Несколько раз в жизни я теряла способность мечтать. В смысле хотеть что-то сложнореализуемое, важное лично для себя, а не для мирового идеалистического блага. А когда эта способность возвращалась, то сюжет мечтаний оказывался примерно тем, же, каким был сформулирован мною классе во втором. Тогда я сказала родителям, что хочу жить с подругой в своём доме в сельской местности, чтобы там были лошади, собаки и другие животные. Тогда я полагала, что это будет ферма. Теперь этот крыжовниково-филистерский мотив трансформировался в более современную модель с обязательной миссией (не мыслит себя современная мещанка без самореализации через причинение пользы ближним).
Сегодня в ссоре с Василисой узнала, что она считает, что нет у меня каких-то карьерного плана вожделений, о чём, я сама, якобы, даже своим друзьям говорила. Но это поклёп. Никогда не работать на мудаков и дураков – это самое жгучее хотение, выстраданное мною за долгий путь взаимодействия в профессиях с различными людьми, по большей части, кстати, очень даже хорошими. Однако мне стало обидно за мою более детскую, самую непосредственную мечту – вернуть себе розданное некогда (не спрашивайте) наследство и приобрести на него участок с домиком на Карельском перешейке, поставить там ещё пару скворечников скандинавского типа и из всего этого комплекса сделать резиденцию для писательниц. Идея не то что не нова, а пипец какая замшелая и много кем реализуемая, скорее всего, совершенно нерентабельная, но я в этом совсем не уверена. Когда же я про это напомнила Василисе, то она, всё ещё на меня сердясь, сказала, что вот уж что-что, а бизнес я точно вести не смогу.
Мне это столько раз твердили с юности, что пора бы уже подтвердить или опровергнуть. Что я мягкая, добрая, рассеянная, неудачливая, доверчивая и не умеющая в бюрократию девочка, а потому никакого своего дела у меня быть не может, говорили мама и папа, их знакомые, какие-то посторонние люди – все с целью меня обезопасить от превратностей судьбы, разорения и петли. Но я с юности вполне успешно и так нахожусь в районе между нищетой и бедностью. А чтобы не искать глазами крюк, нужно пить таблетки, это я в свои 14 не знала, а теперь-то уж мне рассказали и показали на моём личном опыте. Поэтому я не потеряю ничего, когда попробую.
А пока я это не попробовала, мы с подругами договорились делать литературные выходные. Снимаем на двое суток домик, заваливаемся в него и пишем. Кто не пишет – тот готовит. Такое правило установили.
Я говорю: И будет у нас пьеса «Четыре голодные писательницы»! Подруга говорит: Или все будут прокрастинировать на кухне. Я: Да ну его нахуй это писательство, открываем кулинарный канал на ютубе!
В общем, тихо пускаю нюни в сторону своей мечты периодически. Но никому не позволяю сбить себя с пути.
Несколько раз в жизни я теряла способность мечтать. В смысле хотеть что-то сложнореализуемое, важное лично для себя, а не для мирового идеалистического блага. А когда эта способность возвращалась, то сюжет мечтаний оказывался примерно тем, же, каким был сформулирован мною классе во втором. Тогда я сказала родителям, что хочу жить с подругой в своём доме в сельской местности, чтобы там были лошади, собаки и другие животные. Тогда я полагала, что это будет ферма. Теперь этот крыжовниково-филистерский мотив трансформировался в более современную модель с обязательной миссией (не мыслит себя современная мещанка без самореализации через причинение пользы ближним).
Сегодня в ссоре с Василисой узнала, что она считает, что нет у меня каких-то карьерного плана вожделений, о чём, я сама, якобы, даже своим друзьям говорила. Но это поклёп. Никогда не работать на мудаков и дураков – это самое жгучее хотение, выстраданное мною за долгий путь взаимодействия в профессиях с различными людьми, по большей части, кстати, очень даже хорошими. Однако мне стало обидно за мою более детскую, самую непосредственную мечту – вернуть себе розданное некогда (не спрашивайте) наследство и приобрести на него участок с домиком на Карельском перешейке, поставить там ещё пару скворечников скандинавского типа и из всего этого комплекса сделать резиденцию для писательниц. Идея не то что не нова, а пипец какая замшелая и много кем реализуемая, скорее всего, совершенно нерентабельная, но я в этом совсем не уверена. Когда же я про это напомнила Василисе, то она, всё ещё на меня сердясь, сказала, что вот уж что-что, а бизнес я точно вести не смогу.
Мне это столько раз твердили с юности, что пора бы уже подтвердить или опровергнуть. Что я мягкая, добрая, рассеянная, неудачливая, доверчивая и не умеющая в бюрократию девочка, а потому никакого своего дела у меня быть не может, говорили мама и папа, их знакомые, какие-то посторонние люди – все с целью меня обезопасить от превратностей судьбы, разорения и петли. Но я с юности вполне успешно и так нахожусь в районе между нищетой и бедностью. А чтобы не искать глазами крюк, нужно пить таблетки, это я в свои 14 не знала, а теперь-то уж мне рассказали и показали на моём личном опыте. Поэтому я не потеряю ничего, когда попробую.
А пока я это не попробовала, мы с подругами договорились делать литературные выходные. Снимаем на двое суток домик, заваливаемся в него и пишем. Кто не пишет – тот готовит. Такое правило установили.
Я говорю: И будет у нас пьеса «Четыре голодные писательницы»! Подруга говорит: Или все будут прокрастинировать на кухне. Я: Да ну его нахуй это писательство, открываем кулинарный канал на ютубе!
В общем, тихо пускаю нюни в сторону своей мечты периодически. Но никому не позволяю сбить себя с пути.
BY Бес Стыда
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Update March 8, 2022: EFF has clarified that Channels and Groups are not fully encrypted, end-to-end, updated our post to link to Telegram’s FAQ for Cloud and Secret chats, updated to clarify that auto-delete is available for group and channel admins, and added some additional links. To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation."
from us
