Сейчас будет редакторский лайфхак.🧐 Я уже когда-то говорил, что с первого дня в профессии записываю подробную статистику по своей работе и могу с точностью до минуты сказать, как много времени у меня ушло на каждый этап по каждой книге.
Так вот, изучая эту статистику, я однажды обратил внимание на то, что скорость работы каждый раз падает после того, как мне удаётся расправиться с какой-то сложной, требующей глубокого погружения задачей. А поскольку таких задач бывает немало даже в простых книгах, то и времени теряется много — времени на то, чтобы снова разогнаться, вернуться к своей «крейсерской скорости». Иногда таким образом может суммарно набегать несколько лишних дней работы, а это критично для редактора, которому дают на правку книги в среднем две недели.
Если я вижу закономерность — я думаю, что с ней можно сделать. В данном случае решение было очевидным: разнести во времени задачи, предполагающие долгую работу, и те, которые решаются быстро.
1️⃣ Прежде всего я вынес в отдельный этап те правки, которые делаются мгновенно или почти мгновенно и не требуют обращения к любым внешним источникам. Увидел ошибку — исправил ошибку. Если же я просидел над ошибкой дольше минуты и не нашёл решения или если мне нужно проверить что-то в Интернете — я просто крашу её и перехожу к следующей.
Таких мест, на исправление которых уходит меньше минуты, — где-то 90%, так что если сосредоточиться на них, можно двигаться по тексту очень быстро.
2️⃣ Следующий этап — просмотреть текст снова, уже только покрашенные фрагменты, и исправить их. В книге средних размеров таких пропущенных ошибок остаётся от нескольких сотен до тысячи и даже больше, так что этот этап работы занимает изрядно времени. И тут тоже становится актуальной проблема потери скорости на тех задачах, которые требуют как следует подумать или закопаться в Интернет.
Здесь я придерживаюсь такого принципа: не больше пяти минут на каждый выделенный фрагмент. Если вижу, что буксую, — пропускаю его и перехожу к следующему.
3️⃣ Ну и на последнем этапе у меня остаётся от нескольких штук до двух-трёх десятков действительно сложных задач, на каждую из которых может уйти до нескольких часов работы. Что это за задачи? Например, найти в Сети текст редкой книги и удостовериться в точности цитаты. Привести в порядок стихотворение, данное в виде подстрочника. Придумать игру слов, которая была в исходном тексте и которую не заметил переводчик. Проверить какой-то сложный факт. И так далее.
Многие из таких задач можно оптимизировать. Недопереведённый фрагмент сопроводить комментарием, дескать, нужно его отправить на доработку переводчику. Сложный, не гуглящийся факт, если он не играет в тексте важной роли, — предложить заменить чем-нибудь более известным или удалить. Многие вопросы можно переадресовать компетентным людям: автору, переводчику, научреду. Не дающиеся творческие задачи (например, изящно перестроить запутанное предложение) часто помогают решить коллеги — для этого у нас есть редакторский чат.
Это, конечно, упрощённая схема. Я прохожу по книге иногда по восемь-десять раз — парадоксально, но это не увеличивает, а сокращает время работы. Это принцип конвейера в хорошем смысле слова: когда редактор на каждом этапе сосредоточен на одном типе задач, ему не приходится тратить мыслительные ресурсы, чтобы постоянно переключаться на другие задачи. А ещё при таком подходе текст в конечном счёте оказывается более чистым.
Сейчас будет редакторский лайфхак.🧐 Я уже когда-то говорил, что с первого дня в профессии записываю подробную статистику по своей работе и могу с точностью до минуты сказать, как много времени у меня ушло на каждый этап по каждой книге.
Так вот, изучая эту статистику, я однажды обратил внимание на то, что скорость работы каждый раз падает после того, как мне удаётся расправиться с какой-то сложной, требующей глубокого погружения задачей. А поскольку таких задач бывает немало даже в простых книгах, то и времени теряется много — времени на то, чтобы снова разогнаться, вернуться к своей «крейсерской скорости». Иногда таким образом может суммарно набегать несколько лишних дней работы, а это критично для редактора, которому дают на правку книги в среднем две недели.
Если я вижу закономерность — я думаю, что с ней можно сделать. В данном случае решение было очевидным: разнести во времени задачи, предполагающие долгую работу, и те, которые решаются быстро.
1️⃣ Прежде всего я вынес в отдельный этап те правки, которые делаются мгновенно или почти мгновенно и не требуют обращения к любым внешним источникам. Увидел ошибку — исправил ошибку. Если же я просидел над ошибкой дольше минуты и не нашёл решения или если мне нужно проверить что-то в Интернете — я просто крашу её и перехожу к следующей.
Таких мест, на исправление которых уходит меньше минуты, — где-то 90%, так что если сосредоточиться на них, можно двигаться по тексту очень быстро.
2️⃣ Следующий этап — просмотреть текст снова, уже только покрашенные фрагменты, и исправить их. В книге средних размеров таких пропущенных ошибок остаётся от нескольких сотен до тысячи и даже больше, так что этот этап работы занимает изрядно времени. И тут тоже становится актуальной проблема потери скорости на тех задачах, которые требуют как следует подумать или закопаться в Интернет.
Здесь я придерживаюсь такого принципа: не больше пяти минут на каждый выделенный фрагмент. Если вижу, что буксую, — пропускаю его и перехожу к следующему.
3️⃣ Ну и на последнем этапе у меня остаётся от нескольких штук до двух-трёх десятков действительно сложных задач, на каждую из которых может уйти до нескольких часов работы. Что это за задачи? Например, найти в Сети текст редкой книги и удостовериться в точности цитаты. Привести в порядок стихотворение, данное в виде подстрочника. Придумать игру слов, которая была в исходном тексте и которую не заметил переводчик. Проверить какой-то сложный факт. И так далее.
Многие из таких задач можно оптимизировать. Недопереведённый фрагмент сопроводить комментарием, дескать, нужно его отправить на доработку переводчику. Сложный, не гуглящийся факт, если он не играет в тексте важной роли, — предложить заменить чем-нибудь более известным или удалить. Многие вопросы можно переадресовать компетентным людям: автору, переводчику, научреду. Не дающиеся творческие задачи (например, изящно перестроить запутанное предложение) часто помогают решить коллеги — для этого у нас есть редакторский чат.
Это, конечно, упрощённая схема. Я прохожу по книге иногда по восемь-десять раз — парадоксально, но это не увеличивает, а сокращает время работы. Это принцип конвейера в хорошем смысле слова: когда редактор на каждом этапе сосредоточен на одном типе задач, ему не приходится тратить мыслительные ресурсы, чтобы постоянно переключаться на другие задачи. А ещё при таком подходе текст в конечном счёте оказывается более чистым.
#редактура
BY Перепишите!
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices. Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe.
from us
