Люди вроде Ромы Михайлова и ВГГ хороши тем, что показали широкой публике, что снимать нормальное кино могут не только лишь все. Любой мудак может. Тут тоже, конечно, надо делать скидку на то, что один уже состоявшийся математик (но не гений, как мне говорили математики), а вторая – дочь Дудинского, но тем не менее. Они, кстати, хорошая такая пара – как мужской туалет и туалет женский - в принципе снимают одно и то же кино. Он про 90-е и братков, она про 00-е и баб. Поэтому даже интересно, как это будет – княгиня Ольга в эпоху путинской стабильности.
Журнал – для привлечения внимания к метафоре про то, что есть только два туалета. «Москвичку» мне выдали в офисе «Москвички» насильно, так как Любовь Аксенову я не очень люблю. Но внутри, сказали, есть интервью Гордея Петрика с Германикой, и оно хорошее. Его не испортили к счастью все эти бабы из конденаста и сноба, а Гордея – с Днем рождения! Ему сегодня 22.
Журнал – для привлечения внимания к метафоре про то, что есть только два туалета. «Москвичку» мне выдали в офисе «Москвички» насильно, так как Любовь Аксенову я не очень люблю. Но внутри, сказали, есть интервью Гордея Петрика с Германикой, и оно хорошее. Его не испортили к счастью все эти бабы из конденаста и сноба, а Гордея – с Днем рождения! Ему сегодня 22.
Преподобный Иоанн Кукузель, живший на рубеже XIII-XIV вв, родом болгарин, прославился музыкальными трактатами и комплексной реформой церковного пения, когда жил уже на Афоне, а когда учился песнопениям в Константинополе – ангелоголосием. Видимо был евнухом. Кстати, скорее всего, наши церковные песенные службы в основе своей именно его разработки. Ну, так его жизнь, как пишут в житии, была связана с козами. Вернее так: как часто бывает, его талант был открыт благодаря животным.
Вот что пишет о нем Горичева в книжке «Блажен иже и скоты милует» (Любляна, 2010), цитируя житие, и которую цитирую авторы этого сборника: «Иоанн владел прекраснейшим голосом и был поставлен начальником певцов в императорском дворце. Но он покинул дворец и тайно ушел на Афон, в лавру святого Афанасия, где никому не объявлял о своем прошлом. Ему поручили пасти коз. Годами он прожил пастухом в пустыне, погруженным в молитву и счастье. Однажды он не мог удержаться от радости, думая, что никто его не слышит, и стал петь. Козы обступили его и долго стояли без дыхания, околдованные красотой пения своего пастуха. Бывший невдалеке пустынник увидел стоящих в таком странном положении коз. Так был открыт талант Иоанна Кукузеля».
Очевидно, что придворный певец вряд ли пас коз на Афоне, так что история эта взята в житие для красоты. Но у нее, очевидно, была вполне реальная основа. Есть в сети множество видео обморочных коз, которые при испуге падают и смешно лежат, как будто умерли. Это такое генетическое заболевание – миотония – из-за которой козы при испуге или падают в обморок или застывают. Возможно, что некий пастух умел своим голосом пугать коз, так что они на время принимали «странное положение».
Вот что пишет о нем Горичева в книжке «Блажен иже и скоты милует» (Любляна, 2010), цитируя житие, и которую цитирую авторы этого сборника: «Иоанн владел прекраснейшим голосом и был поставлен начальником певцов в императорском дворце. Но он покинул дворец и тайно ушел на Афон, в лавру святого Афанасия, где никому не объявлял о своем прошлом. Ему поручили пасти коз. Годами он прожил пастухом в пустыне, погруженным в молитву и счастье. Однажды он не мог удержаться от радости, думая, что никто его не слышит, и стал петь. Козы обступили его и долго стояли без дыхания, околдованные красотой пения своего пастуха. Бывший невдалеке пустынник увидел стоящих в таком странном положении коз. Так был открыт талант Иоанна Кукузеля».
Очевидно, что придворный певец вряд ли пас коз на Афоне, так что история эта взята в житие для красоты. Но у нее, очевидно, была вполне реальная основа. Есть в сети множество видео обморочных коз, которые при испуге падают и смешно лежат, как будто умерли. Это такое генетическое заболевание – миотония – из-за которой козы при испуге или падают в обморок или застывают. Возможно, что некий пастух умел своим голосом пугать коз, так что они на время принимали «странное положение».
Пишут, что это будет третье издание. В продаже с 25 февраля. К сожалению, похоже, что тупо допечатка того, что вышло в 2020 году, без правок и дополнений.
Из весеннего SWN случайно узнал о том, что философы тоже делают вино. Вернее так, один мужик, Педро Парра, почти как правый защитник «Тоттенхэма», phd по сельскому хозяйству, дал интервью «Симплу» про образование. И выдал там интересную мысль, что для мира вина университетское профильное образование в сельхозе нерелевантно. Вином занимаются кто попало – страховщики, ветеринары, пилоты дальней авиации, актеры и вот нашелся даже философ. Звать его Дани Ланди и он вообще-то тоже в Мадриде изучал энологию в местном политехе, а еще из семьи потомственных виноградарей. Он с приятелем фигачат что-то вроде бургундии под Мадридом из местной гарначи. В «Симпле» есть их вина – самое дешевое 6690, La Bruja de Rozas, Comando G, 2020. Истина, возможно, и в вине, но такая истина мне не по карману.
Я люблю "Магистерию" и все такое, ее лекторов нужно и можно уважать, но когда на одной лекции мне утверждают, что эти три иконы одного авторства, а еще говорят, что Орвието - это североитальянский город, тогда как он в часе езды от Рима, у меня начинают закрадываться сомнения...
Вот эта книжка на этом языке для одной такой субкультуры этой страны могла бы стать культовой. Когда иллюстрации на самом деле важны.
Вчера у нас за углом закрыли отделение «Сбербанка» типа на реконструкцию, чем нанесли невероятный удар по местным пенсионерам. Они так и стояли у забора, которым неровно обнесли вход в отделение, не понимая, что им делать. Забор этот, кстати, оказался таким зловредным, что порвал мне куртку, когда я лавировал между ним, пенсионерами и школотой, которая тоже как всегда поспела на шоу. Теперь я в бешенстве, куртка была новая «Юникло», привезена из-за кордона, и хоть дешевая, но любимая.
Забор - не пассивная субстанция, не hyle, дрова, выставленные верикально. Забор атакует, царапает, берет в клещи. Но Савчук об этом не хочет знать или не знает, во всяком случае работ об архитектуре насилия Эйяла Вайзмана, и прежде всего о забороустройстве в Израиле, он не цитирует. Забор – это зло.
А не равновесие сил, как считает Савчук. Кстати, он сам знает об этом немало: когда-то его во времена гласности судили в ИФ АН за выход книги «Философия насилия», обзывали фашистом и хотели отменить. А ведь академия началась как раз с забора, о чем Савчук не пишет или писать не хочет: когда запуганный гражданами города, убившими Сократа, Платон сбежал из Афин за город и обнес стеной сад Академ. Академическая философия, тем самым, возникает двойным жестом защиты: побег и стена. Кстати, там смешно в начале книги Савчук исправляет опечатку у одного немецкого автора – Zaun и Zaum, забор и уздечка, - как известно, богатство семьи Платона было обеспечено разведением и торговлей лошадьми. Сравните с Сократом, который торговал мелкой птицей.
Впрочем, феноменология (Савчук изобретает ее подвид – метод топологической рефлексии) забора получилась отличная, не чета предыдущей книге Савчука про Феофана Грека, которая совершенно ужасна от содержания до редактуры. И да, если вас интересует, знает ли Валерий Савчук о модных лекциях Сергея Медведева про заборы, то да, знает. И еще – половина книги примерно про современное искусство.
Забор - не пассивная субстанция, не hyle, дрова, выставленные верикально. Забор атакует, царапает, берет в клещи. Но Савчук об этом не хочет знать или не знает, во всяком случае работ об архитектуре насилия Эйяла Вайзмана, и прежде всего о забороустройстве в Израиле, он не цитирует. Забор – это зло.
А не равновесие сил, как считает Савчук. Кстати, он сам знает об этом немало: когда-то его во времена гласности судили в ИФ АН за выход книги «Философия насилия», обзывали фашистом и хотели отменить. А ведь академия началась как раз с забора, о чем Савчук не пишет или писать не хочет: когда запуганный гражданами города, убившими Сократа, Платон сбежал из Афин за город и обнес стеной сад Академ. Академическая философия, тем самым, возникает двойным жестом защиты: побег и стена. Кстати, там смешно в начале книги Савчук исправляет опечатку у одного немецкого автора – Zaun и Zaum, забор и уздечка, - как известно, богатство семьи Платона было обеспечено разведением и торговлей лошадьми. Сравните с Сократом, который торговал мелкой птицей.
Впрочем, феноменология (Савчук изобретает ее подвид – метод топологической рефлексии) забора получилась отличная, не чета предыдущей книге Савчука про Феофана Грека, которая совершенно ужасна от содержания до редактуры. И да, если вас интересует, знает ли Валерий Савчук о модных лекциях Сергея Медведева про заборы, то да, знает. И еще – половина книги примерно про современное искусство.
Подобрал в «Фаланстере» (узнал, что люди его называют «Фалик») четыре номера из шести за 2017 год. Я начал копить «Московское наследие» только с 2019 года, а до того у меня только редкие номера. Интересно смотреть, как меняется журнал. Вот первый номер за 17 год - тематический про реставрацию в основном всякого деревянного. Внутри вполне живые голоса людей: интервью, круглые столы, беседы и репортажи. А сегодня - сплошные очерки. Неудивительно, что в столице нет больше Урбанфорума, цирк на Вернадского заменят ступой, и, похоже, дело даже не в том, что Сергею Семеновичу надоела эта игрушка - Москва. А просто и тихо наступил конец урбанизма.
Про Марка Фишера мы узнали в далеком 2009 году, когда у уральских радикальных книголюбов из У-Фактории вышел перевод Дмитрия Кралечкина его «Капиталистического реализма». Так что мы любили Фишера, когда это было не модно, и его никто не знал. А потом Фишера убил капитализм (тм) и начали любить не только лишь все. А мы вот немного разлюбили. В том числе потому, что все наркоманы, идиоты и кретины, которые тусуются по сквотам и дохнут с передоза, теперь считаются жертвами капитализма и разве что не героями сопротивления. Это как если бы Хантер Томпсон вложил в уста Доктора Гонзо не «Смотри, что бог со мной сделал!», «А смотри, что капитализм натворил со мной!» Что такое «его убил капитализм» лучше всего написано у анонимного парижского анархомигранта, скрывающегося в тг под ником «Бомжи в Париже».
А вчера на Горки.Медиа вышла рецензия на перевод «K-Punk» Фишера за авторством Артема Рондарева, который так всех приучил к тому, что он типа панк, хотя он ни разу не панк, что ему видимо поэтому статью и заказали.
По версии Рондарева, «K-Punk» - это тупо хейтспич и трэшток мужика на грани нервного срыва. В основном там перечисляется то, что Фишер ненавидел: капиталистический реализм, постмодернизм и группу The Birthday Party, о которой мы ничего не знаем. Ронарев не дурак ругаться с миллионами экзальтированных юных поклонников и поклонниц таланта Фишера, и поэтому обосрав книжку и ее автора, тем не менее завершает на бравурной ноте, мол зато он понял, почему у Фишера такой культ: пишет парень хорошо. Хорошо-то оно может и хорошо, линчует пороки капиталистического реализма, обнажает проказы мира чистогана. Но если говорить по правде, то в книжке Фишера, как и во всем его творчестве после ранних работ, действительно много нового и интересного. Но интересное не ново, а новое – не интересно. Де факто, Рондарев именно об этом.
Мы же не любим Фишера именно за моральную эстетизацуию самоубийства. Самоубийство – это не выход, тем более от депрессии. Фишер, убив себя, убил не только это тело, но и корпус всего, что понаписал.
PS: Там в предислови некий Мэтт Кохун называет The Who постпанк-группой. В моем детстве казнили и за меньшие преступления. Интересно, это ляп переводчика? В моем английском издании книжки никакого Кохуна нет, а есть как раз Рейнольдс, которого ценит Рондарев, и Даррен Эмброуз в качестве авторов предисловий. Так что и не проверишь, кто там такой умный.
А вчера на Горки.Медиа вышла рецензия на перевод «K-Punk» Фишера за авторством Артема Рондарева, который так всех приучил к тому, что он типа панк, хотя он ни разу не панк, что ему видимо поэтому статью и заказали.
По версии Рондарева, «K-Punk» - это тупо хейтспич и трэшток мужика на грани нервного срыва. В основном там перечисляется то, что Фишер ненавидел: капиталистический реализм, постмодернизм и группу The Birthday Party, о которой мы ничего не знаем. Ронарев не дурак ругаться с миллионами экзальтированных юных поклонников и поклонниц таланта Фишера, и поэтому обосрав книжку и ее автора, тем не менее завершает на бравурной ноте, мол зато он понял, почему у Фишера такой культ: пишет парень хорошо. Хорошо-то оно может и хорошо, линчует пороки капиталистического реализма, обнажает проказы мира чистогана. Но если говорить по правде, то в книжке Фишера, как и во всем его творчестве после ранних работ, действительно много нового и интересного. Но интересное не ново, а новое – не интересно. Де факто, Рондарев именно об этом.
Мы же не любим Фишера именно за моральную эстетизацуию самоубийства. Самоубийство – это не выход, тем более от депрессии. Фишер, убив себя, убил не только это тело, но и корпус всего, что понаписал.
PS: Там в предислови некий Мэтт Кохун называет The Who постпанк-группой. В моем детстве казнили и за меньшие преступления. Интересно, это ляп переводчика? В моем английском издании книжки никакого Кохуна нет, а есть как раз Рейнольдс, которого ценит Рондарев, и Даррен Эмброуз в качестве авторов предисловий. Так что и не проверишь, кто там такой умный.