Уравнение оптимизма

«Привилегии красоты неисчислимы», — говорил Кокто. Несомненно, красота обладает властью. И вполне заслуженно. Печально то, что это единственная форма власти, к которой учат стремиться женщин. Эта власть всегда существует в контексте мужчины; это власть не делать что-то, но привлекать. Это власть, которая отрицает саму себя. Это власть, которую нельзя выбрать по собственному желанию — по крайней мере, для женщины — и от которой нельзя отказаться без общественного порицания.

Для женщины прихорашиваться — это не просто удовольствие. Это еще и долг. Ее работа. Если женщина занимается настоящей работой — даже если она добилась руководящей должности в политике, юриспруденции, медицине, бизнесе или чем угодно, — от нее всегда ждут признания, что она не перестает заботиться о своей привлекательности. Но до тех пор пока она соответствует званию представительницы Прекрасного пола, она ставит под сомнение свою способность быть объективной, профессиональной, влиятельной, вдумчивой. Таков удел женщины — всегда быть между молотом и наковальней.

Сложно найти более наглядное доказательство пагубности разделения человека на «внутреннее» и «внешнее», чем вековечная полукомическая, полутрагическая история угнетения женщин. Как это просто: сначала определить женщин как тех, кто ухаживает за своим внешним обликом, а потом презирать их (и называть «очаровательными») за то, что они «поверхностные». Это грубая ловушка, и ей уже слишком много лет. Но чтобы выбраться из нее, женщинам нужно с расстояния критически взглянуть на достоинства и привилегии, которыми является красота, — с расстояния достаточного, чтобы увидеть, как определение красоты урезали под мифологию о «женственности». Нужно найти способ, как спасти красоту от женщин — и для них.


Сьюзен Сонтаг
Женская красота: унижение или источник силы?

www.group-telegram.com/us/optimismequation.com/2815

8.1K viewsJan 18 at 04:13

«Привилегии красоты неисчислимы», — говорил Кокто. Несомненно, красота обладает властью. И вполне заслуженно. Печально то, что это единственная форма власти, к которой учат стремиться женщин. Эта власть всегда существует в контексте мужчины; это власть не делать что-то, но привлекать. Это власть, которая отрицает саму себя. Это власть, которую нельзя выбрать по собственному желанию — по крайней мере, для женщины — и от которой нельзя отказаться без общественного порицания.

Для женщины прихорашиваться — это не просто удовольствие. Это еще и долг. Ее работа. Если женщина занимается настоящей работой — даже если она добилась руководящей должности в политике, юриспруденции, медицине, бизнесе или чем угодно, — от нее всегда ждут признания, что она не перестает заботиться о своей привлекательности. Но до тех пор пока она соответствует званию представительницы Прекрасного пола, она ставит под сомнение свою способность быть объективной, профессиональной, влиятельной, вдумчивой. Таков удел женщины — всегда быть между молотом и наковальней.

Сложно найти более наглядное доказательство пагубности разделения человека на «внутреннее» и «внешнее», чем вековечная полукомическая, полутрагическая история угнетения женщин. Как это просто: сначала определить женщин как тех, кто ухаживает за своим внешним обликом, а потом презирать их (и называть «очаровательными») за то, что они «поверхностные». Это грубая ловушка, и ей уже слишком много лет. Но чтобы выбраться из нее, женщинам нужно с расстояния критически взглянуть на достоинства и привилегии, которыми является красота, — с расстояния достаточного, чтобы увидеть, как определение красоты урезали под мифологию о «женственности». Нужно найти способ, как спасти красоту от женщин — и для них.


Сьюзен Сонтаг
Женская красота: унижение или источник силы?

BY Уравнение оптимизма