Как Джону Бэнвиллу дали Нобелевскую премию. А потом не дали
Писатель Джон Бэнвилл однажды поехал на книжную ярмарку в Майами с другим писателем. Тот накануне получил Пулитцеровскую премию и, когда началась автограф-сессия, к нему выстроилась огромная очередь («до Флориды», — вспоминает Бэнвилл). К столику Бэнвилла же стояли только три человека: ученый, который что-то писал по его книге, типичный маньяк в плаще и добрый парень. «Парень наклонился, — вспоминает писатель, — и сказал шепотом: я не собираюсь покупать вашу книгу, просто вы выглядите таким одиноким, что я почувствовал, что должен поговорить с вами».
Наверное, он вспоминал этот случай со смехом, когда ему сообщили, что он получил Нобелевскую премию по литературе. Писатель тогда лежал на кушетке, упершись в нее лицом, — проходил сеанс физиотерапии. Ему позвонили, человек представился Матсом Мальмом, постоянным секретарем Шведской академии. Он спросил, лауреатом какого года хотел бы стать Бэнвилл — 2018 или 2019?». Тогда награждали сразу за два года. Сама церемония должна была начаться через полчаса.
Бэнвилл бросил физиотерапию и позвонил всем, кого мог вспомнить, чтобы сообщить о потрясающей новости. Он понял, что его труд всей жизни признан Академией, что он идет по стопам великих литераторов — Йейтса, Бернарда Шоу, Фолкнера. Это продолжалось сорок минут. Потом позвонила дочь Бэнвилла, которая смотрела церемонию в прямом эфире, и сказала ему: «Это не ты».
Премию получили Петер Хандке (2019 год) и Ольга Токарчук (2018 год).
«Конечно, я был разочарован. Когда вам звонят и говорят, что вы получили Нобелевскую премию, вы не мыслите здраво», — говорит Бэнвилл. Ему пришлось заново обзванивать всех тех людей, которых он обрадовал, и говорить: «Не покупайте шампанское, хватит подбрасывать шляпы в воздух».
От Матса Мальма пришло голосовое, суть его сводилась к следующему — за минуту до вручения между лицами, принимающими решения, возникли разногласия. Они решили забрать премию у Бэнвилла и дать ее кому-то другому.
Когда он попытался перезвонить, то звонок дошел до офиса Шведской академии, но никто не взял трубку.
«Похоже, это была шутка», — сказал настоящий Матс Мальм, когда Бэнвилл попросил Академию провести расследование.
Пер Вестберг, другой член Академии, тоже подозревает, что кто-то пошутил: «Никто из Академии не допустил ошибки. Лауреатов мы выбрали сразу».
«40 минут я был лауреатом Нобелевской премии», — говорит Бэнвилл журналистам.
Как Джону Бэнвиллу дали Нобелевскую премию. А потом не дали
Писатель Джон Бэнвилл однажды поехал на книжную ярмарку в Майами с другим писателем. Тот накануне получил Пулитцеровскую премию и, когда началась автограф-сессия, к нему выстроилась огромная очередь («до Флориды», — вспоминает Бэнвилл). К столику Бэнвилла же стояли только три человека: ученый, который что-то писал по его книге, типичный маньяк в плаще и добрый парень. «Парень наклонился, — вспоминает писатель, — и сказал шепотом: я не собираюсь покупать вашу книгу, просто вы выглядите таким одиноким, что я почувствовал, что должен поговорить с вами».
Наверное, он вспоминал этот случай со смехом, когда ему сообщили, что он получил Нобелевскую премию по литературе. Писатель тогда лежал на кушетке, упершись в нее лицом, — проходил сеанс физиотерапии. Ему позвонили, человек представился Матсом Мальмом, постоянным секретарем Шведской академии. Он спросил, лауреатом какого года хотел бы стать Бэнвилл — 2018 или 2019?». Тогда награждали сразу за два года. Сама церемония должна была начаться через полчаса.
Бэнвилл бросил физиотерапию и позвонил всем, кого мог вспомнить, чтобы сообщить о потрясающей новости. Он понял, что его труд всей жизни признан Академией, что он идет по стопам великих литераторов — Йейтса, Бернарда Шоу, Фолкнера. Это продолжалось сорок минут. Потом позвонила дочь Бэнвилла, которая смотрела церемонию в прямом эфире, и сказала ему: «Это не ты».
Премию получили Петер Хандке (2019 год) и Ольга Токарчук (2018 год).
«Конечно, я был разочарован. Когда вам звонят и говорят, что вы получили Нобелевскую премию, вы не мыслите здраво», — говорит Бэнвилл. Ему пришлось заново обзванивать всех тех людей, которых он обрадовал, и говорить: «Не покупайте шампанское, хватит подбрасывать шляпы в воздух».
От Матса Мальма пришло голосовое, суть его сводилась к следующему — за минуту до вручения между лицами, принимающими решения, возникли разногласия. Они решили забрать премию у Бэнвилла и дать ее кому-то другому.
Когда он попытался перезвонить, то звонок дошел до офиса Шведской академии, но никто не взял трубку.
«Похоже, это была шутка», — сказал настоящий Матс Мальм, когда Бэнвилл попросил Академию провести расследование.
Пер Вестберг, другой член Академии, тоже подозревает, что кто-то пошутил: «Никто из Академии не допустил ошибки. Лауреатов мы выбрали сразу».
«40 минут я был лауреатом Нобелевской премии», — говорит Бэнвилл журналистам.
BY Рембодлер
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Some privacy experts say Telegram is not secure enough Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from no
