Начальник всех тюрем задержан и пытается, как может, мешать следствию. По его делу силовики задержали еще как минимум одного полковника и одного майора. Но это все в Израиле.
Главу Управления тюрем (ШАБАС), лысого генерал-лейтенанта Коби Якоби схватили около 2 недель назад. В комнате для допросов он провел ~13 часов, но сам допрос продолжался только ~2 часа. Как говорит адвокат силовика, целью следствия было узнать пароль от мобильника Якоби, ведь там можно найти ценные улики. Телефон в итоге забрали и теперь подследственный сам обратился в суд, чтобы мобилу ему вернули. А ее наверное уже ломают специалисты из «NSO Group».
Якоби подозревают в том, что он предупредил полковника Авишая Моалема, шефа центрального подразделения полиции Иудеи и Самарии о тайном расследовании против Моалема по делу о взятках. Предупредил за взятку. Вместе с этими ребятами «прилип» еще какой-то полицейский майор. Может быть, связным поработал, деньги передавал или флешку. Следствие надеется прочитать в телефоне Якоби его переписку с обоими подельниками. Каким-таким секретным мессенджером они пользовались, что его нельзя вскрыть без доступа к аппарату, не сообщается. Моалем свой телефон куда-то дел.
Начальник всех тюрем задержан и пытается, как может, мешать следствию. По его делу силовики задержали еще как минимум одного полковника и одного майора. Но это все в Израиле.
Главу Управления тюрем (ШАБАС), лысого генерал-лейтенанта Коби Якоби схватили около 2 недель назад. В комнате для допросов он провел ~13 часов, но сам допрос продолжался только ~2 часа. Как говорит адвокат силовика, целью следствия было узнать пароль от мобильника Якоби, ведь там можно найти ценные улики. Телефон в итоге забрали и теперь подследственный сам обратился в суд, чтобы мобилу ему вернули. А ее наверное уже ломают специалисты из «NSO Group».
Якоби подозревают в том, что он предупредил полковника Авишая Моалема, шефа центрального подразделения полиции Иудеи и Самарии о тайном расследовании против Моалема по делу о взятках. Предупредил за взятку. Вместе с этими ребятами «прилип» еще какой-то полицейский майор. Может быть, связным поработал, деньги передавал или флешку. Следствие надеется прочитать в телефоне Якоби его переписку с обоими подельниками. Каким-таким секретным мессенджером они пользовались, что его нельзя вскрыть без доступа к аппарату, не сообщается. Моалем свой телефон куда-то дел.
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives?
from us
