СВЯТИТЕЛЬ ДИМИТРИЙ РОСТОВСКИЙ
Новое время, все настойчивее стучащееся в двери русской религиозно-философской мысли, требовало и определенной новизны в отношении к теме святости. На рубеже XVII–XVIII веков проблема святости решалась несколько иначе, чем ранее, — подвижничество во имя Божие теперь включало в себя и просветительство, и заботу об образовании, и собственно знание. Невежество, нежелание получать знания — это, конечно, не грех, однако и не заслуга в общественном мнении того времени. Одним из примеров нового подхода к теме святости можно считать историю жизни и канонизации Димитрия Ростовского.
Димитрий Ростовский (в миру Даниил Саввич Туптало) (1651–1709) — митрополит Ростовский и Ярославский, проповедник и писатель. Происходил из казаков, учился в Киево-Могилянской академии. В 1668 году еще юношей принял монашеский постриг в киевском Кирилловском монастыре и связал всю свою жизнь со служением Церкви. С 1675 по 1700 год. Димитрий был игуменом и проповедником в различных монастырях на Украине, в Вильне, в Минской губернии. Затем приехал в Москву и был назначен митрополитом Ростовским и Ярославским.
Большое значение в своей деятельности Димитрий Ростовский придавал просветительству. Так, многие современники отмечали его талант проповедника. Будучи митрополитом, открыл в Ростове общеобразовательную или, как он сам называл, «грамматическую» школу, в которой обучалось 200 человек. Сам святитель был очень образованным человеком, знал иностранные языки, имел большую библиотеку — 288 книг, из которых 173 — на латинском и греческом языках, 96 — на церковнославянском, 12 — на польском, 7 — многоязычные.
В 1684 году, находясь в Киево-Печерской лавре, Димитрий Ростовский принял на себя послушание — составление Четий Миней, т. е. сборника житий, расписанных по дням богослужений. Именно этот труд, которому Димитрий Ростовский отдал почти двадцать лет жизни, и прославил его имя. При составлении Четий Миней Димитрий Ростовский использовал как русские, так и латинские, греческие, польские источники. Он не просто переписывал известные ему жития, но зачастую, на основе разнообразных вариантов, писал свой вариант. Поэтому многие жития, вошедшие в его Четии Минеи, могут считаться оригинальными. Первая часть Миней была издана в 1689 году. Затем уже после смерти святителя, в 1711–1716 гг., вышло второе издание Миней в трех частях. Далее труд Димитрия Ростовского издавался еще несколько раз.
Перу Димитрия Ростовского принадлежит много проповедей, драматические произведения, стихи. Особое место занимает «Розыск о раскольничей брынской вере» (написан в 1709 году, а издан полностью в 1745-м, но отдельные главы издавались и ранее — в 1714 и 1717 гг.). Этот трактат состоит из трех частей, в которых автор стремится подробно и доходчиво объяснить происхождение Раскола, а также резко выступает против сторонников старообрядчества. Интересно, что Димитрий Ростовский рассматривает старообрядчество в основном через призму невежества его последователей: «Человеку бо неучену сущу и светом разума непросвещену, неудобно есть постизати глубину Писания святого и толковати недоведомыя того тайны, на то токмо уповающему, яко черное по белом знает и по книгам бродит».
Через сорок с небольшим лет после смерти Димитрия Ростовского, в 1752 году, вскрытие его гробницы показало, что мощи святителя остались нетленными. И уже 1757 году Димитрий Ростовский был канонизирован. Сейчас рака с мощами святителя хранится в Димитриевском соборе Спасо-Яковлевского монастыря.

Тоска об Истине во мне –
Намек на то, что в Глубине
И самого существованья
Есть Сверх-Предмет для пониманья.
Иначе не было б тоски,
И мысли были бы узки:
Не выходили за границы
Того, что здесь, того, что снится.

На экраны страны вышел новый российский блокбастер из политтехнологической обоймы "матильда". Название шедевра  - "Любовь Советского Союза". Лента завершает кинотрилогию о власти и любви, начатую зажигательным фильмом для семейного просмотра "Ржевский и Наполеон". Девиз проекта: ударим культурой подмены по вызовам современности! Бонус фанатам: запотевшая бутылка "Я -  русский" ждёт вас...

С праздником, дорогие соотечественники! С днем победного окончания Великого стояния на реке Угре! С днем рождения российского суверенитета! 11 ноября 1480 года появилось на свет независимое государство с центром в Москве.
Слава Великой России!

#даты

ПОЯС ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ
Есть одна удивительная вещь, связанная с юбилеями отечественной истории. Речь идет вот о чем: в народном сознании величественная и героическая победа на Куликовом поле в сентябре 1380 года заслонила собой другую победу — победу осени 1480 года. А ведь по своей политической значимости, по своей практической результативности победа 1480 года намного превосходит те политические результаты, которые были достигнуты в 1380 году. Вспомним, ведь вслед за 1380 годом последовал страшный и трагический 1382 год, когда орда Тохтамыша захватила и сожгла Москву, а русские земли вновь были вынуждены начать платить тяжелейший "ордынский выход" — ту самую печальной памяти дань ордынским ханам. И хотя великий князь Дмитрий Иванович Донской и передал своему старшему сыну Василию Дмитриевичу княжество как "отчину", т.е. не испрашивая в Орде "ярлыка" на великое княжение, все равно в XV веке московским князьям еще пришлось поездить на поклон к "ордынскому царю". Иначе говоря, Куликовская битва принесла вечную славу ее участникам, но не принесла освобождения русским землям.
А вот после "Стояния на Угре" в осенние месяцы 1480 года Русская держава добилась того, к чему русские княжества стремились долгие 240 лет — Русь окончательно освободилась от ордынского ига. И с того момента как хан Ахмат увел свои последние войска с берегов Угры, Русская держава более никогда не теряла своей независимости, даже в Смутное время, ибо, хотя польский королевич Владислав и был призван на русский престол, но до Москвы он так и не доехал, и на русское царство венчан не был. А это значит, что день 11 ноября 1480 года — это историческая дата обретения Русским государством политической независимости. И глубоко прав был писатель Александр Сегень, который одним из первых, если вообще не самым первым заговорил о необходимости всенародного празднования 11 ноября как истинного Дня независимости России!
И тем не менее В 2005 году 625-летие Куликовской битвы мы отмечали, как великую историческую дату, а о 525-летии "Стояния на Угре" забыли… А в 2025 году грядет 545-летие этой великой победы... Причем, это ведь не только мы забыли, о значимости "Стояния на Угре" не очень уж сильно вспоминали и наши предки. Как же так получилось? Почему?

ПОЯС ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ (Продолжение)
Куликовская битва или, как ее стали называть еще в те времена, Мамаево побоище, несомненно, кардинальный и важнейший факт всей нашей отечественной истории. Ведь именно на берегах Дона и Непрядвы русский народ получил свое огненное крещение. Тогда, в 1380 году, собственно говоря, решалась судьба всей Руси — быть ей или не быть. Именно потому под знамена великого московского князя Дмитрия Ивановича привели свои дружины почти все русские князья. И само сражение шло не на жизнь, а на смерть: Дмитрий Иванович поставил свои войска так, что за их спиной оказался Дон, а, значит, отступать им было некуда. Больше того, те 70 000 воинов, которые удалось собрать московскому князю, были последними защитниками Русской земли, и если бы стотысячной Мамаевой орде удалось раздавить русские полки — защищать русские города и веси было бы просто некому. Вот тогда бы ордынцы погуляли по нашим пределам! И как бы в таком случае повернулась наша история — неизвестно…
Но каждый русский князь, каждый русский воин прекрасно понимал столь великую цену исхода предстоящего сражения. И потому был готов лечь костьми, сгубить свою буйную головушку, но не пустить ворога в свой дом, больше того понимал необходимость не просто победы, а полнейшего разгрома ордынско-генуэзского войска, пришедшего на Куликово поле. Русский воин не боялся погибнуть телом, но он еще до начала собственно битвы победил врага духом. И потому был прославлен в веках! И потому сохранил святую память о себе для всех грядущих поколений! И Куликовская победа, свершившаяся 8 сентября 1380 года, в день Рождества Пресвятой Богородицы стала не просто победой русского оружия, а победой русского православного духа, победой Истины над ложью! Таковой она и вошла в нашу историю, в наше национальное сознание, в наши души и сердца.

ПОЯС ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ (Продолжение)
Спустя сто лет, в конце XV века, события развивались несколько иначе. Еще в 1472 году великий князь Иван III прекратил выплату дани Большой Орде, этому остатку бывшей Орды Золотой. Несколько лет хан Большой Орды Ахмат пытался силой заставить Ивана III возобновить выплату дани. Но все его набеги на Русь отражали московские полки. В июне 1480 года хан Ахмат выступил в "великий поход" против Москвы. Но русские рати опередили ордынцев и вышли к границам Московского княжества. Подойдя к реке Оке, Ахмат увидел, что все переправы через нее заняты московскими полками под командованием сына великого князя Ивана Ивановича Молодого и воеводы, князя Данилы Дмитриевича Холмского. Татарское войско двинулось к реке Угре, левому притоку Оки, надеясь там переправиться в московские земли. Однако русские полки успели перебраться к Угре, в район Калуги. Так и стояли друг против друга две рати, не вступая в битву, но встречаясь в жарких и яростных стычках. Однако русские войска успешно отразили несколько попыток татар форсировать реку, умело применяя пушки и ручное огнестрельное оружие.
Великий князь Иван III в это время находился в постоянных разъездах между Коломной, Москвой и Кременцом (небольшим городком на реке Луже, притоке Протвы). А большую часть октября вообще провел в столичном граде, да не в нем самом, а в подмосковной своей усадьбе Красное село. И мало того, что Иван III сам не был в войсках на Угре, так еще и своего молодого и горячего сына князя Ивана Ивановича сдерживал от излишней воинственности, и даже повелел ему срочно вернуться в Москву, но сын отца ослушался… И приходилось великому князю выслушивать горькие упреки чуть ли не в трусости. Вот ведь какие горькие и обидные для великого князя слова, сказанные его духовником ростовским архиепископом Вассианом, сохранила история: "Вся кровь на тебя падет христианская, что ты… бежишь от них прочь, не дав битвы татарам и не вступая с ними в бой. Почему боишься смерти?.." Тут еще стало известно, что великий князь вступил в переговоры с Ахматом, великую княгиню Софью отправил на Север, на Белоозеро, и сам, вроде бы, был готов уйти из Москвы, как делали это его предки, московские князья, ведь даже Дмитрий Донской в 1382 году ушел из столицы, узнав о приближении орды Тохтамыша. И начали москвичи открыто роптать на своего повелителя: "Когда ты, государь, князь великий, над нами в кротости и тихости княжишь, тогда разоряешь нас непомерно. А нынче сам разгневал царя, дань ему не платя, нас выдаешь царю и татарам". А ростовский владыка Вассиан обозвал князя "бегуном"…
Наконец, Иван III отправился к своей армии, но остановился в Кременце. И тут все закончилось, причем вообще уж как-то прозаически. В конце октября неожиданно и очень быстро наступила зима, лед сковал реки, снег покрыл поля. Опасаясь того, что по вставшим рекам и зимним дорогам ордынцы быстро переберутся на московский берег, великий князь повелел войскам отходить к Кременцу, сам же из Кременца отъехал еще дальше, в Боровск, где готовился дать решающее сражение. И вдруг 9 ноября ордынцы поднялись и стали отходить в степь. Летописец записал: "Бежали же татары с Угры, а были наги и босы, ободрались". 11 ноября 1480 года ушел и Ахмат. Всё, власть Орды над Русью закончилась…

ПОЯС ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ (Продолжение)
Но вот ведь странность какая! Событие было вроде бы очень значительное, однако… негероическое какое-то оно получилось, без ярких подвигов, без эффектных жестов, даже без князя-героя, победителя Орды. Может быть, потому и затмила Куликовская победа всю историческую значимость победы на реке Угре? И, наверное, неслучайно уже во второй половине XVI века в русской литературной традиции появляется история-миф о том, как князь Иван III растоптал ханскую "басму" и повелел побить ханских послов. Позднейшим русским книжникам очень хотелось хоть как-то героизировать совсем, казалось бы, негероическое поведение Ивана III в те грозные осенние месяцы 1480 года…
Но… И тогда, и позднее как-то мало обращалось внимание на тот факт, что государю Ивану III удалось решить столь грандиозную задачу — освобождение от ордынского ига — "малой кровью", без каких-либо серьезных жертв. Мало говорится и о том, что как раз в те дни, когда он пребывал в Москве, ему пришлось мириться с собственными младшими братьями, уже больше полугода "державших мятеж" против великого князя, и в итоге дружины братьев пришли на Угру. Не придается большого значения и поведению московского боярства, часть которого уговаривала великого князя покориться Ахмату и заново начать ему выплачивать дань: "Не смеешь-де с царем биться!" Вроде бы незамеченным остается и то, что, по мнению современного историка Н.С. Борисова, именно Иван III разработал успешную стратегию борьбы со степняками: не ходить навстречу им в Степь (как это делал Дмитрий Донской), но и не подпускать к Москве (подобно Василию Темному), а останавливать на рубеже Оки. Кстати, подобная стратегия будет применяться и в будущем, уже потомками Ивана III. Не принимается во внимание и то, что Ахмат не просто так стоял на Угре, он поджидал войска польского короля Казимира для совместного похода по русским землям, но благодаря мудрой политике Ивана III, заключившего договор с Крымской ордой, именно в это время крымчаки напали на Польшу, и Казимиру стало не до русских дел, но великому князю Ивану III приходилось ждать вестей с западных границ. Иван Васильевич вообще, как никто другой из князей московской династии, умел ждать, умел терпеть и очень часто именно это умение приносило ему победу… Государь Иван III, в этом смысле, был не столько полководцем, сколько истинным правителем государства, старавшимся выигрывать не отдельную битву, а всю войну.

ПОЯС ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ (Окончание)
И еще об одном факте нельзя не сказать. Куликовская победа, несмотря на ее огромную духовную значимость, так и не вошла в русский церковный календарь. Были церковно прославлены отдельные участники Мамаева побоища, но сама битва не нашла отражения в русском месяцеслове. А вот, вроде бы, совсем негероическое "Стояние на Угре" — нашло. Еще летом, 23 июня 1480 года, в Москву была принесена Владимирская икона Божией Матери, перед которой стали свершать непрерывные молебны. И освобождение Руси от ордынского ига церковное и народное сознание связало с заступничеством Божией Матери от Ее Владимирской иконы. "И случилось тогда преславное чудо Святой Богородицы: когда отступили наши от берега, тогда татары, охваченные страхом, побежали, думая, что русские уступают им берег для того, чтобы биться…" — записано в одной из летописей. Да и сам великий князь всемерно "хвалил" Господа и Пречистую Богородицу за чудесное спасение от Ахматовой орды: "Пришел великий князь в Москву из Боровска и воздал хвалу Богу и Пречистой Богородице и святым чудотворцам, избавившим от поганых, и возрадовались все люди и возвеселились, и восславили Бога и Пречистую Матерь, говоря: "Не ангел, не человек спас нас, но Сам Господь спас нас, по молитвам Пречистой и всех святых"". И буквально сразу же, зимой 1480/81 года, был установлен новый церковный праздник в память спасения Москвы от нашествия Ахмата — 23 июня (6 июля), день второго Сретения Владимирской иконы Божией Матери. Да и саму реку Угру, разделившую ордынскую рать и московские полки, а, по большому счету, ставшую некоторой чертой в российской истории, ибо именно на ее берегах Русь покончила с ордынским игом и обрела независимость, уже в те давние времена один из летописцев сравнил с Поясом Пречистой Богородицы, с той самой великой и древней святыней, спасающей христиан от нашествия поганых…
Уже потом успехи в "собирании Руси" позволили Ивану III заявить о себе как о единственном властителе русских земель и принять высокий титул "Государя всея Руси". Уже потом, в 1547 году, его внук, великий князь Иван IV Васильевич официально примет титул царя и Великое Московское княжество превратиться в Российское царство. Потом, потом наше государство станет гордо именоваться Российской империей… Всё это было потом. И вот для того, чтобы это "потом" случилось, нашим предкам пришлось выстоять на Куликовом поле и устоять на берегах Угры.

***
В истории человеческой мысли есть одна традиция — сравнивать развитие общественного организма, государства, народа с развитием человека. Так вот, если в русле этой традиции взглянуть на события отечественной истории XIV–XV вв., то приходишь к следующим выводам. Рождение Московского государства и нового, выкованного в годы ордынского ига русского народа, — это время правления князей Даниила Александровича и Ивана Даниловича Калиты, т.е. конец XIII — первая половина XIV вв. 8 сентября 1380 года — это день крещения державы и народа в битве на Куликовом поле. А осень 1480 года — время совершеннолетия, время, когда государство и создавший его русский народ, опоясавшись Поясом Богородицы, без страха вступили в большую и долгую жизнь. В этой жизни было и будет всё — горести и радости, героизм и предательство. Но это наша жизнь. И Пояс Богородицы — он ведь с нами, и несет Угра свои воды также как и 544 года назад — в вечность…

НАЧАЛАСЬ РЕГИСТРАЦИЯ НА МОЮ ОТКРЫТУЮ ЛЕКЦИЮ "РОЖДЕНИЕ РУССКИХ СМЫСЛОВ. XV–XVII вв."
Как уже сообщалось, 14 ноября в Президентской академии состоится моя открытая лекция «Рождение русских смыслов. XV–XVII вв.» приглашаются все желающие. Приходите, будет интересно. Зарегистрироваться можно на сайте РАНХиГС: https://igsu.ranepa.ru/news/dialogi-s-sergeem-perevezentsevym/

Сегодня день рождения Федора Михайловича Достоевского, очень важного лично для меня русского писателя. Поэтому помещаю здесь портрет Ф. М. Достоевского работы другого важного для меня русского мыслителя, художника Юрия Ивановича Селивёрстова (1940-1990), который больше сорока лет назад открыл мне (и не только мне) глубины русской религиозной философии. Это портрет вошел в изданную нами двухтомную антологию русской религиозной философии "Из русской думы: Достоевский и последующие", подготовленную и проиллюстрированную Ю. И. Селивёрстовым, но которую он так и не успел увидеть. Подпись на портрете - автограф Юрия Ивановича.

ФЁДОР МИХАЙЛОВИЧ ДОСТОЕВСКИЙ
(30 октября [11 ноября] 1821 — 28 января [9 февраля] 1881)
Из книги «Русский выбор: Очерки национального самосознания» (М., 2007)

Федор Михайлович Достоевский стремился познать главную тайну бытия — “тайну человека”. Вглядываясь в глубины человеческой души, Достоевский размышляет над проблемами смысла жизни, свободы и ответственности, веры и неверия, добра и зла, рассудка и морали. Все его творчество пронизано религиозно-философскими исканиями и переживаниями, мировоззрение Достоевского основывается на православной вере и святоотеческом учении, он верит, что русский народ спасется лишь “всесветным единением во имя Христово”.
Общественно-политические воззрения Достоевского были напрямую связаны с его религиозными убеждениями. Побывав несколько раз за границей, где он встречался в А.И. Герценом, писатель убедился в античеловеческой сущности капитализма. Поэтому в своих публицистических произведениях (“Зимние записки о летних впечатлениях”, “Дневник писателя” и др.) Достоевский утверждает идеи особого исторического пути России, отличного от западного. Он стал одним из главных деятелей “почвенничества”, проповедуя необходимость мирного объединения высших слоев общества с “почвой”, т.е. русским народом, который “живет идеей православия”. Одной из вершин творчества Достоевского стала его знаменитая речь о Пушкине, произнесенная 8 июня 1880 года в Москве, в которой писатель сформулировал свое понимание исторических задач и сущности русского народа (идея “всемирной отзывчивости”).
Ф.М. Достоевский как философ, прежде всего, религиозный мыслитель. У него никогда не было сомнения в бытии Бога, и потому все творчество великого русского писателя — это попытка осмыслить бытие Бога на земле и, в первую очередь, в человеке. Поэтому неслучайно основная тема философских исканий Достоевского — тема человека. Знаменитыми стали его слова: “Человек есть тайна. Ее надо разгадывать, и ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком”.
В своих литературных произведениях и философских размышлениях Достоевский стремится к раскрытию диалектики человеческой души. В соответствии с давней православной традицией, идущей еще от древнерусской философии, Ф.М. Достоевский считал, что человек обладает цельностью — духовной, душевной и интеллектуальной. Но эта цельность внутренне противоречива. По представлению Достоевского, человек — это бесконечное соединение добра и зла. И если источником происхождения добра является Бог, то зло происходит от человека: “Зло таится в человеке глубже, чем предполагают обычно”, — писал Ф.М. Достоевский. Одним из важнейших источников зла в человеке становится его желания, его воля или, как писал Достоевский, “хотение”, которое господствует над разумом: “Хотенье может, конечно, сходиться над рассудком… но очень часто и даже большей частью совершенно и упрямо разногласит с рассудком”. “Свое собственное, вольное и свободное хотение, свой собственный, хотя бы и дикий, каприз”, желание “по своей глупой воле пожить” заставляет человека отказываться оттого, что “повелевает ему разум и совесть”.
Этот вечный разрыв между желанием и совестью и есть выражение вечной борьбы добра и зла в человеке. И не случайно все герои произведений Достоевского разрываются между добром и злом, а в его романах и повестях, казалось бы, нет абсолютно положительных героев.

ФЁДОР МИХАЙЛОВИЧ ДОСТОЕВСКИЙ (Продолжение)
Из книги «Русский выбор: Очерки национального самосознания» (М., 2007)

Метания человеческой души между добром и злом становятся, в свою очередь, источником постоянных страданий человека: “Страдание и боль всегда обязательны для широкого сознания и глубокого сердца”, — утверждал Ф.М. Достоевский. Следовательно, мир вообще основан на страдании, а страдание — это обязательный атрибут человеческого бытия. Ф.М. Достоевский сформулировал гениальную по прозорливости, хотя и парадоксальную на поверхностный взгляд, мысль о том, что человек совсем не благоразумное существо, стремящееся к счастью, а существо иррациональное, имеющее потребность в страдании, что страдание и есть причина возникновения человеческого сознания. При этом русский человек способен выносить страдания лучше западного и вместе с тем, он исключительно чувствителен к страданию, он более сострадателен, нежели человек западный.
Но почему так устроен мир? И можно ли изменить это положение? Достоевский постоянно ищет ответа на эти вопросы. И, может быть, самые глубокие размышления по этому поводу можно найти в его романе “Братья Карамазовы”, в знаменитой “Легенде о великом инквизиторе”. Впрочем, ответ, который предлагает нам Достоевский в этом тексте, тоже неоднозначен: чем выше человек поднимается своей душой к Богу, тем тяжелее ему жить на земле!
И все же Ф.М. Достоевский ищет пути выхода. Но эти пути связаны не с тем, что человек должен избегать страданий. Человек, избравший путь земной радости, внутренне предает свою божественную душу, отдает себя злу. Наоборот, Достоевский видит главный выход в том, чтобы достойно переносить страдания и продолжать искать истину. И вполне естественно, что важнейшим в творчестве писателя становится вопрос о смысле жизни: “Тайна бытия человеческого не в том, чтобы только жить, а в том для чего жить”, — писал Ф.М. Достоевский.
И здесь основным путем спасения человека становится Вера. По глубочайшему убеждению Достоевского, именно и только Бог воспринимается в душе русского народа как Высший Идеал. Так, в романе “Преступление и наказание” Соня Мармеладова, отвечая на вопрос Раскольникова, что делает для нее Бог, с самым искренним и глубоким убеждением говорит: “Всё делает!” Для Ф.М. Достоевского также была крайне важна православная идея всеобщего спасения и воскресения. Размышляя о сущности человеческого бытия, он говорил: “Без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация. А высшая идея на земле лишь одна именно — идея о бессмертии души человеческой, ибо все остальные “высшие” идеи жизни. Которыми может быть жив человек, лишь из нее одной вытекают”. И еще: “...Любовь к человечеству даже совсем немыслима, непонятна и совсем невозможна без совместной веры в бессмертие души человеческой... Идея о бессмертии — это сама жизнь, живая жизнь, ее окончательная формула и главный источник истины и правильного сознания для человечества”.
В этом смысле крайне важен для понимания философии Достоевского образ старца Зосимы в романе “Братья Карамазовы”, прототипом которого стал знаменитый старец Оптинской пустыни преподобный Амвросий Оптинский. Алеша Карамазов так говорит о старце Зосиме: “В его сердце тайна обновления для всех, — та мощь, которая наконец установит правду на земле”. Следовательно, пример духовной чистоты и духовного бытия православного старчества — это важнейший пример для всякого человека. И недаром Ф.М. Достоевский говорил о роли старцев в жизни русского человека: “Старец — это берущий вашу душу, вашу волю в свою душу, в свою волю”. Избравший же для себя “старческое” руководительство человек, получал надежду “победить себя, овладеть собою до того, чтобы мог, наконец, достичь, через послушание всей жизни, уже совершенной свободы, то есть свободы от самого себя, избегнуть участи тех, которые всю жизнь прожили, а себя в себе не нашли”.

ФЁДОР МИХАЙЛОВИЧ ДОСТОЕВСКИЙ (Продолжение)
Из книги «Русский выбор: Очерки национального самосознания» (М., 2007)

Итак, человек сам обязан искать свой путь, не взирая на страдания и даже сознавая собственное убожество. Главные принципы жизни — Вера, а также, Красота и Любовь. Эти качества таятся в самом человеке и основная беда в том, что человек не умеет их раскрыть в себе. Словами старца Зосимы Ф.М. Достоевский говорит: “Мы не понимаем, что жизнь есть рай, ибо стоит только захотеть понять, и тотчас же он предстанет перед нами во всей своей красоте”.
Правда, позднее, расхожей стала фраза, приписываемая Достоевскому — “красота спасет мир”. На самом деле, дословно такой фразы у Достоевского нет. В романе “Идиот” задается вопрос: “Что же спасет мир?”, и дается ответ: “Красота”. В другом месте есть выражение: “Мир красотой спасется”. Но даже в этом случае, мы не можем считать, что Достоевский единственной мерой спасения мира считал именно “красоту”. Наоборот, глубоко понимая диалектику человеческой души, он видел и диалектическую противоречивость понятия “красота”. В “Дневнике писателя” Достоевский писал: “Величайшая красота человека, величайшая чистота его… обращаются ни во что, проходят без пользы человечеству единственно потому, что всем этим дарам не хватало гения, чтобы управить этим богатством”. А в романе “Братья Карамазовы” вообще выражено глубочайшее сомнение в том, что одна только красота способна изменить человека: “Красота — это страшная и ужасная вещь… Красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей”. Следовательно, красота без веры и любви может превратиться из оружия борьбы за человека в оружие борьбы против человека.
Достоевский верит в человека, в то, что человек способен преодолеть зло в своей душе и избрать путь добра. Но, зная суть человеческой души, зная историю человечества, он сомневается в силах человека справиться с самим собой. Пример развития человечества в последние столетия показывает Достоевскому, что люди идут по более простому, легкому и, как следствие по самому губительному пути — они отказываются от Бога и превращают в бога самого человека. Этот путь, ярким примером которого стала западная цивилизация, с ее культом индивидуализма, рационализма и безбожия, устанавливает на земле культ Человекобога, когда “человек возвеличится духом божеской, титанической гордости и явится человеко-бог”. Но для самого Достоевского, подобный путь — это утверждение и распространения зла в человеке и в обществе. Именно поэтому русский мыслитель столь жестко был настроен против модных в то время идей социализма, в которых Достоевский видел наибольшее зло: “Социалисты хотят переродить человека… Они заключают, что, изменив насильно экономический быт его, цели достигнут. Но человек изменится не от внешних причин, а не иначе как от перемены нравственной”. Именно стремление социалистов уничтожить Бога и религию, т.е. те силы, которые способны нравственно преобразовать человеческую душу, вызывали у Достоевского наиболее жесткий отпор. Ведь уничтожая Бога, социалисты уничтожают и самого человека. Этому посвящен роман “Бесы”, в котором он писал с провидческой горечью: “Социализм по существу своему должен быть атеизмом, ибо именно провозгласил, с самой первой строки, что он установление атеистическое и намерен устроиться на началах науки и разума исключительно”.

ФЁДОР МИХАЙЛОВИЧ ДОСТОЕВСКИЙ (Окончание)
Из книги «Русский выбор: Очерки национального самосознания» (М., 2007)

По убеждению Ф.М. Достоевского, западная цивилизация не способна воплотить в жизни своей христианских идеалов, причем уже давно, ведь и католицизм, и протестантизм давно потеряли свою истинную религиозную сущность. И он направляет острие своих размышлений на Россию. Прежде всего, именно из России может исходить свет истинной веры — православия. В одном из своих писем в 1870 году он писал: “Все назначение России заключается в православии, в свете с Востока, который потечет к ослепшему на Западе человечеству, потерявшему Христа”. Впрочем, у писателя нет доказательств преимущества православия, но есть глубочайшая надежда на “Христа в русской душе”. Именно из того, что в русских душах продолжает жить искренняя вера в Христа, вытекает важнейшее качество души русского человека — “всемирность”. В знаменитой речи о Пушкине Достоевский говорил, что благодаря этой всемирности, русский человек принимает в свою душу и в свое сознание все достижения человеческой цивилизации: “Стать настоящим русским, стать вполне русским, может быть, и значит только… стать братом всех людей, всечеловеком…” Но эта “всемирность” русской души означает и другое — русский человек способен внести идею “всемирности” и “всечеловеческого единения” в души всех иных народов: “Да, назначение русского человека есть бесспорно всеевропейское и всемирное… Ко всемирному, ко всечеловечески-братскому единению сердце русское, может быть, изо всех народов наиболее предназначено…” И потому “будущие грядущие русские люди поймут уже все до единого, что стать настоящим русским и будет именно значить: стремиться внести примирение в европейские противоречия уже окончательно, указать исход европейской тоске в своей русской душе, всечеловечной и всесоединяющей, вместить в нее с братскою любовью всех наших братьев, а в конце концов, может быть, и изречь окончательное слово великой, общей гармонии, братского окончательного согласия всех племен по Христову Евангельскому закону!”
Глубокие размышления о судьбе русского народа, стали причиной и того факта, что именно Ф.М. Достоевский оказался автором знаменитого в будущем понятия — “русская идея”. Впервые само понятие, сам термин “русская идея” мы встречаем у Ф.М. Достоевского в “Объявлении о подписке на журнал “Время” на 1861 год”: “...Русская идея, может быть, будет синтезом всех тех идей, которые с таким упорством, с таким мужеством развивает Европа в отдельных своих национальностях; что, может быть, все враждебное в этих идеях найдет свое применение и дальнейшее развитие в русской народности”. И далее: “Мы убедились, наконец, что мы тоже отдельная национальность, и что наша задача — создать себе новую форму, нашу собственную, родную, взятую из почвы нашей, взятую из народного духа и из народных начал”.
Философия Ф.М. Достоевского, его прозаические произведения оказали огромное влияние на развитие всей последующей отечественной философской мысли. К творчеству Достоевского, споря с ним, или же развивая его мысли, обращались крупнейшие отечественные мыслители — К.Н. Леонтьев, В.С. Соловьев, В.В. Розанов, С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев, С.Л. Франк и многие другие. И сегодня глубинные рассуждения Достоевского о сущности человеческой души продолжают тревожить сердце и будить мысль в поисках истины.

Прав Чаадаев: русский путь иной.
Мы не играем с небом, с глубиной.
История для нас не цель, но средство.
И от отцов нам перешел в наследство
Не философский лабиринт, а Дух.
И потому к тому наш разум глух,
Что от людей идет, от их корысти,
От их пустых, безблагодатных истин.