты), но, открыв для себя марксизм, в 1960-х стал видным идеологом арабских Новых левых. Мухсин Ибрахим возглавил один из осколков Движения арабских националистов, в начале 1970-х ставший ОКДЛ.

В качестве лидера ОКДЛ в начале гражданской войны (1975-90) М. Ибрахим был зам. главы Ливанского национального движения – коалиции ливанских партий и группировок (в основном светских, левых и пан-арабистских), близких к ООП

Фото перед эвакуацией ООП из Бейрута, 30 августа 1982 г.

Захват западного Бейрута боевиками Амаль (шииты) и ПСП (друзы) в феврале 1984 года отражал очередной поворот в гражданской войне, шедшей уже почти девять лет. Это стало возможно после отвода ЦАХАЛ на юг и вывода западных миротворцев.

После эвакуации ООП из Бейрута (по итогам израильской осады) в Ливан стали прибывать миротворцы из США, Франции, Италии и Британии. Доверие к ним было быстро подорвано, ведь они не сумели предотвратить резню в лагерях палестинских беженцев Сабра и Шатила, когда после убийства Башира Жмайеля ЦАХАЛ занял западные районы столицы, а в лагеря вошли люди Элие Хобейки из Ливанских сил.

Осенью 1982 г. в Бейруте происходили нападения на израильских военных. Начался постепенный отвод ЦАХАЛ на юг Ливана, где он до 2000 г. оккупировал приграничные территории.

Американцы поддерживали президента Амина Жмайеля, избранного вместо убитого брата, и помогали ему восстанавливать ливанскую армию. Впрочем, многие мусульмане считали её инструментом христиан и конкретно семьи Жмайелей, а не общенациональной армией. ВС были дополнительно ослаблены мятежом друзов, к которому в 1983 г. призвал Валид Джумблат (ведущий политик и полевой командир друзов, лидер ПСП).

В 1983 г. радикальные шиитские исламисты, из которых выросла Хезболла, устроили серию громких взрывов, подорвав в т.ч. посольство США и бараки миротворцев. Гибель сотен западных военных дополнительно настроила общественное мнение на Западе против того, чтобы их военные лезли в Ливан.

В то же время, Движение Амаль под руководством Набиха Берри укреплялось как ополчение и постепенно утверждалось как основной политический представитель шиитов. Политически, оно вытесняло старых лидеров вроде спикера парламента Камиля аль-Асъада. Многие шииты и так считали его высокомерным и коррумпированным «феодалом». А он вдобавок сыграл заметную роль в избрании полевого командира Башира Жмайеля президентом (1982) и подписании Соглашения 17 мая с Израилем (1983).

Уже в 1983 г. отношения между Движением Амаль и президентом Амином Жмайелем (1982-88) ухудшились из-за попыток войск, лояльных Жмайелю, восстановить контроль над южными пригородами столицы. Конфликту способствовало то, что военные применяли оружие против гражданских, утверждает израильский историк Omri Nir.

Помимо гибели миротворцев, осень 1983 г. ознаменовалась стратегическим поражением христиан на юге Ливанских гор. В сентябре, после вывода подразделений ЦАХАЛ из горных районов, друзы разбили боевиков Ливанских сил и осадили их в Дейр аль-Камар, убивая христиан в окрестных деревнях.

Поражение в горах обострило противоречия между президентом Амином Жмайелем и полевыми командирами Ливанских сил. Вскоре в милиции произошёл переворот, и руководить стало новое поколение, включая Элие Хобейку и Самира Джаджа.

Оставшись один на один с ополчениями шиитов и друзов, правительственные войска потерпели поражение в феврале 1984 года. За захватом западного Бейрута последовал передел сфер влияния между группировками. «Восстание 6 февраля» ознаменовало рост влияния как шиитов, впервые правивших частью столицы, так и Дамаска, чьи союзники (не без помощи СССР) одержали верх над партнёрами США и Израиля.

(Makram Rabah, Conflict on Mount Lebanon; Nir, Nabih Berri and Lebanese Politics)

🇮🇱🇱🇧 Перемирие между Израилем и Хезболлой предполагало, что ЦАХАЛ покинет юг Ливана 26 января. Последние два месяца ливанская армия постепенно заходит во всё новые деревни. Однако Израиль настаивает, что Ливан не завершил разоружение Хезболлы в приграничных районах, и на этом основании не выводит войска.

26 января жители деревень у границы с Израилем попытались вернуться домой. Израильские военные открыли огонь и убили порядка 20 человек – судя по всему, гражданских. Акция была организована Хезболлой, считает главред издания al-Modon Мунир Рабиъ. Майкл Янг из Бейрутского центра Карнеги полагает, что целью было дестабилизировать новый политический порядок в Ливане, который продвигают США, Франция и Саудовская Аравия.

Теперь предполагается, что ЦАХАЛ останется на юге Ливана до 18 февраля.

26-го же января вечером молодые люди на мопедах разъезжали по христианским районам Бейрута с флагами Хезболлы, выкрикивая партийные и конфессиональные лозунги («Шииты! Шииты!»).В районе Эйн ар-Руммане армия пресекла стычки местных с гостями на мопедах. В деревне Магдуше на юге Ливана такая акция привела к столкновениям; разводить местную молодёжь и активистов Хезболлы и Амаль пришлось военным.

По словам генсека Наима Касема, Хезболла отвергает любые оправдания для продления израильской оккупации. Но атак со стороны Хезболлы пока не последовало.

Полторы недели назад депутат Хезболлы Али Фаяд грозился, что группировка не будет стоять в стороне, если Израиль не выведет войска в оговоренный срок.

Наим Касем настаивает, что в соответствии с соглашением о перемирии, боевики должны покинуть лишь территорию южнее р. Литани. Однако многие политические силы в Ливане прямо призывают к разоружению Хезболлы на всей территории страны. Хезболла же разоружаться не намерена и продолжает повторять, что победила Израиль.

ЦАХАЛ, в свою очередь, вечером 28 января нанёс авиаудар на юге Ливана севернее р. Литани. Целью был транспорт Хезболлы, сообщает израильская армия.

Если израильская оккупация юга Ливана затянется, это будет подыгрывать нарративу Хезболлы о «сионистском образовании», которое только спит и видит, как бы захватить ещё арабской земли. Помимо того, что это поможет самой Хезболле поправить имидж после недавней войны, это создаст почву для появления новых группировок с идеологией, построенной на борьбе с Израилем. Впрочем, для таких мероприятий желательно иметь внешних спонсоров, и тут очевидных кандидатов пока нет.

Тем временем в Ливане продолжаются попытки сформировать правительство. С заключения перемирия там уже выбрали президента – после двухлетнего вакуума – и назначили премьер-министра. Теперь идут переговоры о составе нового кабинета. Среди камней преткновения – министерство финансов, которое уже давно контролирует шиитское Движение Амаль Набиха Берри. Помимо этого портфеля, шиитские партии хотят, чтобы правительственная декларация содержала подпись «народ, армия, сопротивление». Хотя эта фраза не имеет юридической силы, она является символическим обоснованием (одним из), почему Хезболла не распускает своё вооружённое крыло.

🇱🇧 Наваф Салам не оставляет попыток сформировать правительство. Выступая вчера перед журналистами, он объявил, что хочет кабинет, основанный на следующих принципах:

• 24 министра;

• отбирать их будут, исходя из компетенций;

• никто из министров не будет избираться на грядущих местных и парламентских выборах;

• среди министров не будет ни депутатов, ни представителей партий.

Новый президент Жозеф Аун и назначенный премьером Наваф Салам обещают амбициозные реформы: вернуть государству монополию на оружие, дать больше независимости судам, бороться с коррупцией и привлекать инвестиции. И Аун, и Салам считаются профессионалами, которые пользуются доверием важных партнёров Ливана (США, Саудовская Аравия, Франция и Катар) и не замешаны в коррупции.

На словах все ливанские партии поддерживают реформы и вывод страны из экономического кризиса, который тянется уже пять лет. На практике все будут защищать свои интересы, ставленников в госаппарате и приближённых бизнесменов.

В частности, Движение Амаль и Хезболла стремятся сохранить контроль над министерством финансов. Набих Берри – лидер Амаль (с 1980) и спикер парламента (с 1992) настаивает, чтобы минфин возглавил Ясин Джабер. Амаль уже не первый год контролирует это портфолио.

Министерство важно для потенциальных реформ, включая реструктуризацию банковской системы, рухнувшей несколько лет назад.

Основные христианские партии намекают, что останутся в оппозиции, если минфин останется за Амаль и Хезболлой. Такие сигналы поступают от Ливанских сил (крупнейшая партия в парламенте), их соперников из Свободного патриотического движения, а также Катаиб (союзники Ливанских сил).

Тем, что минфин может остаться у Амаль и Хезболлы, недоволен и крупнейший суннитский блок – Национальная умеренность. Он собрал влиятельных политиков с севера Ливана, которые раньше были союзниками династии Харири. Наследственный депутат Валид Баърини возмущается, что правительство пренебрегает интересами северного Ливана, но уступает тем, кто «запугивает» ливанцев своими разъездами на мопедах. Его коллега по фракции, Ахмад Рустом, и вовсе пригрозил, что Национальная умеренность не будет голосовать за утверждение правительства в парламенте.

L’Orient-Le Jour передаёт, что фракция хочет одно из трёх министерств: социальных вопросов, общественных работ или внутренних дел.

Министров обороны и иностранных дел президент Жозеф Аун планиурет назначить сам по президентской квоте.

Правительство, если его сформируют, проработает около года, поскольку на 2026-й в Ливане назначены выборы в парламент. Напомню, что правительства нет с предыдущих выборов в мае 2022 г. Тогда блок союзников Хезболлы лишился большинства, но лагерь их заядлых оппонентов получил ещё меньше. Относительно успешно выступили кандидаты, подававшие себя в качестве представителей массовых протестов 2019 г., которые были направлены против традиционных партий из обоих лагерей (люди Хезболлы неоднократно нападали на демонстрантов).

С одной стороны, сейчас Хезболла ослаблена. Разные политики призывают к её разоружению, она теряет христианских и суннитских союзников. Вдобавок, режим Асадов пал, на юге остаётся ЦАХАЛ, нужны деньги на восстановление шиитских районов после войны, а у Ирана свои проблемы. С этой точки зрения, ради сохранения поддержки шиитов она могла бы пойти на уступки ради международной помощи в обмен на хоть какие-то реформы. Однако не исключено, что Хезболла решит не уступать и даже повысит ставки. На это указывает и акция вечером 26 января, когда сторонники провокационно проехались по преимущественно христианским районам Бейрута. Опыт вооружённых столкновений в Бейруте и Хальде в 2021 или в Кахале летом 2023 показывает, что попытки Хезболлы запугать несогласных подчас упираются в ответное насилие.

🇮🇱 Как будто войны было мало, бодание министра юстиции Ярива Левина (Ликуд) с судами провоцирует конституционный* кризис в Израиле. Левин отказался признать нового председателя Верховного суда (БАГАЦ) Ицхака Амита.

Больше года у суда не было постоянного председателя. Министр юстиции не хотел собирать комитет, чтобы назначить его. В итоге БАГАЦ принял беспрецедентное решение и потребовал от министра собрать заседание. Левин отказался. В итоге комиссия собралась и проголосовала, несмотря на бойкот членов от коалиции (Левина и по министру от аЦионут аДатит и Оцма Еудит).

Министр юстиции не признаёт нового председателя. Это тем более проблематично, что без сотрудничества между министром юстиции и главой БАГАЦ будут невозможны ключевые назначения в судебной системе, включая председателей окружных судов, отмечает The Times of Israel.

Ярив Левин – одно из лиц «судебной реформы», которую с самого начала продвигало нынешнее правительство. Помимо партии Нетаньяху Ликуд, в коалицию входят ультра-религиозные (ШАС, Яадут аТора) и крайне-правые (Ционут Датит, Оцма Еудит) партии. Реформа сразу же вызвала массовые протесты, которые продолжались до 7 октября (и позднее возобновились).

Реформа – особенно в её изначальном виде – критически опасна для израильской демократии по двум причинам: 1) она предполагает дать правящей коалиции большинство в комиссии, которая назначает судей, 2) и позволить Кнессету преодолевать вето Верховного суда простым большинством голосов депутатов. А поскольку Израиль – парламентская республика, у правительства всегда есть большинство в Кнессете (иначе у вас не будет правительства; бывали обратные прецеденты, но давно и недолго).

Видение реформы, которое два года продвигали Ярив Левин и Симха Ротман (аЦионут аДатит; глава комиссии Кнессета по законодательству) по сути предполагает, что в политической системе не будет противовеса против тех, у кого есть хотя бы 61 депутат в парламенте (из 120). Они будут и назначать и министров, судей, и принимать какие захотят законы.

Иными словами, реформа Левина-Ротмана напрочь рушила сдержки и противовесы, отдавая максимум власти одному органу.

Настораживает также, что премьер-министр Биньямин Нетаньяху стал активно продвигать судебную реформу, лишь представ перед судом по обвинениям в коррупции и обмане общественного доверия. Если суд признает Нетаньяху виновным, он подаст апелляцию в БАГАЦ. И почему-то мне кажется, что именно поэтому Биби спустя столько лет во власти ВНЕЗАПНО «осознал», что с судами что-то не так и их нужно назначать самому реформировать.

На нежелание этой коалиции делиться властью указывает и то, что она пыталась назначить обоих представителей Кнессета в комиссию по назначению судей, хотя по обычаю (но не закону) одно место отходит депутату от оппозиции.

Можно вспомнить и то, как крайне-правый экс-министр нацбезопасности продвигал своих людей в полиции (сначала об этом написали СМИ, потом он признался сам). Пока его ставленников не убирают. Возможно, в надежде, что Бен Гвир вернётся в коалицию.

Ослабление контроля над исполнительной властью со стороны судов приведёт к росту коррупции, снижению качества госуправления и решений, принимаемых правительством. Я не верю в честность политиков, я верю в институты. Если последние ослабить, расцветут коррупция, кумовство и продвижение политических назначенцев (лояльных вместо профессиональных).

В декабре Гидеон Саар – новый глава МИД – вернулся в лоно Ликуда из оппозиции и теперь продвигает новую версию реформы. Несколько лет назад Саар покинул Ликуд, основал свою партию и побыл министром в «правительстве перемен» Бенета-Лапида, ненадолго сместившим Биби в 2021-22 гг. Последние опросы показывали, что партия Саара не проходила в Кнессет. Хотя реформа Саара-Левина не даст коалиции автоматического большинства в комиссии, она всё равно является шагом к политизации судов.

Если у судов в целом проблемы с доверием, это повод для реформ. Но едва ли руками премьер-министра, которого судят за коррупцию и обман общественного доверия, и его весьма радикальных партнёров

*технически,конституции в Израиле нет

🇮🇱 Левин, Ротман и другие сторонники судебной реформы любят аргумент «за нас проголосовало больше, так что мы можем какие хотим проводить реформы». В Тель-Авиве какое-то время даже висел большой плакат с количеством проголосовавших за правящие партии. Это, однако, какое-то эрдогановское понимание демократии.

Во-первых, победа на выборах даёт право формировать правительство и управлять страной, а не менять «конституционный» строй, снимая ограничения на власть правящей коалиции.

Во-вторых, демократия – это не только большинство голосов на выборах*. Это также верховенство права, сдержки и противовесы, разделение властей, гражданские и политические права и свободы. А также судебная система, не зависящая напрямую от остальных ветвей власти.

Да, в Израиле судей не избирают граждане. Однако существует сложная система их назначения, где представлены разные группы (судьи, адвокаты, избранные политики), и ни одна из них не имеет большинства. Сама по себе сложность состава комиссии – лучший гарант демократии, чем доверить это тем же 61+ депутатам, у которых (коллективно) и так больше всех власти.

Как раз-таки назначение судей коалицией – это нарушение принципов разделения властей и независимости судебной системы. Возможность суда накладывать вето на решения парламента – сдержка (противовес?), причём в израильской системе – одна из ключевых.

А «за нас проголосовало больше» – это ещё не демократия. Помимо выборов, в демократиях, среди прочего, должны быть гарантии:

• руководителям – что их не посадят по беспределу в случае ухода от власти;

• оппозиции и меньшинствам – что правительство не будет ограничивать их права.

И в демократиях это обеспечивают в первую очередь суды. Для этого они должны быть независимыми от правительства и парламента.

Ещё раз: проблема не в том, что коалиция хочет отдать больше мест выборным представителям. А в том, что больше власти отходит одному органу (Кнессету). Нюанс тут, конечно, в том, что других общенацинальных избираемых органов в Израиле нет. Но это скорее уж повод задуматься об их создании, чем об усилении Кнессета. В конце концов, плюс нынешней комиссии по выбору судей в том, что там представлены разные группы: судьи, адвокаты, коалиция и оппозиция. В теории, чем пестрее состав комиссии, тем сложнее продавить политического назначенца туда, куда не следует. Это не значит, что система идеальна; но, по-моему, она явно лучше того, что продвигает правительство. Не говоря уже о том, что от всей инициативы подсудимого премьер-министра и его судимых министров попахивает конфликтом интересов.

Например, экс-глава МВД Арье Дери (ШАС) сидел за коррупцию. Не так давно его снова осудили, и суд был против его назначения министром.

У экс-министра нацбезопасности (отвечает за полицию) Итамара Бен Гвира несколько судимостей – за разжигание расизма и демонстрацию символики еврейского движения Ках, признанного в Израиле террористическим (из-за теракта Баруха Гольдштейна в Хевроне в 1994). Бен Гвир является открытым сторонником вдохновителя движения Ках – раввина, призывавшего к теократии и этническим чисткам.

Неудивительно, что многие израильтяне, включая часть правых, против, чтобы реформу проводила такая коалиция.

*По теории демократии см. классиков Wolfgang Merkel, Embedded and Defective Democracies и Robert Dahl, Polyarchy: Participation and Opposition

На этой неделе фактический лидер Сирии Ахмад аш-Шаръа объявил себя переходным президентом. Он также распустил Хаят Тахрир аш-Шам (ХТШ)* – логичный шаг, ведь о слиянии всех группировок под эгидой министерства обороны говорили ранее.

• Вот уже полтора месяца новые власти Сирии принимают делегации из арабских стран Залива, Запада, Турции, а теперь и РФ. На экономический форум в Давосе ездил глава МИД, который и ранее отвечал за внешние связи в ХТШ.

• Администрация аш-Шаръа по-прежнему контролируют не всю территорию Сирии. Контроль над северо-восточными районами сохраняют курдские вооружённые формирования (СДС). На севере страны продолжаются столкновения между ними и про-турецкими силами вроде Сирийской национальной армии.

• На юге, в провинции ас-Сувейдá, фактическую автономию сохраняют друзы. В конце декабря года они не пустили конвои боевиков из Дамаска. На протяжении войны друзские вооружённые формирования в основном сохраняли нейтралитет; их главной целью была защита друзских районов от радикальных исламистов.

При этом духовный лидер друзов шейх Хикмат аль-Хаджари/аль-Хиджри подчёркивает, что речи о сепаратизме не идёт. Однако друзы хотят, чтобы у всех сирийцев были гарантии прав и безопасности в рамках «гражданского» (madaniyya) государства (т.е. светского), закреплённые в конституции. А поскольку таких гарантий к началу 2025-го не было (как и конституции), друзы остаются начеку. Но говорят, что готовы к координации с Дамаском.

• В прибрежных районах – около исторического центра проживания алавитов – новые власти Сирии периодически проводят операции против сторонников Асадов. По всей стране продолжаются задержания людей, связанных с преступлениями режима Асадов, включая бывших силовиков.

• Голанские же высоты с 1967 г. контролирует Израиль (аннексированы в начале 1980-х). После падения Асадов израильские войска заняли новые территории вдоль границы и горы Хермон, а также разбомбили военные базы и потопили сирийской флот.

В конце декабря ЦАХАЛ открыл огонь по сирийцам, протестовавшим против оккупации, и ранил несколько человек. А в конце января израильские военные в «буферной зоне» впервые были обстреляны, обошлось без ранений. За атакой могли стоять группы, связанные со свергнутым режимом.

• Сирийское руководство идёт на разные символические шаги: Ахмад аш-Шаръа встречался с христианским духовенством и сирийками из США, принимал ливанских друзов и на встрече помянул ливанских политиков, убитых режимом Асадов, включая Камаля Джумблата, Башира Жмайеля и Рафика Харири, и т.д.

Однако в одном интервью Ахмад аш-Шаръа говорил, что конституция и выборы – это перспектива нескольких лет. С одной стороны, страна в руинах, беженцы только начинают возвращаться, так что звучит резонно. С другой стороны, этих лет вполне хватит, чтобы выстроить новую диктатуру – особенно такому амбициозному политику, как господин аш-Шаръа.

Примечательно, что и временное правительство было назначено новыми властями в одностороннем порядке и непрозрачно. Доминируют в нём люди, связанные с ХТШ. Это напоминает ситуацию с технократичсеким «Правительством национального спасения» на «освобождённых территориях», которое тоже вроде как было не ХТШ, но по сути подчинялось аль-Джулани/аш-Шаръа.

При этом уже всплыло видео, на котором человек, похожий на нового министра юстиции Сирии, вершит правосудие в соответствии с джихадистскими представлениями о шариате (руководил публичной казнью женщин). Можно вспомнить и скандал вокруг школьных учебников, которые новые власти бросились переписывать.

На «освобождённых территориях», которыми ХТШ правили к ноябрю 2024 г., группировке удалось наладить работу администрации, инфраструктуры и социальных служб. Во многом именно это дало им преимущество перед лоялистами. Но, конечно, сделать это в масштабах страны – вызов иного уровня.

*группировка ХТШ поддерживалась Турцией, будучи признанной террористической и запрещенной в Турции, США, Европе и РФ

Правление Баас в Сирии началось с военного переворота 8 марта 1963 г. Планировал его секретный Военный комитет Баас, о существовании которого не знали даже руководители партии. Ожесточённая борьба за власть между офицерами-баасистами продолжалась до конца 1960-х.

При этом в захвате власти участвовали не только баасисты, но и некоторые другие офицеры. В первую очередь – сторонники египетского президента Гамаля Абдель Насера. Они мечтали вернуть Объединённую Арабскую республику 1958-61 гг.

Это был далеко не первый переворот в Сирии. Именно сирийские офицеры положили конец ОАР осенью 1961 г. Так началась последняя в ХХ в. попытка Сирии вернуться к парламентскому режиму. Но уже на следующий год лидер переворота-1961, Абд аль-Карим ан-Нахляуи, попытался взять власть в свои руки. Однако его не поддержали другие клики офицеров, так что гражданских вернули к рулю.

Но ненадолго. В феврале 1963 г. произошёл переворот в Ираке. Там пан-арабисты среди офицеров при поддержке местной Баас свергли и убили Абд аль-Карима Касема (лидера переворота 1958 г., который покончил с Хашимитской монархией в Ираке). Хотя иракские баасисты у власти тогда не удержались, их «революция» вдохновила некоторых сирийцев.

Это было ещё до того самого раскола Баас. Так что вскоре после переворота 8 марта в Сирии начались переговоры об объединении с Египтом и Ираком. Успехом они не увенчались. В т. ч. потому, что между Насером и лидерами Баас не было доверия: оказавшись на высоких постах в ОАР, баасисты осознали, что это лишь фикция, а все решения принимает Насер. Насер же, видимо, не простил им коллективной отставки в 1959 г.

Чтобы укрепить свою власть, баасисты начали чистки в армии. Своих постов лишались и идейно близкие им пан-арабисты, не связанные с Баас. В то же время, в 1960-х офицеры-баасисты приводили в армию, госаппарат и партию своих друзей и родственников.

Баасисты установили однопартийную диктатуру. Они преследовали оппонентов и силой подавляли протесты. Старые элиты, которые правили в 1940-50-х, тщетно пытаясь загнать военных обратно в казармы, были лишены гражданских прав и умерли в эмиграции.

Однако и среди баасистов единства не наблюдалось. В сущности, дробление на фракции по личными и идейным мотивам стало частью партийной жизни ещё а 1950-х, на фоне роста Баас. Так что к концу 1950-х основатели партии Салах ад-Дин аль-Битар (глава МИД Сирии в 1950-х) и Мишель Афляк (идеолог) были авторитетами далеко не для всех баасистов. Офицерам, часто выходцам с сельской периферии, эти столичные интеллигенты с их философскими теориями были не близки.

С точки зрения идеологии, к начале 1960-х в Баас оформляются крайне-левые тенденции, вдохновлённые марксизмом. Они во многом расходились с отцами-основателями. Мишель Афляк подчёркивал важность единства арабских стран и секуляризма (в сочетании с уважением к исламу как культурному и духовному наследию арабов), но не верил в классовую борьбу как движущую силу истории, а его социализм не предполагал плановой экономики и т.д.

Крайне-левые баасисты считали идеи Афляка слишком абстрактными, непоследовательными и вообще мелкобуржуазными. А многие офицеры больше интересовались развитием Сирии (и особенно нищей периферии, откуда многие были родом), нежели немедленным объединением арабских стран.

Хотя в середине 1960-х ведущей фигурой в Сирии был Амин аль-Хафез, его власть оказалась неустойчивой. 23 февраля 1966 г. его свергли другие офицеры-баасисты, среди которых были Салах Джадид, Хафиз аль-Асад (алавиты) и Салим Хатум (друз). Гражданские основатели Баас бежали из страны. Так начался самый известный раскол баасистов. Афляка принял режим Баас в Ираке, установившийся в 1968 г. Битара убили в Париже (видимо, сирийские спецслужбы).

Вскоре Салим Хатум попытался устроить свой переворот, но у него не вышло.

Конец 1960-х ознаменовался схваткой между Салахом Джадидом (с его союзниками в лево-радикальном крыле Баас) и Хафезом аль-Асадом. Асад захватил власть осенью 1970, назначился президентом в 1971 и правил до своей смерти в 2000. Несмотря на косметические реформы, режим оставался репрессивным и жестоким.

Одним из главных сторонников создания Ливана в нынешних границах был маронитский патриарх Ильяс Хуэйек. Границы эти провели французы (1920)

В Дамаске в 1919-1920 гг. собирался Всеобщий сирийский конгресс. Он претендовал на то, чтобы представлять жителей всего Леванта. В 1920 г. Конгресс провозгласил королём Сирии эмира Фейсала – лидера Арабского восстания (1916).

На территории Ливана многие поддерживали Фейсала и Конгресс, особенно мусульмане. Суннитские нотабли прибрежных городов (Триполи, Бейрута, Сидона) в королевстве Фейсала были губернаторами и министрами. Однако Франция мешала депутатам из Ливана поехать в Дамаск на заседания, а в 1920 разогнала королевство.

К концу XIX в. в Ливане распространялись французские язык и культура. Особенно тесные связи с Францией были у католиков-маронитов. Вдобавок, марониты помнили о резне в Горном Ливане(1860), учинённой друзами, так что многие были не против государства для христиан (но к на 80% христианскому Горному Ливану добавили в основном мусульманские области)

📸 Маронитский патриарх Антун Арида и Пьер Жмайель (основатель Катаиб). ~конец 1930-х

В 1930-х патриарх Арида, возглавлявший Маронитскую церковь в 1932-55 гг., критиковал французскую политику в Ливане. Он призывал дать стране независимость.

Того же требовало молодёжное движение Катаиб (Фаланги), основанное в 1936 г. В этой военизированной организации состояли в основном католики-марониты, и многие воспринимали Катаиб как проводника «христианских интересов».

Во время разгона фалангистской демонстрации в ноябре 1937 г. шейх Пьер был ранен, два члена его движения – убиты. Популярность Катаиб от этого только выросла.

В проповеди 1 декабря 1937 г. патриарх Арида попрекал ливанское правительство за то, что оно недостаточно борется с коммунистами и ССНП Антуна Сааде, пишет исследователь Carl Yonker*. По словам патриарха, они портили мораль молодёжи и несли иностранное влияние. Эти светские радикальные партии враждовали с фалангистами.

*The Rise and Fall of Greater Syria

​​انتباه!

В новом выпуске подкаста «Стального шлема» и «Берсальеров» к нам в гости пришёл автор канала «Junger Orientalist», который рассказал, как в 1930-е гг. активная ливанская молодёжь косплеила популярные европейские движения со вскидыванием руки и военными парадами в едином строю. Эта мода увлекла тогда молодых сторонников аж трёх конкурирующих вариантов национализма на территории Ливана: ливанского, сирийского и панарабского.

О том, как возникли, как развивались и к чему уже во второй половине XX столетия пришли представители этих трёх националистических движений в Ливане, слушайте на любых удобных для вас платформах:

stahlhelmdelbersagliere.co.uk

Яндекс.Музыка

📸 Жорж Хáуи – православный генсек Ливанской компартии в 1979-93 гг., один из лидеров нового поколения коммунистов, добившихся перемен в ЛКП к концу 1960-х.

Его товарищ-шиит, член ЦК ЛКП Карим Мрýе, вспоминал:

«В первой половине 1960-х Жорж был одним из тех партийных кадров, которые начали задавать вопросы о том, как положение в Ливане связано с ситуацией в арабском мире и на международной арене. Они намекали на необходимость полностью пересмотреть позиции ЛКП по различным вопросам. В центре дискуссий было отношение партии к фигуре [египетского] президента Гамаля Абдель Насера […]

Главной целью этих дискуссий было стремление изменить линию партии в отношении ливанского патриотизма и [панарабского] национализма. […]

Закономерно, что именно в этот период споры по поводу перемен и позиция Жоржа и его товарищей способствовали окончательному отделению ЛКП от Сирийской компартии. Ее вождь Халед Багдаш настаивал на том, чтобы в своей политике, идеологии и организации партия оставалась верна принципам сталинизма»

К середине 1980-х Движение Амаль было крупнейшим союзником Дамаска в Ливане. Хотя Амаль было сильнейшим шиитским ополчением, многие члены общины поддерживали тогдашних соперников Амаль. Помимо Хезболлы, это были светские Коммунистическая партия и ССНП. Например, в 1975 г. около половины членов компартии были шиитами.

В начале 1984 г. боевики Амаль – при поддержке друзов из ПСП – заняли Западный Бейрут. Следующие шесть лет Амаль провело в изнурительных боях с палестинцами, Хезболлой, светскими партиями и даже своими союзниками-друзами. Решительных военных успехов Движение Амаль не добилось, и выручать его боевиков не раз приходилось сирийцам.

После эвакуации ООП из Бейрута (1982), боевики стали возвращаться в Ливан. В 1983 г. они сосредоточили силы на севере Ливана, вокруг Триполи. Поскольку Хафиз аль-Асад враждовал с Ясиром Арафатом, сирийские войска и про-сирийские группировки атаковали боевиков ФАТХ и их местных союзников. Арафат вновь уплыл из Ливана.

Но фракции ООП, лояльные Арафату, не оставляли попыток перегруппироваться в Ливане. К концу 1984 г. они стали возвращаться в лагеря палестинских беженцев в Бейруте и Сайде/Сидоне (в часе езды южнее). Это угрожало влиянию Амаль в Западном Бейруте и на юге. Так что Движение Амаль (как и его сирийские спонсоры) было настроено не позволить ООП вернуть контроль над южным Ливаном. Вопрос стоял остро, учитывая, что в 1985 г. ЦАХАЛ отошёл приграничные районы, которые он оккупировал до 2000 года.

Бои между ООП и Амаль продолжались с перерывами несколько лет (1985-88). Весной 1986 г. палестинцы отбили ряд ключевых позиций в Бейруте. В октябре были разбиты силы Амаль в районе Сидона. В начале 1987 г. палестинцы заняли д. Магдуше на стретегчсеком перекрёстке; в ответ Амаль осадило лагеря беженцев в Бейруте. Амаль прекратило войну в одностороннем порядке в начале 1988 г. Предлогом послужила Первая интифада.

Конфликт с ООП обострил противоречия между Амаль и Прогрессивно-социалистической партией (друзами). Хотя их лидеры – Набих Берри и Валид Джумблат – были союзниками (против президента Амина Жмайеля), когда их люди захватили Западный Бейрут, началась борьба за сферы влияния. Друзы поддерживали палестинцев в ходе «войны лагерей» против Амаль. В 1985 г. противоречия вылились в столкновения боевиков ПСП и Амаль.

В начале 1987 г. Амаль атаковало позиции друзов и ООП в Бейруте. Однако неудачное наступление обернулось тем, что за несколько дней друзы захватили район ул. Хамра, командный пункт Амаль в башне аль-Мурр был взят, а значительные силы Амаль оказались в окружении. Спасать их пришлось сирийцам.

Вдобавок, после отвода израильских войск (1985), разразилась борьба за южные районы Ливана. Там боевики Амаль сражались как с Хезболлой, так и с коммунистами. На юге многие шииты поддерживали светские радикальные партии (ЛКП и ССНП). Помимо того, что они конкурировали с Амаль за поддержку в шиитской общине, коммунисты были союзниками палестинцев.

Поскольку база поддержки Амаль была сосредоточена на юге, движение воспринимало попытки Хезболлы закрепиться там как покушение на свои территории (Хезболла поначалу создавалась в долине Бекаа). Вероятно, Амаль также опасалось, что Хезболла поможет ООП восстановить военное присутствие на юге и всё снова закончится израильскими бомбёжками.

Вооружённые столкновения между шиитскими группировками достигли пика в 1988-90 гг. Они обернулись кровопролитием и разрушениями, особенно в южных пригородах Бейрута. В мае 1988 г. Амаль применяло там танки, но наступление захлебнулось.

Несмотря на все эти войны, разногласия внутри Амаль и опасность для его жизни, Набих Берри сохранил руководство Амаль. Союз с режимом Асадов оправдал себя. В послевоенном Ливане Набих Берри стал одним из самых могущественных политиков. С 1992 г. он занимает пост спикера парламента – высшую должность, доступную шииту. Вместе с Хезболлой они контролируют парламентское представительство шиитов.

(Omri Nir, Nabih Berri and Lebanese Politics)

«Время идёт, а наше оружие остаётся гарантией [безопасности]». Плакат друзской Прогрессивно-социалистической партии, 1984

Слева сверху – Камаль Джумблат, основатель ПСП (1949). В начале гражданской войны он возглавлял коалицию про-палестинских движений; в 1977 г. его убили сирийцы. ПСП возглавил его сын Валид.

Справа три флага: с эмблемами ПСП, их военного крыла (Народно-освободительная армия), а также пятицветный флаг друзов. Хотя Камаль Джумблат много лет требовал отменить квоты для разных общин и сделать Ливан более светским, распад государства в годы войны и массовые убийства обострили конфессиональные идентичности. Характерно, что после убийства Камаль-бея по смешанным районам прокатилась война убийств христиан.

ПСП также стала обращаться к друзской символике, в т.ч. на фоне Горной войны (1982-83) против христианских Ливанских сил. Друзы считали их угрозой своему существованию – особенно после резни в лагерях палестинских беженцев Сабра и Шатила.

Надпись на БМП: «Силы мученика Камаля Джумблата»

📸 Улица Фоша, Бейрут, середина 1950-х

Расположенная там мечеть была построена в конце XIII в., при мамлюках. Названа мечеть в честь Абу Бакра ас-Сыддика – первого праведного халифа у суннитов (632-34). Она также известна как мечеть дубильщиков (видимо, поблизости была кожевенная мастерская).

Улица названа в честь французского маршала времён Первой мировой Фердинанда Фоша. После войны ливанское побережье заняла Франция. В 1920 г. был создан Ливан в современных границах. До 1943 г. республика оставалась под контролем Парижа (на основании мандата Лиги наций).

На юге ул. Фоша упирается в ул. Вейгана – одну из центральных улиц старого Бейрута. На последней находятся мэрия, Большая мечеть аль-Омари и Мечеть эмира Мансура Ассафа, а когда-то там ходил и трамвай. Севернее Фоша начинается портовая зона.

🇱🇧В субботу Наваф Салам огласил состав своего правительства. Теперь его должен утвердить парламент.

В кабинете нет партийных политиков, но министры согласованы с партиями. Салам также обещал, что члены его правительства не будут участвовать в грядущих выборах.

• Львиную долю (10 из 24) министров назначили президент Жозеф Аун и премьер-министр Салам. Оба не связаны с конкретной партией и пользуются поддержкой международного сообщества. Их люди возглавят в т.ч. минобороны и МВД.

• Хезболла и Движение Амаль лишаются монополии/олигополии на представительство шиитской общины. Хотя им в сумме дали четыре министерства, ещё одного министра-шиита предложили Аун с Саламом (Фади Макки, которому поручили министерство административного развития).

• При этом шиитское дуо таки сохранило контроль над министерством финансов. В последние недели противоречия вокруг минфина были одной из самых обсуждаемых и противоречивых тем. Портфолио тем важнее, что страна уже пять лет переживает тяжелейший финансовый и экономический кризис.

Люди, близкие к Хезболле и Амаль, также получат минздрав, мин-ва окружающей среды и труда. Но дуо лишается карты «отозвать всех шиитов и обвинить в дискриминации».

• Ни у одного блока не будет «блокирующей трети» в правительстве. Трети мест + 1 достаочно, чтобы заблокировать любое решение или развалить кабинет коллективной отставкой министров.

• Люди, одобренные Ливанскими силами, получают пять министерств, включая МИД и министерство энергетики. На выборах 2022 г. Ливанские силы стали ведущей силой среди христиан и получили крупнейшую фракцию в парламенте. Партия также оказалась лидером аморфного блока, который активнее всех требует разоружить Хезболлу.

МИД входит в четвёрку самых престижных («суверенных») портфелей, и, если не ошибаюсь, впервые такое министерство оказывается у ЛС. Мин. энергетики важно, поскольку в Ливане много лет энергетический кризис: государственная компания погрязла в долгах и коррупции, электричества даёт мало, и мне сложно представить, чтобы политики не получали долю с работы частных генераторов. Это портфолио много лет контролировало Свободное патриотическое движение – (бывший) союзник Хезболлы. В 2022 г. Ливанские силы впервые обошли СПД по голосам; обе ориентируются на христианских избирателей.

• СПД не только теряет министерство энергетики, но и впервые за много лет остаётся в оппозиции. Это укладывается в тренд последних лет на ослабление СПД: относительная неудача на парламентских выборах (2022), противоречия в партии и выход влиятельных депутатов, а также, видимо, распад союза с Хезболлой.

• Министр юстиции согласован с Катаиб. Это особенно важно в контексте расследования взрыва в порту Бейрута 4 августа 2020 г., которое де факто было остановлено. Дело в том, что ведущий его судья Тарек Битар посмел вызвать на допрос влиятельных политиков из Движеиня Амаль. После этого шиитские партии устроили протесты, вылившиеся в вооружённые столкновения в Бейруте. Расследование де факто заблокировали, несмотря на упорство судьи Битара и протесты. Теперь судья Битар возобновляет расследование.

От взрыва особенно сильно пострадали восточные (преимущественно христианские) районы столицы. Там проживает немало сторонников Катаиб. Во взрыве 04.08 также погиб Назар Наджарьян, высокопоставленный функционер Катаиб.

• Министерство молодёжи и спорта получили Дашнакцутюн – крупнейшая партия армян Ливана. Дашнаки – тесные союзники СПД и партнёры Хезболлы.

Исторически стратегией ливанских дашнаков было ориентироваться на тех, кто у власти в данный момент, особенно на ведущую христианскую силу. Они довольно мало вовлечены в ливанские расколы; им нужны в первую очередь посты и бюджеты для своей армянской клиентеллы. Так что с закатом СПД, бывшей на пике в 2005-2020 гг., не исключаю, что Дашнакцутюн (или, как говорят в Ливане, Ṭāšnāq) найдут себе новых союзников

• Джумблаты при портфелях

• L'Orient Le-Jour пишет, что без министерств остались суннитские фракции Национальная умеренность (экс-союзники семьи Харири) и Национальное согласие (близки к Хезболле)